«С каждым рождением ты на шаг приближаешься к ангелам»: интервью с акушеркой

24 ноября в нашей стране отмечают один из самых нежных праздников — День матери. В эту дату принято поздравлять беременных девушек и уже состоявшихся матерей. NGS55.RU решил не обделять вниманием ещё одну категорию женщин, которые также заслуживают поздравлений, — ангелов в белых халатах, «крёстных матерей», которые раз за разом помогают новым поколениям появляться на свет. О том, почему акушерок называют «крёстными», о забавных случаях из практики, поющих пациентках и партнёрских родах нам рассказала старшая акушерка высшей категории Городского клинического перинатального центра Марина Толстоног.

— Для тех, кто до сегодняшнего дня старательно избегал любой информации о родах: как происходит этот процесс в общих чертах?

— Если не углубляться в подробности, процесс происходит в родильном зале, и его можно разделить на несколько этапов. Первый период — это раскрытие шейки матки. Второй период — это потужной период. Третий период — последовый период, когда рождается послед.

Для первого периода у нас есть фитболы — большие упругие резиновые мячи. Женщина садится на мяч и начинает на нём прыгать. Сидит, шатается, снова прыгает. По её собственным ощущениям, как ей не больно в этой ситуации. Это своего рода отвлекающий от боли манёвр, и к тому же это очень удобно. Потому что во время родов на твёрдой поверхности сидеть нельзя, ведь там голова ребёнка. А вот на резиновой поверхности, например на мяче, можно. Таким образом облегчается боль и головка ребёнка продвигается быстрее. Когда начинается второй период, мы кладём роженицу на кровать. Она устраивается как ей удобно и рожает. Второй период — самый сложный.

Завершается всё ранним послеродовым периодом — это когда после родов женщина в обязательном порядке ещё два часа лежит со своим ребёнком. Потом, через два часа, мы переводим её в послеродовое отделение, в палату формата «мать и дитя».

— Для чего ждать два часа, прежде чем переводить женщину из родильного зала в палату?

— Получается, родился ребёнок, мы надеваем ему шапочку, носочки и сразу кладём его на живот матери. У нас к тому времени уже готовы подогретые пелёнки и детское одеяло. Укрываем малыша, и он лежит. Этот процесс называется «кожа к коже». Это делается для того, чтобы ребёнок брал от матери всё, что у неё есть на коже, все микробы. Это своего рода создание микрофлоры. Если в экстренной ситуации мать забирают на операцию или бывает, что родильница не хочет, чтобы у неё на животе ребёнок лежал, то помогает мама родильницы или её муж, если, конечно, они в это время присутствуют неподалёку. То есть кладём ребёнка к ним на живот, к бабушке или к папе соответственно. И мужчины прижимают к себе своего новорождённого ребёнка и ходят с ним по родильному залу. Я всегда в такие моменты им говорю: «Мурашки по коже от первого прикосновения идут? Чувствуешь? Ты стал отцом». Это не просто психологический момент, это ещё и физиология. Чтобы ребёнок в будущем не болел, чтобы у него сразу начал формироваться иммунитет.

— В чём разница между роженицей и родильницей?

— Женщину в процессе родов называют роженицей. После родов она становится родильницей.

— Можно ли дать женщине обезболивающее, чтобы ей во время родов было не так больно?

— Если женщине невыносимо больно, конечно, мы вызываем анестезиологов, они делают эпидуральную анестезию, делают ей укол. Тогда женщина расслабляется, может немного отдохнуть.

— Речь идёт о физическом отдыхе. А как женщина расслабляется психологически?

— Партнёрские роды. Как раз для этого и существуют партнёрские роды. В последнее время женщины часто берут партнёров. Чтобы спинку потереть, ножки помассировать. Когда начинается сам процесс родов, папа маленько отходит в сторону, чтобы не мешать специалистам. А когда надо пересекать пуповину, именно папа берёт ножницы, пересекает пуповину и остаётся сбоку, около ребёночка. Дальше он не следит за тем, что мы делаем, он весь поглощён новорождённым. Мамочку целует, ребёнком любуется. Это эмоциональная поддержка. Она очень важна для многих рожениц. Именно это и помогает им немного расслабиться.

Другие уповают на Бога. У нас во всех родильных залах иконы из церкви стоят, и некоторым женщинам становится легче от их вида, потому что люди верят в высшую силу. Действительно, есть всё-таки в появлении новой жизни что-то божественное.

К нам один батюшка приходил, святой водой брызгал в родильных залах. Мы с ним разговорились, и я тогда ему сказала: «Я, наверное, такая грешная, батюшка». А он мне ответил: «Что ты, дочь моя? С каждым рождением ребёнка ты на шаг приближаешься к ангелам. С каждым принятием новой жизни твои грехи убираются, ведь ты помогаешь появиться на свет новой жизни. Ты обязательно попадёшь в рай».

— Если женщину не успокаивает ни присутствие мужа, ни иконы, можете на неё прикрикнуть?

— Нет, такого мы себе не позволяем. До последнего стараемся её успокоить: «Это твой ребёнок. Не только тебе больно, ему тоже больно. Терпи, ради него. Слушайся, дыши!». Да и боль во время родов такая, что неудивительно, что женщины из-за неё теряются и перестают слушаться. Мы, женщины, сами через это прошли, всё понимаем и не злимся, стараемся не кричать. Мы, акушерки, громкогласые, это правда, но это специфика нашей работы. Нам же нужно роженицу перекричать, чтобы она услышала наши инструкции. Но, как я сказала, кричим мы не от злости, а только чтобы она услыхала. У всех психика и порог боли разные.

— Получается, если будущие родители изъявляют желание провести партнёрские роды, вы объясняете мужчинам, как правильно перерезать пуповину?

— Конечно. Мужчин всему учим, всё рассказываем. Как именно они должны действовать, что можно говорить, как помогать. У нас даже был мужчина, который к нам три года ходил. Он сначала с одной женой на родах был. Потом развёлся и со второй пришёл. Потом и с ней развёлся, и с третьей пришёл! И все три года ходил на партнёрские роды. Мы его уже выучили, все дружно принимали! И он когда в третий раз к нам пришёл, так нам и сказал: «Чувствую, я самый умный и подготовленный мужчина, который участвовал в партнёрских родах!».

Многие к партнёрским родам относятся скептически, но мы поддерживаем сразу по нескольким причинам. Во-первых, многие жёны в присутствии мужей стараются себя сдерживать, поприличнее вести, не кричать лишний раз. Во-вторых, они всю свою боль, все эмоции выплёскивают не на нас — «Больно! Помогите!», — а на него, на своего мужа. Он её и погладит, и поцелует, и она поспокойнее станет. В-третьих, нам от мужей и помощь бывает — мужья сами пытаются командовать: «Ну-ка не кричи! Тебе чё акурешка сказала, то и делай. Осталось немного!». Хотя, конечно, есть и те, кто в обморок падает, и тогда они создают нам дополнительные трудности. Мужья ведь бывают по сто и по сто девяносто килограммов. Попробуйте его такого огромного и тяжёлого поднять. Падает, и ты даже не знаешь, кому помогать: ему или ей! Некоторые в обморок не падают, но и не остаются: уходят в комнату ожидания и начинают сидеть в интернете.

— Сознание теряют молодые отцы?

— Необязательно, и возрастные мужчины тоже. Сейчас, кстати, порог рождаемости действительно повысился. Раньше, в девяностых-двухтысячных годах, ЭКО не было и рожали в среднем девушки 18–20 лет. Теперь, с появлением ЭКО, ситуация изменилась. За последние три месяца у нас была только одна девушка 17 лет, буквально сегодня ночью. Так вот. Теперь рожают женщины в возрасте от 35 до 40 лет, потому что они как раз и делают много ЭКО. И вот они повально приходят со своими мужьями, — такими же возрастными, — чтобы мужчины их поддерживали.

— Можно ли сделать женщине кесарево сечение лишь потому, что она не хочет рожать самостоятельно из-за страха боли?

— Нет. Есть строгие показания по поводу кесарева сечения. Женщина не хочет? Женщина много чего не хочет, но надо. Это природа. Всё строго по показаниям.

— Как это происходит?

— Сейчас наркозы не делают масочные. Сейчас делается спинальная анестезия. Женщине укол сделали, уложили, накрывают её пелёнкой. И вот она лежит, разговаривает, а ей в это время делают кесарево сечение. Женщина не спит, но и боли она не чувствует из-за анестезии. У неё с середины тела всё обезболивается.

— Как для организма женщины лучше: когда через кесарево сечение или своими силами?

— Я считаю, здесь нужно думать скорее о здоровье ребёнка, как это отражается на его состоянии. Кесарские дети не приспособлены к жизни в том смысле, как дети, рождённые естественным путём. Ребёнок должен пройти путь, который им дал Всевышний, ведь это природа. Он должен сам это преодолеть. Сам потихонечку опускаться и идти на выход.

— Помните, как начинали работать акушеркой?

— Я начинала работать в Москаленках, в местной ЦРБ. А там вокруг деревни с немцами, баптистами. Рожали они тогда по десять, по двенадцать детей. Помню, хор как придёт, встанет под окнами и как начнёт петь свои баптистские песни, пока женщина не родит. Помню, как впервые принимала роды. Ничего на практике делать не умела, поэтому боялась, как собака. А была со мной тогда наставник-акушерка. И она мне сказала: «Вставай и принимай! Пока сама ребёнка не примешь, пока его голову в руки не возьмёшь, ничего не поймёшь, ничего не почувствуешь. И чем скорее сделаешь, тем быстрее страх переборешь».

— Сколько зарабатывают акушерки?

— У нас низкая зарплата. Мы стали получать как санитарки, примерно на том же уровне. Я старшая акушерка, работаю каждый день. Суббота и воскресенье у меня выходной. И зарплата у меня 18 тысяч. Акушерка, которая сутками работает, получает 23 тысячи. Сутки через двое, десять суток. А санитарка двадцать тысяч получает. Уборщики и санитарки входят в специальную квоту, а средний персонал и врачи в неё не входят. Поэтому зарплаты у нас ниже, чем у них. Поэтому с такой зарплатой можно сказать, что здесь как у учителей: наша работа — это призвание, а не способ достойного заработка.

— У вас стаж тридцать лет. За такой долгий срок забываете своих рожениц или помните каждую пациентку?

— Я не всегда их вспоминаю, а вот они меня, конечно, на улицах узнают. Я, бывает, гуляю по своему микрорайону, и слышу: «Здравствуйте, Марина Николаевна! Это ваш!». И на душе так тепло, так приятно становится в такие моменты.

— А что в вашей работе самое приятное?

— Когда видишь, как мать в первый раз берёт на руки своего ребёнка. Да, я проработала тридцать лет, и с таким опытом я понимаю, что, как и другие акушерки, веду себя как робот. Мы можем закрыть глаза, принять роды и безошибочно заполнить все документы. Навыки оттачиваются, и мы всё делаем на автомате. Но вот наши эмоции никуда не уходят, чувства не притупляются и не проходят. По ощущениям каждый раз как в первый. И самый ценный момент для меня в моей работе, за что я её так люблю, — это когда женщина впервые берёт своего ребёнка на руки, прижимает его к себе, и у неё появляются слёзы. И в тот момент и у меня появляется мандраж, и тоже слёзы наворачиваются на глаза. Я вот сейчас говорю об этом и плачу. Меня это всегда очень трогает. Даже если я в отпуск ухожу, мне снятся роды. Снится, что я принимаю мальчика или девочку, и мама их первый раз обнимает. Постоянно так.

— Приятно, когда детей называют в вашу честь?

— Конечно приятно. Часто такое бывает, очень часто. Марина да Марина, и снова Марина. «Как назовёшь?» — «Как вас — Марина!». Ой, а сколько раз меня хотели крёстной матерью сделать! Душой-то я с ними, я ведь их и принимала, и на руках держала, и плакала над ними над всеми. Но я всё-таки считаю, что крестник должен быть один. А у меня уже есть крёстный сын, так что я больше не соглашаюсь. Я считаю, если ты крёстный, ты должен своему ребёнку что-то серьёзное, что-то большое дать. А когда детей много, много я дать не могу, много у меня нет. Другие акушерки, бывает, соглашаются стать крёстными, а мне хватает и того, что моим именем деток называют.

— У вас большой стаж. Из ваших личных наблюдений, изменился как-нибудь процесс родов?

— Могу сказать, что раньше женщина могла и по двое суток рожать, и акушерки, повитухи ждали, пока она разродится. А сейчас двенадцать часов — это уже предел, после которого мы вызываем начмеда, и начинается обсуждения варианта с кесаревым сечением. Или же мы накладываем Kiwi — это специальное оборудование, которое помогает при родах. Раньше функцию Kiwi выполняли железные щипцы, а теперь появился современный аппарат. Если женский организм не справляется, если что-то не идёт, то мы маленько помогаем. На каждую женщину такой аппарат разовый. Одну его часть накладывается на головку ребёнка, оно присасывается, и мы как бы маленько подтягиваем его на себя, продвигаем процесс. Никаких травм после этого ни ребёнок, ни мать не получают.

У меня у самой двое детей. Могу сказать, что в 80-х годах, как показывает практика, да и по моим личным наблюдениям, мы рожали быстрее. Редко этот процесс растягивался на десять часов. Всё потому, что мы работали физически. Мыли полы руками, стирали и парили бельё, убирались на кухне, много вручную готовили. Нас на морковку, на картошку в школьные годы отправляли. А теперь детей так не нагружают. Теперь и взрослые женщины не так сильно напрягаются. Они по-другому моют полы — за них это делают швабры и пылесос. Готовят за них мультиварки, моют посуду посудомоечные машины, а стиральные машины стирают бельё. У современных женщин нет мышечного тонуса. Женщина сегодня сидит и делает маникюр, а потом сидит и смотрит в компьютер. Для организма, который собирается разродиться, отсутствие тонуса — это нехорошо.

— Что ещё влияет на состояние женского организма и процесс родов?

— Количество половых партнёров. Раньше с этим построже было, старались, чтобы был один партнёр. Потому что, когда много партнёров, повышается риск инфекций. К нам женщина приходит, и мы её сразу спрашиваем: «Туберкулёзом, сифилисом, ВИЧ болели? Сколько было партнёров?». И каждая из них сидит и по пальцам пересчитывает. Это же всё инфекции. Это всё в той или иной степени откладывает отпечаток на организм. Из-за беспорядочных половых связей очень много внутриутробных инфекций. И это мы не говорим об алкогольных пристрастиях и курении. В двухтысячных годах, когда мы ещё работали в старом роддоме, у нас, по моему опыту говорю, за месяц могла быть только одна гипоксия плода (недостаточность кислородного обогащения плода). Гипоксия плода — это когда ребёнок родился и не плачет. А не плачет он из-за инфекции внутриутробной. А сегодня такие дети идут через одного.

Отдельная тема — это многодетные матери. У них роды протекают по-своему именно из-за большого количества детей: пять, семь, девять. У таких женщин всегда есть риск открытия кровотечения при очередных родах. Это очень плохо и происходит из-за того, что матка перерастянута. У многодетных женщин очень высокий риск попасть в тяжёлом состоянии на операционный стол.

— Если не о грустном: помните какие-нибудь смешные случаи из своей практики?

— Была одна женщина, которая пела во время родов. Психолог ей посоветовала. И ей действительно так легче было. Десять часов она рожала, и десять часов она пела песню, которой её научил психолог. Дыхание у неё не сбивалось, они в этом плане всё продумали. Пела, когда на мяче сидела. Пела, когда её уже на стол положили. И после того, как родила, тоже пела. Потом сказала: «Извините, но мне так было легче!». А вообще часто современные женщины с собой в родильный зал свои сотовые телефоны берут. Садятся на этот мячик и включают в интернете родовые тренинги. Когда роды начинаются, мы, конечно, просим, чтобы они телефоны убирали, потому что мы включаем оборудование. А когда женщины родили уже, когда мы ребёнка измерили, взвесили, они просят сразу сфотографировать. Во время самих родов, правда, ещё никто не просил их фотографировать. Вообще, в других роддомах не разрешают в родзал телефоны брать, но мы иногда делаем исключение.

— Бывает, что женщины пытаются родить «на заказ»?

— Конечно бывает. Приходят и говорят: «Я не хочу сегодня рожать! У меня сегодня у мужа день рождения! Я не хочу два дня рождения в один день! Остановите!». А как остановить? Нет-нет-нет, это не остановишь. Ни уколами, ничем. Иногда, правда, мы идём навстречу, если для женщины это принципиально и если время позволяет. Например, ровно двенадцать ночи или две минуты первого. Они могут просить: «Ну поставьте, как будто в две минуты первого! Ну я очень хочу вот этого числа!». Так делать нельзя, конечно, но иногда мы идём навстречу и делаем. Потому что некоторые женщины бывают мнительные: гороскопы читают, прогнозы пишут, что-то вычисляют. Вот нужен им именно такой знак зодиака, и всё тут. Молодёжь сейчас вообще другая. Может быть, когда-нибудь они добьются того, чтобы у всех было кесарево и все рожали без боли.

— Какие эффектные поступки мужчины совершали, забирая жён и детей из роддома?

— Ну, про сто роз и лимузины говорить не хочется, ими уже никого не удивишь. Это для современной молодёжи как повседневность. Но есть и оригиналы. У нас, видите, территория огорожена, а за ней сразу дорога. У нас здесь салюты из-за этого не бьют. Редко, когда кто-нибудь себе позволяет. Наша охрана даже писать на асфальте поздравления не разрешает, с дисциплиной старается, чтобы строго было. Так мы один раз проснулись, смотрим, а один муж — на асфальте написать у него не получилось, — так он взял и стену здания, которое у нас через дорогу стоит, разукрасил. Её, я помню, только в свежий цвет выкрасили, и он туда полез: «Я тебя люблю, Гуля!». На лошадях к воротам, где выписка, мужья приезжали. Аниматоров приглашали, с ними выписывали. А один раз была даже настоящий огромный оркестр полным составом. Красиво они тогда играли!

— Среди акушерок есть приметы?

— Да не сказала бы, что есть, что их много. Ну, если мы кушаем и у нас упала ложка или вилка, мы никогда их не поднимаем. Наутро, когда санитарка моет нашу сестринскую, только тогда она и поднимает. Потому что если сразу поднять — это значит, что много народу придёт, слишком много пациентов будет. Роддом переполнится. Пуговицы не пришиваем, когда отрываются. Тоже плохая примета. И ещё: раз в год наш роддом закрывается на профилактическую обработку на две недели. И после открытия мы ждём, чтобы первым родился мальчик. Потому что если первым родится мальчик, то в дальнейшем целый год всё в роддоме будет хорошо.