«Некоторые готовы целовать руки и обнимать»: история офтальмолога, которая восхищается красотой глаз

Астрологи считают, что девушки с карими глазами вспыльчивы, крайне эмоциональны и часто проявляют агрессию. Виктория Вдовина — обратное тому доказательство. Спокойная, понимающая, сможет найти контакт с любым пациентом — будь то младенец или старик. На протяжении 8 лет она работает хирургом в стационаре омской офтальмологической больницы им. Выходцева. О красоте во время операций, слезах радости и работе под микроскопом — в нашей рубрике «Ангелы в белых халатах».

Сердце ёкнуло

— С детства я проявляла интерес к биологии и химии. Однажды мне попалась в руки книга по оказанию первой медицинской помощи, и я поняла, что мне этого хочется. И в классе восьмом я решила, что стану врачом. Каким? Определилась только в институте. Я училась в медицинской академии. На четвёртом курсе на цикле офтальмологии просто ёкнуло сердце. В этот момент я и поняла, что это направление нравится мне больше всего. Вообще я люблю всю медицину и интересуют меня любые направления. Глаз — он же не отдельно от всего организма. Врачебных династий ни по маме, ни по папе у меня нет. Мое решение стать врачом родители приняли и никогда не отговаривали, как это обычно бывает. После института я поступила в интернатуру и проходила ее на базе офтальмологической больницы. Здесь я поняла, что хочу быть именно хирургом, затем меня взяли в штат в стационар. Я мечтала об этом и надеялась — так и случилось.

Самая красивая хирургия

— Пять дней в неделю у нас операционные. Плюс развивается амбулаторная помощь, поэтому оперируем мы не только в условиях круглосуточного стационара, но и дневного, то есть работаем и здесь, и там. Помимо основной работы есть дежурства. Мне кажется, хирургия глаза — самая красивая по сравнению с другими. Глаз и радужка сами по себе прекрасны. Самое сложное в нашей работе то, что структуры достаточно тонкие, ты очень ограничен в объеме своих действий. Нужно все делать точно до миллиметра. Поэтому мы работаем под микроскопами.

Большую часть операций я провожу по удалению катаракты, таких пациентов очень много. Я лечу глаукому, удаляю новообразования на веках, работаю по неотложной хирургии. Я могу делать блефаропластику век с косметической целью, но мне больше интересно помогать пациентам после травм, если вдруг случилась какая-то катастрофа. Например, если это проникающее ранение глаза. Один из моих пациентов работал с металлом и кусочек отскочил ему в глаз. Инородное тело нужно было удалить, зашить веко, обработать рану, не допустив воспаления. Самое главное, все сделать вовремя. Или, например, иногда случаются тяжелые ожоги, где нужно проводить пересадку кожи. Ее можно взять из второго глаза при ее избытке — такое бывает у возрастных пациентов, или за ухом, из предплечья. Мои пациенты — это в основном люди старше 60 лет. Но, если работать в кабинете неотложной помощи, — хватает всех.

— Чтобы хирургу доверяли — нужно находить контакт, проявлять интерес. Нельзя подойти и сказать: «Я буду вас оперировать!» и уйти. Человек должен довериться, поэтому я всегда стараюсь начать диалог с простого: «Как дела? Как себя чувствуете?». Часто пациент сильно нервничает перед операцией и нужно объяснить поэтапно, что ему предстоит. Всегда спрашиваешь: «Есть ли вопросы у вас ко мне?». Люди, как правило, теряются и говорят, что вопросов нет, но на самом деле это неправда. Иногда люди пытаются уйти с операционного стола. Они ведь не знают, чего ожидать, желательно им объяснить как можно более подробно, как пройдет операция и что будет завтра. Как правило, этого достаточно, чтобы человек успокоился. В момент самой операции, если она проходит без наркоза, всегда можно говорить слова поддержки и на каком врачи сейчас этапе. Практически к каждому можно найти подход.

Слёзы радости

— Эмоции после операций — самое приятное в работе офтальмолога. Если пациент художник или архитектор — у них радость до слез от того, что им вернули зрение, и они могут заниматься любимым делом. Пациенты плачут. Люди не то чтобы каждый день, но плачут от счастья. Я не преувеличиваю. Некоторые готовы целовать руки и обнимать. Я помню случай, когда я прооперировала мальчика с синдромом Дауна, и на следующий день мы сняли повязку, а он от радости затанцевал! Он не мог сказать, но на лице у него все было написано, казалось, что он счастлив безумно. Все по-разному проявляют эмоции.

За пределами кабинета

— Я знаю, что люди часто обращают внимание на глаза при первом знакомстве, но я, несмотря на свою профессию, смотрю на весь образ человека сразу и то, что у него внутри. Но если глаза какие-то необычные, сразу же это замечу или, если есть офтальмологическое заболевание, тоже обращу внимание, но не подам виду.

Я, конечно, люблю и поспать, иногда этого очень не хватает. Но если выбирать между активным и пассивным отдыхом, то выберу первое. Если это зима, поеду кататься на сноуборде, если лето, то вейкборд. Из спорта мне близок кроссфит, проверяю себя на выносливость. В связи карантином все ограничено, поэтому сейчас я бегаю по утрам.