В ушедшем году я не переставала удивляться происходящему и повторять: «Хотя чему я удивляюсь, это же 2020!»
И теперь, отматывая пленку памяти назад, я по-прежнему не могу поверить, что за какой-то год наш привычный мир мог так сильно измениться. Я и представить себе не могла, что буквально на моих глазах мир захватит пандемия вируса, а медицинская маска станет привычным аксессуаром. В 2020 году это и многое другое стало реальностью.
Работать пришлось очень много. А иногда и не спать: например, когда политик Алексей Навальный оказался в омской больнице, я не смыкая глаз вела трансляцию на протяжении суток. Конечно, трудилась над этой темой не одна я, и вообще, на мой взгляд, освещение этих событий стало своеобразным журналистским экзаменом для нашей дружной команды. И этот экзамен мы не провалили.
Но помимо госпитализации Навального и коронавируса в 2020 году на слуху были еще несколько интересных тем, о которых я хочу напомнить.
Мальчик на гречке
Для меня 2020 год начался с резонансного судебного процесса по делу о мальчике, которого ставили коленями на гречневую крупу. Я видела на скамье подсудимых разных людей, даже депутатов и министров, но суд над отчимом и матерью второклассника стал для меня настоящей драмой. Эта история показала нам, что и в благополучной с виду семье за закрытыми дверями могут происходить жуткие вещи. Я хорошо помню, как дрожал голос у прокурора, когда она зачитывала расшифровку диалогов между отчимом и этим мальчиком. Как плакали общественницы, приехавшие на судебное заседание из другого города. Детали, о которых рассказывали свидетели, видеозаписи из материалов дела мало кого могли оставить равнодушными.
Но вот какая странная штука: я переживала из-за того, что ребенка разлучили с матерью, которая не била его, но и не пресекала издевательства отчима (ее на 1,5 года отправили в колонию и в итоге лишили родительских прав). Мне казалось, что у мамы мальчика — Алины Юмашевой — был шанс на исправление. Хотя я могла и ошибаться.
Реформа лабораторий
Говоря о событиях ушедшего года, я не могу не вспомнить о медиках, совершавших ежедневный подвиг на поле битвы с коронавирусом. Медицина не является моей основной темой, но так или иначе в этом году с ней соприкоснулись все ребята из нашей редакции. И, честно говоря, у нас не сразу получилось наладить общение с медиками: они не хотели разговаривать с журналистами напрямую, боялись рассказывать о несправедливости, с которой им пришлось столкнуться в это непростое время. Но всякий раз, когда люди в белых халатах переступали через свой страх и откровенно рассказывали нам о своих проблемах, ситуация менялась в их пользу. Так, например, случилось с реформой лабораторий, которая предполагала массовое сокращение медперсонала — более тысячи человек могли остаться без работы. Медики обратили внимание на значительное расхождение между данными в исследовании, указывающем на необходимость реформы, и реальными цифрами.
После того как эту тему начали широко освещать СМИ, прокуратура организовала проверку, чтобы выяснить, насколько хорошо соблюдаются трудовые права омских медработников. В итоге реформа так и осталась лишь масштабным замыслом экс-министра Ирины Солдатовой. Я хочу поблагодарить медиков, которые рассказали нам об этой ситуации — благодаря им был опубликован этот материал.
Омский бизнес на карантине
Говорят, что журналистика может превратить любого человека в циника, но я с этим категорически не согласна. С каждым годом я становлюсь всё более чувствительной к проблемам, о которых пишу. Еще несколько лет назад я бы только усмехнулась, если бы кто-то сказал мне, что я буду сопереживать омским бизнесменам. Но в 2020 году грозный коронавирус поставил под удар ресторанный и туристический бизнес, а также судьбу предпринимателей, чья прибыль связана с организацией праздничных мероприятий и концертов. Я писала о них и переживала вместе с ними. Представьте, что ураган разрушил дом, который вы строили годами. Представьте, что вы лишились любимого дела, с которым связывали свои главные цели и ради которого каждый день вставали в шесть утра. После отмены ограничений многим предпринимателям пришлось запускать свой бизнес практически с нуля, и часть из них не может оправиться до сих пор.
Я очень грустила из-за закрытия сети «НоваТор», которое, конечно, никак не было связано с коронавирусом. Грустила не только по той причине, что была постоянной покупательницей одного из этих гипермаркетов, а еще и потому, что с большим уважением отношусь к владельцу «НоваТора» — Арсену Пономареву. Вспоминаю его интервью о причинах закрытия сети и надеюсь, что 2021 год он встретил с новыми идеями, которые превратятся в удачный проект.
Новоомский
В декабре я отправилась в поселок Новоомский, где на выборах главы поселения победила сторож Надежда Чекмарева. На федеральном уровне этот сюжет сложно было назвать уникальным: осенью на выборах главы поселения в Костромской области победила уборщица — такой же «технический» кандидат. Но омская история показалась нам не менее интересной. Этот материал стоил мне еще одной бессонной ночи — из Новоомского я приехала около восьми часов вечера, а материал вышел уже на следующий день.
В жителях Новоомского меня поразила прямолинейность и смелость, с которой они ругали местную власть. Устав от обещаний прежнего главы, занимавшего эту должность на протяжении многих лет, они надеялись на то, что Надежда Чекмарева наконец решит проблему с ужасными дорогами и отсутствием газа в поселке. Но сразу после выборов она исчезла — мы с фотографом Евгением Софийчуком искали новоиспеченную главу с утра до самого вечера (и еще несколько дней после), но так и не встретились с ней. В тот же день выяснилось, что Надежда Ивановна отказалась от должности — заявление зачитали без ее присутствия на сельском совете. Такой вот поворот.
Еще одно воспоминание о Новоомском — песня «Перемен» группы «Кино», которая звучала из окон стоявшей напротив сельской бани машины. Собственно, перемен (несомненно, к лучшему) я и хочу пожелать нашим читателям в новом 2021 году.