Дорогие мои москвичи: прогулка по Старой Московке от туберкулёзного диспансера до железной дороги

Старая Московка — один из первых районов в городе. Он получил своё название от одноименный железнодорожной станции. Она появилась здесь еще в XIX веке, и, как часто бывает, вокруг нее возник посёлок, в котором жили путейцы и железнодорожники. На Московке во время Гражданской войны находились военные склады, которые очень интересовали обе стороны. Белые их охраняли, красные пытались захватить. Это немудрено, ведь при складах было даже свое оружейное производство.

Впервые название появилось в приказе № 110 по Омской железной дороге в апреле 1920 года «Об административном делении линии по службе». Это название разъезд получил от деревушки Новая Москва, основанной в 1883 году крестьянами из Московской губернии.

— Очевидно, что речь идет о современной деревне Новомосковка, что на берегу Оми, около Ростовки. Как же так, скажете вы, где станция, а где Омка? Тем не менее нет никаких проблем. Соседняя станция Сыропятское названа по названию села, также расположенного на Оми. Станция Травкино от одноименного села отстает также очень далеко. Деваться было некуда, после Омска Новомосковка — ближайшая крупная деревня. Но старая карта 1923 года идет еще дальше и дает нам полное соответствие, — делится краевед Игорь Фёдоров.

Сначала станция была окружена только бараками, некоторые из них остались и по сей день, а уже потом появились частные дома. А бараки там продолжали строить и в советское время. Вообще, с качественным жильем району не везло.

— Интересный факт: на Московке первый крупнопанельный экспериментальный дом был построен еще в 1957 году. Они тогда еще не пошли в серию, и на этом районе ставили эксперимент. Его делали из привозных панелей, так как в Омске еще не было своего производства. Трёхэтажный панельный жилой дом сохранился до сих пор. Он такой единственный в Омске, — поделился краевед Игорь Коновалов.

Это был не последний эксперимент со строительством домов на Московке. Первые высотные железобетонные дома в Омске тоже появились именно в этом районе. Три шестнадцатиэтажки стоят на улице Машиностроительная. Они хорошо видны из окрестностей, район по-прежнему по большей части состоит из пятиэтажек и частных домов. Их выделяет на общем фоне и форма, нетипичная для Омских высоток.

— Искали разные способы индустриализации строительства. Китайцы предложили — давайте строить цельномонолитные бетонные дома. Не сборные. Это монолит. Но те, кто наблюдали за процессом строительства, вспоминали старый анекдот про разбившийся китайский космический корабль, в котором погиб один космонавт и 20 кочегаров. Исключительно ручной труд. Делали вручную все — месили, поднимали. Они добились удовлетворительного качества. Но в России так строить не могут и не хотят, — рассказал краевед со смехом.

Сейчас эти дома служат своеобразной границей между Старой и Новой Московкой. На границе районов стоит еще и памятник железнодорожникам — настоящий паровоз. Как рассказал один из местных жителей, он используется и по сей день — в помещении для угля и печи спят местные бездомные, а попасть в паровоз не составляет труда.

В общем, район поистине интересный и с богатой историей. Поэтому собирайтесь — Александр Зубов и фотограф Елена Латыпова приглашают вас на новую прогулку по «Неизвестному Омску». В этот раз к ним присоединились коллеги с телеканала «Россия 1» — Руслан и Андрей.

Омск стоит на главной железной дороге мира, а локомотивное депо на станции Омск долгие годы было важной тягловой силой Транссиба. Но после Великой Отечественной войны понадобилось новое локомотивное депо, и его построили на станции Московка.

— Район всегда считался таким... Не то чтобы криминальным. Скорее маргинальным. Лучшее развлечение — пьянка. Ну а потом сами знаете, что бывает. Поножовщины, воровство, драки. Раньше были постоянные стычки между Новой и Старой Московками. Мы, жители Старой Московки, назывались «москвичами». А те никак не назывались. Знаю одно: если ты один шел в чужой район, то обратно без (нецензурное слово, аналог слова «побои». — Прим. ред.) не вернешься. И жители Старой Московки никогда бы не пошли в увеселительные заведения Новой, и наоборот. Ничем хорошим бы это не кончилось. Сейчас всё это сошло на нет, зато появилась наркота. Но она уже везде, — рассказал Дмитрий, живущий на Московке с рождения.

Сейчас Московка — это типичный спальный район Омска, с большим частным сектором и уютными старыми двориками, где на лавочках сидят парочки, а за порядком следят местные бабушки.

Местные жители пенсионного возраста с любовью рассказывали о ДК «Железнодорожник», в котором можно и в хоре петь, и танцы плясать, и ЭВМ изучить. Тут еще и карате научат. Мы решили зайти внутрь, чтобы попробовать записаться в какой-нибудь кружок.

Каково же было наше удивление, когда вместо ЭВМ и карате мы увидели смуглых ребят, торгующих шубами, которые смотрели на ноутбуке видео колоритной национальной свадьбы.

За Железнодорожником стоит деревянный памятник Ермаку Тимофеевичу. Я обрадовался находке. Всегда думал, что в Омске только один памятник легендарному атаману — в Советском парке.

— В конце 90-х – начале 2000-х было много криминала. Сейчас нет. Сейчас проблем нет. Ну бывают какие-то перебои. Они везде в Омске бывают. Ну, вот что мне не нравится, так что облагораживание района было только перед 300-летием Омска. А сейчас снова ничего не делается. С каждым годом все хуже и хуже. Путин до нас точно не доедет через эти мосты, — рассказал Андрей, работающий в местном ателье.

За порядком в ателье следил грозный охранник с красивым, но труднопроизносимым восточным именем.

Воинская часть железнодорожных войск стоит в Московке на улице 6-я Станционная. Её легко узнать по высокому забору и военной гусеничной инженерной машине. Недавно часть прославилась в СМИ благодаря скандальными граффити на своём заборе — «Помогите, у нас дедовщина». Позже командование и солдаты части это заявление опровергли по-военному лаконично — «дедовщины у нас нет».

Средняя школа № 110 считается лучшей в районе. Она выкрашена в такие цвета, будто дети, учащиеся там, готовятся к войне и не хотят, чтобы их заметили с воздуха. Может, это военная часть так влияет?

Одной из достопримечательностей Московки многие местные жители первым делом называют Клинический противотуберкулезный диспансер. Не знаю, чем он так хорош, но вспоминают его раньше ДК и памятника паровозу. Он окружен рощей, через которую к нему ведёт множество дорожек.

Увидев людей с камерами у медучреждения, администрация и охранник сперва удивились вниманию прессы, а потом, узнав, что «туберкулезка» входит в список достопримечательностей, рассказали про нее немного информации. Цифры и даты, правда, разнились, как и история заведения.

— Нужно предупреждать о таком. Чтоб мы успели подготовиться. Всё узнать. Да и вообще такое согласовывать надо, — попеняла нам врач, попросив не фотографировать местных пациентов.

— Мне нравится роща. Мы с женой любим здесь гулять. Зимой тоже хорошо. Здесь и лыжи зимой, летом грибы, ягоды обирают. Только вот тут местами березу пилят. Говорят, что это больные деревья. Только я видел, что пилят все подряд, на дрова, наверное. Продают потом, — рассказал Виктор, который всю свою жизнь прожил на Московке.

Дорога тут проходит поистине просёлочно-фронтовая, потому, наверное, медики передвигаются здесь на видавших виды уазиках-«буханках».

Роща на Московке действительно чудесная. Во-первых, она огромная, во-вторых она обитаемая, а в-третьих — здесь очень много хвойного леса, который создает ощущение сказочного места. Правда, это ощущение портят мусор, оставленный людьми.

— Роща — это всегда шашлыки, свидания. Посидеть, выпить. Романтика, в общем. За неё раньше такие битвы шли между Старой и Новой Московками. Делили, кому принадлежит. Один зайдешь, вернешься избитым. А сейчас нормально, общая, — рассказал местный житель.

Нам встретилась Тамара с внуком Вадиком, которые гуляли по лесу в поисках белки. При этом молодой человек пользовался навигатором в телефоне. Тамара рассказала, что ей нравится район. По её словам, бараки сменяют новые дома. Главным плюсом она считает то, что люди здесь стали следить за чистотой и состоянием дорог.

— Храма здесь, правда, нет. Я верующая, ходить приходится на Новую Московку, — поделилась Тамара.

А белка всё-таки нашлась, правда, теперь за ней бегали еще и я, Лена, Руслан и Андрей. Надеюсь у животного не будет стресса от такого внимания со стороны СМИ.

Здесь и правда приятно посидеть, подумать. Ветер в кронах. На ветках белки с орешками. В траве грибы. Бабушкины внуки. Грибники, велосипедисты. Тётеньки и скандинавская ходьба. В общем, как там у классика: «Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей». Ладно, пойдем дальше.

В роще раздолье для грибников. Пока мы гуляли здесь, увидели их множество. Как одиночек, так и целые семейства. Я нашел вот такой красивый гриб. Лена посоветовала откусить от него, уверив, что она разбирается и мне понравится. Я попробовал, и полчаса бегал по роще с криками «О-о-о-ди-и-ин!». Потом успокоился. Я шучу, ребят. Не ешьте мухоморы, если вы, конечно, не лось.

Эльвира, гуляющая по роще с внучкой Викой, переехала на Московку из Киргизии в 1988 году. Первое, что ей очень понравилось, — это окружающая природа. Ей нравится роща, находящаяся по соседству с её домом, и она старается проводить здесь много времени.

— Люди здесь хорошие. Хотя вот недавно видели в роще мужика голого. Мы вот сначала испугались, что это вы, думали обратно идти. А это не вы, — поделилась Эльвира.

Выйдя из рощи, можно увидеть маяк Московской цивилизации — одиноко стоящую пятиэтажку.

Она окружена облагороженным двором, с хорошей, хоть и старомодной, детской площадкой, украшенной ЖЭК-артом. Здесь гуляют несколько матерей с колясками.

Ну и разные недовольные ребята, которым не нравится внимание прессы. Сразу видно, что им нравится самим по себе.

— Я живу здесь лет 10. Я ночами не гуляю. Но это не с Московкой связано. Я бы так в любом районе делала. Криминального я ничего не знаю. Ни от кого не слышала. Тут других проблем много. Частный сектор и дороги в нем. Я живу на Балтийских, там дорог вообще нет. Был кинотеатр, закрыли. Я бы переехала в район возле ж/д вокзала. Там хоть что-то есть. А здесь, на Московке, ничего нет. Летнее кафе только. День рождения отметить — приходится ехать в другой район. Ну и роща — недавно клеща там, кстати, с себя сняла. Люди мусорят очень, отдыхают там, а за собой мусор не уносят. Во всей Московке у меня есть любимое место — каток. Мы любим там с подругой отдыхать, — рассказала Светлана, работающая воспитателем.

Прощаясь, она вспомнила смешную историю, как она решила сфотографировать в роще грибы, а проезжающие мимо росгвардейцы приняли её за закладчицу, фотографирующую «клады», и попросили показать все фото на телефоне. Увидев в галерее только грибы, стражи порядка девушку отпустили.

Частный сектор здесь такой же, как и во всём остальном Омске, — деревянные домики, над которыми возвышаются редкие коттеджи, отсутствие дорог, колонки, грязь и зелень.

На 3-й Ленинградской находится Нежинский геронтологический центр. Выражаясь более простым языком — дом престарелых. Когда я шел туда, я ожидал увидеть совсем иную картину, которая появилась у меня благодаря фильмам и сюжетам в новостях про подобные учреждения. Но я был очень удивлен увиденным. Сразу оговорюсь, о нашем визите не знал заранее никто. Тем не менее территория центра удивила своей чистотой и обилием зелени, мы увидели гуляющих по дорожкам взрослых людей, которые ни на что не жаловались, а мирно общались друг с другом и со своими посетителями.

— Учреждение создано в 1967 году. Нам 52 года. Находится центр на двух обособленных территориях. Еще одна на Марьяновской. Рассчитан центр примерно на 700 человек. Это на двух территориях всего. У нас есть своя пекарня, прачечная, медчасть. Для взрослого поколения тут есть масса развлечений. Самое популярное, конечно, самодеятельность, хоры, — поделилась директор центра Яна Ярославовна.

Отдельно хочется поблагодарить её за открытость и за отсутствие волокиты с согласованиями и прочими бюрократическими штуками. Везде бы так.

Глядя на фото, сложно понять, где находился фотограф — в омском доме для престарелых или в японском саду осенью. И таких живописных уголков в саду я увидел несколько.

У жителей центра есть свой режим. Уходя, нужно предупреждать администрацию, а возвращаться не позже 22:00. При этом, по словам работников дома престарелых, большинство стариков ведет достаточно активный образ жизни: занимается в различных кружках, готовит, изучает современные технологии. У многих летом дачные хлопоты, приготовление разносолов. Гуляя по центру, я увидел нескольких людей, к которым пришли внуки.

Пока одни старики обсуждают что-то на лавочках в парках центра, другие находятся в центре торговли, ожидая удобного случая промочить горло.

Местные аборигены заметили наше появление в районе уже давно и внимательно следили за нами, поэтому, когда я решил пообщаться, на нас внимательно смотрели несколько пар глаз из-под бейсболок и капюшонов.

— О, идут! А давайте его (нецензурное слово, аналог слова «побьем». — Прим. ред.), — тихо сказал своим товарищам молодой человек в бейсболке. Своё предложение он не осуществил, убежав от нас со скоростью зимбавийского спринтера, как только увидел фотоаппарат. Друзьям он позже объяснил что-то про какой-то «клад» и его «секретные данные». Зато с нами пообщался знакомый кладоискателя.

— Район — говно. Все пьют. От этого все проблемы. Синька. Поэтому тут такие люди. Есть и хорошие. Но большинство — нет.

— Так вы тоже пьете ведь. Прямо сейчас.

— А что делать?

Дальнейшей точкой нашего маршрута мы выбрали старый керамзитовый завод и котлован, который многие называют озером, находящийся у его забора, будто ров с водой у замка. На территорию просто так не попасть, нужно знать обходные пути. Нашим коллегам-телевизионщикам особенно понравилось преодоление болотистого кустарника.

Кто-то когда-то рубил окно в Европу, а кто-то прорубил дырку на завод. Неизвестно, как давно этот негласный вход существует, но он существенно упростил нам жизнь. Рядом наличествует страшная надпись про стрельбу по нарушителям проходного режима. Лена начала пугать всех дедушкой-сторожем, подготовленным как американские коммандос, стреляющим солью по всем, кто лезет в эту дырку. Мы испугались, но всё равно решили лезть. Обошлось без стрельбы.

Территория прилично заросла травой и камышом. Сразу видно, что хозяина у нее нет. Всё что можно уже своровано и продано. А всё что нельзя стоит без дела. Когда-то здесь был страйкбольный клуб, но и его закрыли.

Несмотря ни на что, вид открывается шикарный. За это я и люблю заброшки. Попадая в них, чувствуешь себя человеком, первооткрывателем. Охота заглянуть в каждый уголок, найти какой-нибудь артефакт, свидетельство былой мощи и жизни. Представляешь, как тут всё гудело и ревело, а из высоченной трубы валил дым. Мужички собирались у проходной и курили, что-то обсуждая. Некогда живой кит завода теперь лежит на земле скелетом из бетона и металлолома. Его покинули даже вечные спутники всех подобных мест — собаки, которым тут нечего делать без людей.

— Этот завод не был чисто керамзитовым. Это завод сборного железобетона. Они делали керамзит, и тут же из него изготавливали изделия, панели. Сейчас еще какие-то производства остались. А сам завод «съели» еще в 90-е, — поделился краевед Игорь Коновалов.

На трубу раньше можно было подняться по внешним металлическим лестницам, но хищники, завалившие этого гиганта, не оставили ничего ценного, не пощадив и их. Теперь на нее можно только смотреть, снизу вверх. А раньше с трубы можно было оглядеть всю округу.

Говорят, что в таких местах всегда можно встретить милых и добрых, приветливых людей. Это правда.

Озеро, находящееся за забором завода, оказалось не заболочено. Местные жители рассказали, что в нем купаются летом, жарят на берегу шашлыки, а некоторые даже умудряются рыбачить.

Всё это время над скелетом завода и озером летал Ан-2. Наверное за нами следили кто следует, чтобы мы не украли трубу или остатки керамзита. А я, глядя на самолётик, задумался, что неплохо было бы иметь такой редакционный — летать над «Неизвестным Омском».