«Нам бы уже давно нож в спину воткнули»: поездка в ЛИУ-10 после письма о пытках заключенных

В СМИ появилась информация о письме омских заключенных, которые жаловались на пытки в лечебно-исправительном учреждении — корреспондент NGS55.RU побывал там и посмотрел, в каких условиях содержат людей

Накануне NGS55.RU писал, что депутат Госдумы Сергей Шаргунов в своём блоге на «Эхо Москвы» сообщил о письме от заключенных ЛИУ № 10 города Омска. В нём находящиеся на лечении заключенные рассказали об унижениях, которым они подвергаются, и попросили помощи.

Письмо о пытках

— По их словам, администрация за малейшую провинность наказывает током («подключают провода к генераторам и пальцам рук и ног», «осужденных избивают спецсредствами до потери сознания»). Причем провинившихся мучают на глазах у других заключенных. Поводом к пыткам может послужить всё что угодно — национальность не понравилась, улыбка на лице или просто расстегнутая пуговица. «Насилуют, избивают, раздевают догола и заставляют делать приседания и разные физические упражнения», — написал 27 сентября Сергей Шаргунов в блоге, цитируя письмо.

Бывший заключенный Дмитрий Козюков в тот же день рассказал нашим коллегам из «Комсомольской правды» в Омске, что в ЛИУ-10 были невыносимые условия содержания. По его словам, в одних палатах держали заключенных с закрытой и открытой формами туберкулеза, а на стенах от сырости был грибок. Сам Козюков во время заключения стал инвалидом: «Из-за пыток (по его словам, их применяли в СИ-3. — Прим. ред.) просто рассыпался позвоночник».

Сергей Шаргунов обратился в прокуратуру Омской области и в Генеральную прокуратуру с просьбой провести проверку в лечебно-исправительном учреждении. Прочитав его блог утром 28 сентября, корреспондент NGS55.RU Александр Зубов решил посмотреть, в каких условиях содержатся заключенные в ЛИУ-10, и сразу отправился в учреждение.

В ЛИУ-10

О визите майор внутренней службы, заместитель начальника по кадровой и воспитательной работе Андрей Быков, узнал меньше, чем за час.

Преодолев все ограждения КПП, я с Андреем Быковым прошелся по территории ЛИУ. Навстречу в столовую шел отряд заключенных. Видимых ссадин или синяков ни у кого из них не было. На вопрос о том, есть ли претензии, все ответили, что их нет и направились на обед.

Рассказ о цели визита сотрудника УФСИН не удивил — новости читает и о письмах осужденных в курсе. Он сходу заявил, что его в какой-то мере даже смешат подобные заявления, и предложил пройтись по территории ЛИУ-10.

Мысленно я отметил, что все подобные учреждения напоминают пионерские лагеря из советских фильмов: статуи, созданные руками осужденных, картины, фонтанчики, музей с коллекцией пластилиновых игрушек. Будто заключенные хотят вернуться в детство. Пройдя мимо стоявших у курилки мужчин в одном из корпусов, я заметил, что они смотрят с интересом, но не настороженно.

— Вот здесь комната для приема пищи, у каждого своя ячейка в шкафу, три чайника, микроволновка, холодильник вот, у всех продукты подписаны, — показал Андрей Быков кухню заключённых.

Также он провёл меня к спальным местам, в туалеты, на кухни в нескольких корпусах — везде чистота и порядок. Все встречавшиеся заключенные здоровались, но недовольства не высказывали. Мы вышли на улицу и встали около курилки. Я захотел пообщаться с кем-нибудь из стоявших поблизости мужчин. На вопрос, слышали ли они что-нибудь о пытках и издевательствах, они отвечали отрицательно.

— Я ни о чем подобном не слышал и знакомые мои тоже. Мы здесь на лечении находимся. Претензий никаких нет. Мы к администрации уважительно, она к нам соответственно, — начал осужденный Василий Крючков.

Его поддержали и другие мужчины.

— Я на лечении здесь нахожусь. Дела уже лучше идут. Никогда не слышал о пытках. Не видел никаких аппаратов и устройств для пыток. Условия соответствующие, питание вовремя, лечение, — поделился Дмитрий Горошкин.

По мужчинам, находившимся в ЛИУ-10, не было видно, что они испытывают страх перед администрацией или опасаются, что их накажут за неправильные слова. На вопросы об истязаниях током, изнасиловании дубинкой и избиениях все они удивлялись и утверждали, что ни о чем подобном не слышали.

— Ну что, как рука? Прошла? Хорошо, — говорил майор, проходя мимо заключенных, ему охотно отвечали.

Двоих мужчин мы застали на выходе из кафе с купленной едой в руках. Один не сильно стремился попасть в объектив, а второй согласился пообщаться. Мужчина оказался мусульманином, он рассказал, что находится в ЛИУ-10 уже два года и ни разу не слышал о пытках и истязаниях. По его словам, среди сотрудников администрации много людей разных национальностей, а на территории ЛИУ есть как мечеть, так и православный храм, где заключенные могут помолиться в свободное время.

— Такие слухи распространяют больные люди, обиженные, — сказал из строя осужденных пожилой мужчина.

Зайдя в кабинет, Андрей Быков согласился высказать своё мнение о случившемся.

— Мое мнение следующее: все эти люди, распространяющие эти слухи, планируют опорочить нашу систему. Сделать условия более лояльными для заключенных, чтобы тут появились наркотические вещества, телефоны, а администрация вообще никаких прав не имела. Может быть какие-то старые обиды? — поделился майор.

Он добавил, что, согласно российскому законодательству, сотрудники администрации имеют право применять к заключенным физическую силу, если те злостно нарушают порядок, отказываются подчиняться или хотят напасть на них. В таком случае сотрудники предупреждают заключенных о том, что к ним могут применить спецсредства — наручники, дубинки и газовый баллон — если это не действует, то сила применяется.

— Затем все данные о случившемся заносятся в специальный журнал. В законе всё четко прописано. Даже места, куда можно, а куда нельзя бить. Какие-то разговоры о токе, о пытках... У нас даже электрошокеров нет, — сказал сотрудник.

Начальник медицинской части Наталья Елец заявила, что к ней и к психологу ЛИУ-10 не обращались заключенные, подвергнувшиеся пыткам, случаев изнасилований и избиений, по её словам, тоже не было.

— Вы поймите, если бы такое было — пытки эти, если бы мы здесь насиловали кого-то, нам бы давно уже нож в спину воткнули где-нибудь на улице. Они же всё о нас знают: имена, фамилии, — сказал один из сотрудников администрации.

В самом конце посещения лечебного учреждения меня привели в группу карантина. Там несколько заключенных находились с 26 сентября.

Отвечая на вопросы про истязания и сексуальное насилие, они насторожились и начали переглядываться. Когда речь зашла об аппарате, который подключают к заднему проходу и гениталиям для пытки током, на лицах мужчин появились улыбки.

— Мы сейчас только осваиваемся, подшиваемся, знакомимся с распорядком. А у людей, которые это пишут, наверное, какие-то личные обиды, травмы детства, возможно. Да и XXI век на дворе. Нет ничего такого. Я врать не буду — сам никогда не слышал, — сказал один из осужденных.

За время посещения ЛИУ-10 меня провели по разным помещениям — от жилых корпусов и отделения, где лежат с открытой формой туберкулёза, до варочных цехов и комнат отдыха. Нигде не было видно грибка и грязи, а среди заключенных я не увидел избитых людей.

Гречка в заднем проходе, дыба и киянка по пяткам

После визита в ЛИУ-10 я позвонил правозащитнице и адвокату Марии Эйсмонт, курирующей эту ситуацию. Она подтвердила, что подала заявление в прокуратуру. По её словам, пытки к заключенным применяли из-за того, что они были недовольны условиями содержания в лечебном учреждении.

— Эпизод Дмитрия Козюкова, которого я курирую, и других заключенных — 2015 года. Заключенных — 11 человек, находящихся в ЛИУ-10, — вывезли 1 сентября 2015 года в ИК-7 на пытки на территорию изолятора СИ-3 и подвергали там пыткам. Над ними двое суток издевались. Там был ад. Описание всех пыток у разных людей совпадает. Пытки током — провода прикрепляли к члену, соскам, половым органам, языку, вставляли в задний проход. Били по пяткам киянками. Подвешивали голыми на несколько суток за руки, чтобы только краем ног касались пола. Не кормили, заставляли испражняться под себя. Матрасы, на которых они спали, были в моче, потому что от пыток током многие не выдерживали, — поделилась Мария Эйсмонт.

По её словам, обратно заключенных привезли в конце декабря 2015 года, после того, как они подписали бумаги, что не имеют претензий к администрации ЛИУ-10. Сейчас ведется проверка и, как говорит правозащитница, в ближайшие дни она должна завершиться.

Она добавила, что освободившийся из ИК-7 Сулейманов рассказывал, что ему в задний проход засовывали гречневую крупу. Подробную беседу с Русланом Сулеймановым, во время которой он говорил о пытках в омской ИК-7, публиковало издание «Настоящее Время». В сентябре текущего года в колонию отправили инспектора ИК-7 Василия Трофимова. Мужчину обвинили в том, что в 2015–2016 годах он собрал группу осуждённых, которые раньше занимались единоборствами. Инспектор поощрял их за то, что они избивали и унижали новых осуждённых, чтобы подавить их волю.

Мария Эйсмонт пыталась встретиться с одним из осужденных в ЛИУ-10, но ей принесли бумагу, в которой было указано, что от свидания с адвокатом мужчина отказывается. В ЛИУ-10 пояснили, что Мария Эйсмонт действительно хотела увидеться с одним из содержащихся там мужчин, но он не знал её и решил отказаться от визита неизвестного ему до этого адвоката, посещение которого ему пришлось бы оплатить за свой счет.

В областной прокуратуре NGS55.RU рассказали, что проводят проверку по факту публикаций в СМИ об омских заключенных. Наша редакция также готова опубликовать истории заключенных о ситуации в ЛИУ-10 и ИК-7.