«Нас просто бросили»: репортаж из омской глуши, где живут бывшие строители железной дороги

Под Омском, возле железнодорожной станции 2888-й километр стоят жилые дома, о которых мало кто знает. Они скрыты от глаз деревьями и обособлены от мира железнодорожными путями. В советское время это жилье возводило для своих работников предприятие, которое занимается строительством и ремонтом ж/д путей. Сегодня в домах остается немало людей, но теперь они чувствуют себя брошенными. Как сегодня живет 2888-й километр — в репортаже корреспондента NGS55.RU Вячеслава Кумпана.

По Исилькульскому тракту таксист мчит минут десять. С виадука он выезжает на очищенную от снега дорогу, которая ведет нас прямо к ПМС-22 — путевой машинной станции. Затем водитель объезжает железный забор предприятия, кажущийся бесконечным, и по моей просьбе останавливается возле жилого дома скромного вида.

Выхожу из машины. Удивительно тихо. И только встревоженный пес, защитник хозяйского дома и своей будки, наворачивая круги, пытается нарушить здешний покой. Но вот, спустя минуту, раздается пронзительный сигнал поезда, проходящего неподалеку. Наверное, местные давно к этому привыкли.

Передо мной дорога. С левой стороны цепью стоят несколько вагонов, дальше — забор предприятия, справа — в ряд восемь жилых домов. Три из них — частные, кажется, двухквартирники. Еще пять — благоустроенные двухэтажки.

Некоторые из них выглядят сносно. Остальные запущенные: одна с облупленной стеной, откуда частично вылетели кирпичи, другая с нависшим балконом, который держится на честном слове, третья — с деревянной дверью со сквозной дырой. Напротив каждого дома есть хозпостройки и огороды. В одном из дворов обустроена детская площадка: сейчас качели и лавочки, конечно, завалены снегом. Рядом с домами наставлены вагон-гаражи. Пока высматриваю людей, слышу, как рядом с шумом проносится очередной поезд.

Эта небольшая жилая зона на омских задворках находится вблизи железнодорожной станции 2888-й километр. Причем район носит такое же название. Формально он относится к микрорайону Входной, но в реальности так не кажется.

Восемь жилых домов десятилетиями скрываются за ветвями деревьев и производственной территорией. От остального мира со всех сторон они отрезаны железнодорожными путями. О том, что здесь есть жизнь, вероятно, знают либо сами местные, либо работники ПМС-22 — путевой машинной станции, которая находится рядом.

Предприятие основали в первой половине XX века: с тех пор и по сей день местные сотрудники строят и ремонтируют железнодорожные пути. Дома эти возводила ПМС-22 для того, чтобы заселять туда своих работников. Однако затем мир изменился. В конце девяностых — начале двухтысячных предприятие решило отдать дома городу. В нулевых жильцы начали приватизировать квартиры, однако, по их словам, среди управляющих компаний не находилось тех, кто хотел бы взять их жилье на содержание.

У подъезда дома лопатами расчищают снег мужчина и женщина. Подхожу к ним, чтобы узнать больше о здешней жизни.

— Мы переехали в 1986 году, — отвечает мне Ольга Александровна, местная жительница. — Муж работал машинистом укладочного крана. Ему, как специалисту, сразу же дали жилье. И живу здесь уже 37 лет. Наших стареньких, кто остался, хрен выгонишь отсюда. Все уже привыкли до такой степени. Всё родное. И я не каюсь, что здесь живу. Только трудновато. Степанов, когда был начальником ПМС, всегда помогал: и трубы менял, и в подвале ремонт делал, и вокруг домов укладывал асфальт. И рабочих не обижал. Я сама десять лет проработала в ПМС в прачечной.

— А сейчас что изменялось?

— Видите, что… — женщина указывает на гигантскую щель между стеной дома и дверью подъезда. — Везде люди ремонт делают сами. Нас просто бросили, и мы никому не нужны. Складываемся, делаем всё за свой счет. Даже не знаю, есть у нас управляющая компания или нет.

Из окна квартиры на втором этаже показывается мужчина. Его зовут Александр. Узнав о причинах моего приезда, он выходит на улицу. Пенсионер живет здесь сорок лет, большую часть своей жизни он отдал путевой машинной станции.

— Я работал на ПМС монтером, — говорит Александр, а затем делает паузу, словно решается выдать нечто важное. — Построили бы дома на Входной, так все бы туда влезли. А здесь детей ни привезти, ни увезти. С одной стороны путя, с другой путя…

Неподалеку от жилой зоны расположен поселок Магистральный, но он из здешних мало кого интересует. Практически все едут по делам в микрорайон Входной, к которому приписаны: там есть и школа, и амбулатория, и церковь. Но до Входного еще нужно добраться.

Каждый раз местные, желая попасть во Входной, вынуждены шагать через железнодорожные пути, временами стоять и ждать, когда пройдет поезд, или даже несколько поездов. Школьники и нетерпеливые взрослые могут пролезать через небольшой проход, расположенный под путями. Правда, тогда шанс не замарать одежду стремится к нулю. К счастью, чтобы добраться до Омска, никуда лезть не нужно. Отсюда добраться до города можно и на электричке, и на автобусах. Хотя вечером, когда транспорта нет, доехать до дома можно лишь на такси.

Единственное, что радует людей — небольшой частный магазин, до которого можно дойти пешком. Там закупаются работники ПМС-22 и сами жильцы. По словам людей, раньше на 2888-м километре кипела жизнь: людей было больше, все держали хозяйство. А всё потому, что жильцы связывали себя именно с этим местом. Сейчас всё по-другому. Большое количество квартир нынче пустует. Народ разъезжаются кто куда, но чаще всего в Омск или микрорайон Входной.

В одном из подъездов дома стоит жуткая вонь — несет из подвала. Александр ведет меня в собственную квартиру, трехкомнатную, в которой живет со своей супругой Лидией и кошкой Зиной. Пенсионер рассказывает, что в доме есть лишь холодная вода, поэтому им приходится использовать водонагреватель. Крышу мужчина ремонтировал своими руками, за свой счет. К тому же с недавнего времени стены дома стали сильно промерзать. Повсюду около потолка виднеются черные пятна. В квартире сыро, стены влажные. Из-за этого постоянно отходят обои.

— Тряпкой вытираем постоянно, и оно пахнет, знаете, какой-то плесенью, — расстраивается супруга Александра. Раньше она работала дежурной по станции, а сейчас на пенсии. — И в спальне, и на кухне. И тепла-то особого нет в квартире!

— Раньше такого не было, а сейчас всё промерзает! — вторит ей хозяин квартиры. — Крышу недавно сделали: не бежала, но, видимо, теперь пропускает. Влага там что ли проходит…

— А где ваша управляющая компания?

— А у нас ее и не было! Вроде какая-то женщина выигрывала… В общем, не знаю. Никто ее в глаза не видел. Вот на лето собираем деньги на канализацию, потому что в подъезд сейчас зайти невозможно. Всё за счет наших копеек. Сколько наберем, столько и сделаем…

Александр предлагает нам сходить в гости к старшей по дому Людмиле. Когда-то ее муж, как и все местные, работал на ПМС-22.

— Благоустройства бы какого нам хотелось. Чтобы помогли нам, — говорит пенсионерка.

По ее словам, у дома была управляющая компания — «Артклинингдомострой» Натальи Алексеевской:

— Квитанции нам не приходят. С управляющей компанией мы не заключали договор. Узнали, что она есть, лишь в позапрошлом году, когда у нас был прорыв в подъезде. Начали везде звонить — в Единую диспетчерскую службу, в администрацию. И вот нам сказали, что у нас есть УК — «Артклинингдомострой». Но мне кажется, сейчас у нас нет этой компании…

Старшая по дому не ошиблась. Руководитель «Артклинингдомостроя» Наталья Алексеевская рассказывает, что ее компания не обслуживает дома на 2888-м километре с июля прошлого года. По словам руководителя, отношения с жильцами не складывались. Возникали проблемы с оплатой услуг по квитанциям.

Наталья Алексеевская призывала людей проголосовать за «непосредственное управление» домами, то есть самостоятельное:

— Но там никому ничего не надо. Люди безразличны не только к общему имуществу, но и к своим помещениям. Творят, что хотят. Общались с жителями. Они напугались еще больше: «Нам ничего не надо, не трогайте нас. Мы как живем, так и живем». Они думали, что мы сейчас придем, всё им отремонтируем, и может быть тогда они соизволят заплатить. Я же не могу из карманов своих работников проводить текущий ремонт? Никакой серьезности к ситуации, что необходимо ремонтировать свой дом. Мы отозвали свою лицензию. Соответственно, все дома были сброшены. Теперь их поставят на конкурс. Они не понимают, что им выгоднее самим собой управлять: мыть подъезды, убирать выходы из подъезда... И платили бы они за обслуживание приборов учета отопления да по другим общим нуждам.

Управляющие компании не горят желанием брать эти дома из-за того, что они отдалены от города и поселков. И вряд ли эта ситуация изменится. ПМС-22 была единственной организацией, которая заботилась о жильцах, не требуя ничего взамен. Тогда был порядок, но и правила игры были другие. Теперь же это дела давно минувших дней. Впереди у бывших работников путевой станции есть важная задача. Скоро лето. Нужно складываться и вновь делать ремонт.