Поиски за два с половиной миллиона рублей: ровно год назад пропал Коля Бархатов

13 августа 2019 года большереченским полицейским сообщили о том, что в лесу неподалёку от села Новологиново потерялся ребёнок — трёхлетний Коля Бархатов. На место мгновенно выехали волонтёры поисковых отрядов, росгвардейцы, полицейские, казаки, сотрудники МЧС и просто неравнодушные люди. На третий день поисков мальчика нашли в 800 метрах от штаба. Мы пообщались с координаторами поисковых отрядов «Доброспас» и «Лиза Алерт» и попытались реконструировать события, за которыми следила вся страна.

Рада Маевская, координатор поискового отряда «Лиза Алерт» в Омске

Координатор отряда берёт на себя руководство поисково-спасательной операцией. Он определяет стратегию и тактику и собирает необходимое оборудование. Именно он несет ответственность за всех людей, задействованных в поисках. Заявки о пропаже людей принимают на горячую линию, но в экстренных случаях представители спецслужб могут сообщить о произошедшем напрямую руководителю отряда в регионе. По стандартам «Лиза Алерт», координатор не может работать несколько суток подряд, поскольку есть риск, что снизится концентрация внимания. В поисках Коли от отряда задействовали двух координаторов. Первые двое суток поисками руководила Рада Маевская, а на третьи сутки её сменила коллега из Москвы Екатерина Гогина.

Вечером 13 августа Раде позвонили из Следственного комитета и сообщили, что в Большереченском районе, в лесу, пропал ребёнок. Выезд был объявлен незамедлительно. Примерно через 15 минут раздался звонок и от сотрудников уголовного розыска, но к этому моменту отряд уже был готов отправиться в дорогу.

— До того момента, как первые экипажи прибывают на место поиска, ведётся очень много информационно-аналитической работы: опросы (в данном случае родителей), подготовка карт местности и оборудования, привлечение всех необходимых ресурсов. Если человек пропал в природной среде, то, как правило, мы привлекаем авиацию, спецтехнику, квадроциклы. Пока мы ехали на место, вся эта работа уже велась, — объяснила Рада Маевская.

Первая сложность заключалась в том, что место поиска было удалено от города и от трассы. Волонтёры попросили, чтобы на повороте с дороги выставили одну патрульную машину для ориентира, а другая сопровождала их до места поиска — так было сэкономлено драгоценное время.

На поиски Коли привлекли отряды «Лиза Алерт» из нескольких регионов. По словам Рады, при пропаже ребёнка уже в первые сутки становится понятно, какая помощь потребуется от волонтёров из других городов. Для той местности, на которой потерялся Коля, нужны были опытные поисковики. Во-первых, болотистая местность могла замедлить поиски силами «гражданских», то есть людей, которые впервые приехали в качестве добровольцев, ещё и в такие непростые условия. Вместе с поисковиками в Омск доставили недостающее оборудование. Рада поясняет, что одна из обязанностей координатора — просчитать, какие ресурсы нужны на поисках. На тот момент у омского подразделения не было собственного квадрокоптера, поэтому необходимо было заказать два беспилотника и дополнительные навигаторы. Нужно было разом отправить на задачи много групп, а каждой из них требуется как минимум один навигатор, одна портативная радиостанция, несколько компасов и фонари для всех участников. Кроме того, требовался дополнительный оперативный картограф.

Омский отряд на момент поисков Коли был не очень многочисленным. В нём состояло около 40 человек, из них примерно 30 смогли выехать на место в первые же сутки. Из Новосибирска искать мальчика приехал отряд из 22 человек, из Москвы — 13 человек, из Екатеринбурга — 6 человек, из дружественного петербургского отряда — 2 человека. В поисках участвовали представители полиции, Росгвардии, следкома, МЧС, УФСИН, администрации Большереченского района. Откликнулись многочисленные добровольцы. Всего в штабе «Лиза Алерт» было зарегистрировано 1200 человек, из них порядка 700 находились на месте поиска одномоментно. И это без учёта полицейских, у которых были свои списки. Однако не всех привлекали к поискам — кто-то оставался на поляне в ожидании задач. Рада поясняет, что одновременно 700 человек для такой сложной местности — это много.

Местная администрация развернула полевую кухню на второй день поисков и помогала кормить людей. Параллельно во второй день в лагере провели экспресс-обучение для добровольцев. После этого формировались группы, в которых старшим поисковиком назначали человека, прошедшего подготовку прямо на месте. Для этого отбирали легко обучаемых людей, которые понимали, что и как работает.

Поиски Коли были по-настоящему резонансными. Людей в таких случаях всегда больше, чем оборудования. Когда недостающую технику доставили из Москвы, пришлось отбирать более подходящих для поиска добровольцев — сразу понявших особенности предстоящей работы, самых выносливых и тех, кто был в соответствующей одежде.

— Очень много людей приезжали и выражали своё недовольство. Я их могу понять по-человечески. «Мы ехали за 200 километров от города, мы хотим помочь, а вы нас не пускаете в лес». Но я не могу пустить в лес человека в лёгких мокасинах, зная, что там болото, и понимая, что он либо подвернёт ногу, либо травмируется другим образом, — поясняет координатор, почему многие люди оставались на поляне в то время, когда другие группы были активно вовлечены в поиск.

По словам Рады, отзывчивость людей поражала, но важно было понимать, что все ограничения и запреты вводили для их же блага, а также для того, чтобы сделать поиски более эффективными (нельзя было оставлять большое количество чужих следов или случайно напугать ребенка).

Каждый, кто следил за новостями, связанными с Колей, испытывал целый спектр эмоций: и страх за него, и сострадание к родителям мальчика, и радость от того, что ребёнка всё-таки нашли. Но координатор должен сохранять трезвый рассудок. Времени на жалость нет. Нужно грамотно организовать поиск, собрать людей, выписать необходимое оборудование. Насколько бы опытным ни был координатор, его работа — это огромный стресс и огромная ответственность и за пропавшего ребёнка, и за людей, отправившихся на поиски, и вообще за всё то, что происходит. В этот момент должны работать опыт, логика и знания.

Однако, как рассказала Рада, на вторую ночь поисков появились и переживания, и чувство досады: «Я переживала, потому что было достаточно холодно, хотелось скорее найти ребёнка. Было понимание, что все ресурсы есть, что мы его найдём. <…> Важно было успеть. Успеть вытащить ребёнка живым».

Колю удалось найти в 800 метрах от штаба. По словам координатора, это неблизкое расстояние для ребёнка. Но следы мальчика видели и примерно в 1,8 километра севернее от места пропажи. С первого дня поисков на поляне работал большой световой столб. Рада предполагает, что Коля шёл на свет, поэтому он приблизился к штабу.

Колю нашли стоявшим по колено в болоте. Шёл третий день в лесу. Несмотря на то что мальчику было очень холодно, он даже не заболел. Трёхлетний ребёнок даже не успел сильно испугаться. Когда Колю несли из леса к машине скорой помощи, людей на поляне попросили не аплодировать и не издавать громких звуков, чтобы не напугать его. Разумеется, в лагерь его тоже не приводили, чтобы лишний раз не травмировать мальчика и быстро передать его врачам.

Но на этом работа поисковиков не завершилась.

— Координатор одним из первых выезжает на поиски и последним с них уезжает, — объясняет Рада.

Колю уже увезли в больницу, а волонтёры дожидались всех, кто находился в лесу. Им предстояло выяснить, все ли на месте, распределить людей по машинам, чтобы отправить в Омск, проверить оборудование, свернуть лагерь и убрать мусор. Только после этого уехали координаторы. Операция считается закрытой в тот момент, когда последний поисковик звонит информационному координатору и сообщает, что добрался до дома.

Рада всегда встречается с найденными детьми, чтобы проанализировать их действия и выяснить, почему они потерялись. Когда Колю выписали из больницы, волонтёры приехали к нему в гости. Но Коля на тот момент почти не говорил — он показывал, как передвигался и что делал в лесу. Скорее всего, мальчик толком даже не успел понять, что произошло.

По словам Рады, самой запоминающейся в поисках Коли была отзывчивость людей.

— Это всегда производит впечатление. Сколько бы раз ты с этим ни сталкивался, это всегда радует и помогает верить в людей дальше. Безусловно, реакция была колоссальная. Несмотря на удалённость места от города, очень много людей приезжало и хотело помочь, — вспоминает она.

За свою работу отряд денег не берёт, это строгое правило. Но все 13 поисковиков из Москвы прилетели на деньги неравнодушных людей из разных городов. Они покупали билеты и передавали их.

— Если примерно посчитать, сколько стоил этот поиск (включая стоимость билетов, потраченного топлива, в том числе авиакеросина; я не учитываю затраты спецслужб типа Росгвардии, которая тоже летала вертолётом, и транспортные расходы полиции), выходит порядка 2,5 миллиона, — поделилась информацией Рада.

Для омского отряда «Лиза Алерт» это был знаковый поиск. Во-первых, после того как люди изнутри увидели работу поисковых отрядов, они захотели присоединиться. Благодаря Коле в отряд пришло много хороших, грамотных людей, которые сейчас выезжают практически на каждый поиск. Во-вторых, узнав, что беспилотники приходится везти из других регионов, учредитель сети «РоскоЛомбард» Кирилл Хариби вместе с друзьями и другими неравнодушными омичами купил квадрокоптер для отряда «Лиза Алерт». Теперь этот беспилотник помогает поисковикам на каждом выезде.

— Это был первый резонансный поиск в Омске для отряда. И мне очень понравилось взаимодействие с некоторыми службами, в частности с Росгвардией. Мы быстро нашли общий язык. Они быстро и легко разбирались в методиках, по которым мы работаем. Собственно, Колю и нашла группа, которая состояла из представителей «Лизы Алерт» и Росгвардии. <…> Ещё это был первый поиск в Омске, на котором работал конный расчёт. С тех пор они нередко помогают нам в поисках, — вспоминает Рада.

Виталий Ергер, координатор отряда «Доброспас»

— Сначала в соцсетях появилась информация о том, что пропал ребёнок. Минут через пять позвонили из уголовного розыска, сказали, что в Большереченском районе потерялся мальчик, и попросили, если есть возможность, присоединиться [к поискам], — вспоминает координатор отряда.

Из уголовного розыска Виталию позвонили около 21:00. Спустя полтора часа шесть машин «Доброспаса», забитых под завязку, отправились на поиски в Большереченский район. Ближе к часу ночи волонтёров встретил отец Коли на машине и сопроводил до лагеря. На месте уже собрались представители «Лизы Алерт», Росгвардии, МЧС и других служб.

Территория поисков Коли была очень большой. Для распределения людей по квадратам 500х500 метров пользуются программой в портативном навигаторе Garmin или в телефоне. Группу выпускают на поиски с определёнными задачами, например прочёс территории или обнаружение следов человека, каких-либо конкретных внешних признаков. Поиски Коли проходили ночью, поэтому люди с фонариками тщательно осматривали территорию. Виталий вспоминает, что в лесу была очень высокая трава и это усложняло передвижение. Но главная сложность при поисках в том, что потерявшийся человек тоже не сидит на месте.

— Мы прошли этот квадрат, отработали, а он — раз — и вернулся на это место. Так и получилось с Колей Бархатовым. Почему он был совсем рядом, а его никто не мог найти? Потому что в то время, пока мы двигались там все, отрабатывали свои квадраты, <…> он мог в конце какой-то группы быть, какого-то квадрата, блуждать и перейти за нас, за территорию поиска. Скорее всего, так и получилось.

Болотистая местность также усложнила задачу. Виталий говорит, что неподготовленному человеку (а на поиски Коли выезжали добровольцы, для которых всё было в новинку) очень тяжело передвигаться в подобных условиях. Сначала попадались протоптанные тропинки, низкая трава, а спустя 10 метров — болото и стена из камыша. Для поисковиков эта местность тоже была неизвестна.

Волонтёры проводили прочёс и работали на отклик. Вторую задачу ставили именно перед женщинами-поисковиками, поскольку на их голос реагируют лучше.

— Вне зависимости от того, взрослый это человек или маленький ребёнок, всё равно на женский голос люди совсем по-другому реагируют. Когда человек напуган, голоден, истощён, то ли дело он услышит мужской голос, то ли дело — женский голос, на который большинство откликается, — продолжает рассказ Виталий.

Он уверен, что поиски Коли были особенными. Две приехавшие девушки, по словам Виталия, даже лишились работы.

— Они говорили: «Должна была выйти на работу, но из-за поисков не вышла. Вернулась в город, а меня уволили». Массовые переживания за маленького мальчика однозначно сплотили не только омичей, но и жителей всех регионов, — продолжает он.

Мужчина признаётся, что поисковик должен быть максимально прагматичным человеком.

— Когда долго занимаешься [поисками], у тебя есть своеобразная блокировка. Стараешься не думать: «Это человек, он чей-то сын», потому что это сложно, тогда ты быстро перегоришь, — делится Виталий.

В тот день, когда нашли Колю, он уже находился в Омске — основная работа внесла свои корректировки. К тому же нужно было координировать ещё одну поисковую бригаду на поисках трёхлетней девочки в Старом Кировске. Но Виталий внимательно следил за поисками Коли, продолжал общаться с волонтёрами, полицией и проверял новости в СМИ.

— В первую очередь я испытал радость. Я находился на основной работе, когда мне позвонили из уголовного розыска и сказали, что Колю нашли. После этого мне поступил шквал звонков с вопросами. Я отвечал, что подтверждение из полиции пришло. В этот момент все выдохнули. С первых часов, как сообщили [о пропаже], все вдохнули, а когда стало известно, что [мальчик] нашёлся, было чувство, что вся страна, просто все выдохнули так легко. Это была такая радость, такое расслабление. <…> Так классно, что было столько людей разных возрастов, разных профессий, бросили всё и поехали. <…> Огромная похвала нашим людям, которые сплотились и начали искать. И все дни искали без жалоб: «Я устал, я хочу отдыхать», — подытожил Виталий Ергер.