«Меня никто особо не любил, поэтому я обожаю детей»: кто прячется за красными носами больничных клоунов

Эта статья попала в подборку «20 лучших материалов NGS55.RU за 2021 год». Трогательные, веселые и грустные — в эти истории наши корреспонденты вложили свою душу. Мы рады, что некоторые из текстов смогли изменить жизнь наших героев к лучшему.

Говорят, что клоуны — самые грустные люди, и встретить их проще всего или на выступлении, или в кабинете психотерапевта. Если принять это за данность, трудно представить, что же тогда творится в душе клоуна больничного. Корреспондент NGS55.RU побывал в омском реабилитационном центре для детей-инвалидов вместе с артистами социального проекта «Академия улыбок» и убедился, что не всё так плохо — но, тем не менее, случайных людей в этой сфере не бывает.

***

— Вы не представляете, какое счастье, когда ребёнок, глядя на тебя, начинает улыбаться, — рассказывает клоун Жужа. — Такая благодарность за то, что ты просто пришел к нему в нелепом костюме и дал потрогать свой нос. Я от этого просто кайфую и даже не знаю, с чем это ощущение можно сравнить — мурашки по всему телу идут. Меня никто особо не любил — поэтому, наверное, я и обожаю детей до безумия. Когда мне было девять, мать повесилась, отец пропал, под опеку взяла старшая сестра, но спустя семь лет родственники от меня отказались. Меня передали в приемную семью, я прожила с опекуном душа в душу до восемнадцати. Недавно она призналась в том, что все-таки не понимает, почему меня выгнали из дома.

Клоуна Жужу зовут Наташей, ей 18 лет. Девушка учится на педагога дополнительного образования в педколледже, занимается восточным единоборством кобудо с холодным оружием, а в больничные клоуны попала недавно — но явно не случайно. И мурашки у нее идут совсем не потому, что она просто еще не выгорела от этой работы. Некоторые девушки ездят по больницам годами, ничего кроме радости и грусти за это не получая.

***

— Носы взяли?

Всё можно забыть, даже проектор за полмиллиона, а носы — нельзя. Девчонки грузят в автобус последнюю коробку, мы отправляемся к детям-инвалидам.

— Мы обучаем студентов полтора-два месяца и продумываем каждый шаг, чтобы не навредить, — рассказывает руководитель проектов Анна Икаева. — Больничный клоун должен знать специфику больниц и патологий, поэтому по два раза в неделю с ними занимаются профессиональные психологи и медики. В какие игры можно играть с определенным ребенком, как к нему нужно подходить, как громко можно говорить, в каком цвете быть одетым... Мы понимаем, куда едем, и в зависимости от этого готовимся.

В чернолучинском Реабилитационном центре для детей и подростков с ограниченными возможностями тяжелых подопечных нет — только те, которые могут себя обслуживать. Но список патологий этих детей широк: бронхо-легочные и сердечные, нарушения слуха, зрения, опорно-двигательного аппарата и желудочно-кишечного тракта. Каждый заезд — по 60 подопечных почти на три недели. Клоун Катя чуть лучше других понимает, зачем приехала сюда сейчас: здесь она проходила реабилитацию четыре раза. У Кати — инвалидность по сахарному диабету.

— В 12 лет я в первый раз ездила в детдом с выступлением, но посмотрела на детей в зале и не смогла заставить себя выйти на сцену и прочитать стихотворение, — рассказывает Катя. — Я была очень чувствительной. Сейчас всё по-другому. Вообще, в детских домах самая частая реакция — когда тебя называют мамой, и к этому, действительно, как-то нужно привыкнуть. Даже когда ты в клоунском носе и парике — всё равно. Обнимают, спрашивают — заберешь ли ты их. Плачут, когда ты уходишь, за тобой в коридор выбегают, а сотрудники их ловят. В этом плане — да, и сейчас немного сложно. Но нам на обучении с самого начала говорили о том, что это работа.

***

Чернолучинский реабилитационный центр, конечно, не детдом и не больница, где малыши до года лежат без родителей. Нас не спрашивали, когда мы еще приедем — дети знают, что уже сами скоро отправятся по домам. Но для ребят с инвалидностью и три недели без родителей — испытание. Руководитель центра Иван Коржов рассказал, что с подопечными здесь работают психологи и строят индивидуальные программы для комфортной адаптации.

— Замкнутый коллектив на 18 дней — это все-таки серьезно. Тем более с учетом всех вопросов пандемии и эпидемиологических мероприятий гостей к нам приезжает мало. Вы сами видите, как дети всё восприняли и оценили. Дети — как зеркало, если к ним с открытой душой, они так же ответят, — говорит Иван Коржов.

Что касается предосторожностей — по словам руководителя «Академии улыбок» Анны Икаевой, на медосмотры больничных клоунов заложена отдельная статья в Президентском гранте. А маски и перчатки — новая реалия, с которой нужно просто смириться. Больничным клоуном вообще быть неудобно — под поролоновым носом всё чешется, голова потеет в синтетическом парике... Но клоун не может быть грустным и уставать ни физически, ни морально.

— Приезжаем в тяжелое место — интернат для больных детей, например. Отплясали, отыграли клоуны, детей завели... И только потом, когда сели в автобус — тогда да, всё. Эмоционально тяжело видеть таких малышей. Им самим от 16 до 19 лет, они же ещё тоже дети. Поэтому мы проводим с ними профилактику эмоционального выгорания, — рассказывает Анна Икаева.

Студентка колледжа профессиональных технологий Маша работает больничным клоуном Карамелькой второй год. Она тоже прекрасно понимает, зачем тратит на это столько времени и себя.

— Я знаю, каково это — лежать в больницах. Я сама почти всю жизнь там пролежала с животом, с носом — у меня двусторонний синусит. Да, нос прокалывали чуть ли не по два раза каждый год. И лежишь. Поэтому я понимаю, зачем работаю. Когда детям даришь радость и они откликаются — это вообще кайф. Да, после того, как прогонишь одну и ту же программу восемь раз, устаешь. Но это приятная усталость. Да, ты рассыпался под вечер, но ты потом соберешься, потому что ты сильный, — говорит Маша.

***

Больничные клоуны ездят по больницам и соццентрам не только для того, чтобы радовать детей. По словам Анны Икаевой, они поставили перед собой еще одну задачу: продемонстрировать специалистам, которые там работают, преимущества новых технологий не только в обучении, но и в реабилитации. Клоуны возят с собой два специальных проектора, предназначенных для интерактивных занятий (оборудование удалось купить благодаря гранту). Это мультимедийные интерактивные пол и стена, создающие сенсорные области — и с картинкой можно взаимодействовать. От прикосновений к экрану распускаются цветы, взрываются фейерверки и смачно лопаются жуки. По словам Анны Икаевой, на таком оборудовании в игровой форме может работать инструктор ЛФК, психолог, дефектолог... Для аппаратов создано несколько сотен программ по развитию логического мышления, проведения арт-терапии, кинезитерапии и развития физических навыков.

— Мы знакомим с этим оборудованием специалистов учреждений и дарим детям новые эмоции, — рассказывает Анна Икаева. — Использование такого оборудования эффективно при восстановлении больных с ДЦП и функций, утраченных из-за других заболеваний или травм. Специалист по лечебной гимнастике может работать со специально разработанными общеразвивающими упражнениями для всех частей тела и контролируемыми мышечным напряжением, амплитудой, скоростью, меняя ритм и темп. И мы обязательно будем выходить с предложением рекомендовать такое оборудование для реабилитации детей в медико-социальные учреждения.

***

Больничные клоуны называют свое занятие работой, хотя всё это ближе к состоянию души.

— Я как-то гуляла в парке одна, — вспоминает клоун Жужа. — Купила мыльные пузыри, начала надувать их для пробегавших детей. И если бы была в костюме клоуна, эффект был бы еще больше. В общем, мне нужно собраться, сходить в магазин и купить уже этот костюм.