О «Дюнкерке», работе над «Романовыми» и Гриншпуне: интервью с новым главным режиссёром Пятого театра

В сентябре стало известно, что новым главным режиссёром Пятого театра назначен Максим Кальсин. Его постановка «Географ глобус пропил» уже давно полюбилась омскому зрителю — не случайно спектакль не исчезает из репертуара уже десять лет. Корреспондент NGS55.RU узнал, каких современных авторов читает режиссёр, как он оказался в крупном историческом проекте «Романовы» и какие проблемы в омском театре он будет решать в первую очередь.

— Как вам поступило предложение о работе главным режиссёром в Пятом театре?

— Дело в том, что я уже работал в этом театре. В 2010-м поставил два спектакля (Рэй Куни «Чисто семейное дело», Алексей Иванов «Географ глобус пропил»), до этого я приезжал сюда на фестиваль со спектаклем, поставленным в Екатеринбурге, а 15 лет назад принимал участие в режиссёрской лаборатории. С Омском у меня давние связи. На самом деле всё просто. Мне позвонил министр культуры Омской области и предложил подумать над этой должностью, я поразмышлял, и мы договорились встретиться.

— Были долгие размышления?

— Мой великий учитель Кама Миронович Гинкас говорил: «В театре либо всё делается быстро, либо не делается вообще». Я руководствовался этими словами.

— Вы приступили к работе в непростое для театра время. Помимо того, что пандемия, ещё и неприятная история с уголовным делом бывшего худрука Никиты Юльевича Гриншпуна. На вас это как-то давит или даёт повышенную ответственность?

— Вообще нет. Это же ситуация, которая меня никак не касается. Прежний художественный руководитель ушёл при таких обстоятельствах. Мог бы уйти совершенно по иным, а для меня ничего бы не изменилось. Мне точно так же могли бы позвонить и предложить должность.

— В Магнитогорске у вас была такая же система с разделением обязанностей директора и главного режиссёра или вы единолично были у руля, как до недавних пор Гриншпун?

— Всё было так же, как и сейчас. При такой системе директор является руководителем театра. Именно он принимает кадровые, бюджетные и другие решения. Я являюсь «замом по творчеству». В основном именно так и работают большинство государственных театров в стране. У этой системы есть как плюсы, так и минусы. К примеру, в Магнитогорске за восемь лет работы в театре сменились четыре директора, в этом были некоторые сложности.

— За этот недолгий срок работы вместе с директором Ильёй Киргинцевым вы можете сказать, что ожидается плодотворное сотрудничество?

— Я постучу три раза по дереву и перекрещусь… Мы же ещё совсем немного взаимодействовали, но вот это начало меня просто окрыляет! Без всякой лести я скажу, что вижу умного, волевого, делового и при этом диалогичного и по-настоящему культурного человека, который очень любит Пятый театр, как и театр в принципе. Как мне кажется, это огромная удача для нашего театра.

— Это здорово! Вспомните свои первые дни в театре на должности главного режиссёра. Как проходило знакомство с труппой?

— Ну кого-то я знаю, а с кем-то начал знакомиться. Была официальная встреча, где я говорил о своём видении развития театра, а потом отвечал на вопросы. Всё остальное — в неформальной обстановке. Самая значимая задача для меня сейчас — знакомство с репертуаром театра.

Попросту я должен всё посмотреть. Кроме этого, я должен увидеть сильные и слабые части общего функционала театра. Здесь масса факторов: актуальность спектаклей и кассовые сборы, мастерство актёров, работа технических служб и так далее. До конца октября я должен все понять, дать для себя внутреннюю оценку и обсудить всё это с директором.

— Сейчас, на начальном этапе, что вы можете уже сказать о театре?

— Что касается положительных сторон — театр, безусловно, рабочий, что очень приятно! Люди привыкли работать много и плодотворно. Театр тёплый и, можно сказать, семейный по своей атмосфере, здесь хорошее и творческое настроение. Меня также порадовало всё, что я смог увидеть относительно работы служб. Хотя, конечно, некоторые возможности определённых цехов нужно расширять.

Если затрагивать минусы, то самое главное — очень маленькая труппа для такого театра. Количество актёров должно быть на треть больше, чем сейчас. И второе: очень маленький репертуар. Как показывает опыт, в любом театре только половина от общего числа спектаклей являются актуальными и кассовыми. Вот всего двадцать спектаклей, и поделите на два. Это очень мало! Большая часть из них старые, и многие из них выработали свой зрительский ресурс. Это не беда, а проблема, которую нужно решать.

— Как я понял, вы уже начали предпринимать шаги для решения этих проблем. Скоро состоится прослушивание.

— Да, но это не значит, что я сразу же наберу недостающих артистов. Придет, к примеру, 30 человек, а я, может, возьму только одного или вообще никого не возьму. Просто сначала имеет смысл смотреть омских артистов. Дальше расширять круг, отбирать в других городах, решать вопросы с жильём и так далее. Это постепенный и сложный процесс, просто чем раньше мы его начнём, тем быстрее он начнёт приносить плоды. Что касается расширения репертуара, то всё зависит от ресурсов. На данном этапе мы можем ставить приблизительно четыре постановки в сезон. Конечно, хочется ещё больше и будем стремиться к этому.

— Есть определенные спектакли, которые вы хотели бы поставить в первую очередь?

— Об этом рано говорить. Это непрерывный творческий процесс. Вот есть у режиссёра текст, который ему нравится, и какое-то абстрактное представление о постановке. Но, чтобы это реализовать, в голове «должны забегать люди». Имею в виду, что под определённых персонажей встают определённые артисты. Для того чтобы весь пазл сложился, мне нужно лучше узнать своих артистов, лучше узнать театр. Когда актеры Пятого театра начнут жить у меня в голове, я просто достану свой «режиссёрский портфель», где есть произведения, которые можно ставить хоть завтра, и тогда всё заработает.

— Много текстов в вашем «режиссёрском портфеле»?

— Наверное, около 15. Будучи главным режиссёром, нужно все свои желания соотносить с нуждами театра. Ну вот, к примеру, очень хочется мне поставить мюзикл «Джейн Эйр», там замечательная музыка, и есть артисты, которые смогли бы участвовать в этом, но сперва нужно подумать, а нужен ли этот проект сейчас театру? Или нужна какая-то народная вещь, которая бы кормила театр пять лет, либо постановка, которая поездила бы по фестивалям, получила высокую оценку критиков, прессу и так далее, или что-то еще? Этих вариантов масса, и нужно выбрать оптимальные.

— Некоторые актёры из труппы Пятого театра отмечают комфортную рабочую атмосферу, а ещё тот факт, что репетиции идут по расписанию, без задержек.

— Нужно репетировать столько, сколько нужно. Я не сторонник длинных репетиций, надо просто интенсивно работать в отведенное для этого время. Театр служит для облегчения духа человеческого. Со всеми сложностями и культурными задачами, которые несет в себе эта великая вещь, театр, зритель должен испытывать радость. Мы же не в шахте работаем. Это же сразу чувствуется и считывается актёрами и зрителями.

— Смотрел интервью, которое вы давали пару лет назад в Магнитогорске. Вы рассказывали о несоответствии своего физиологического и психологического возраста, мол, ощущаете себя лет на 30. Когда люди говорят подобное, это вызывает восторг. Зачастую в них много амбиций и каких-то нереализованных желаний, после достижения которых возникают новые. У вас много этого огня в груди?

— Это действительно так. Вот живёшь себе, и в какой-то момент тебе 40 лет, потом 45, 48, а год назад мне исполнилось 50 лет.

Если рассматривать это в контексте творчества, то у меня это, к счастью, волнами. Бывает, накрывает, и чувствуешь, что ты устал. Читаешь какой-нибудь текст и уже понимаешь ещё до репетиций, как это будет выглядеть на сцене. Такая «усталость от профессии». Конечно, это не вызывает каких-то окрыляющих чувств…

— У вас есть какой-то способ выхода из этой ситуации?

— Всегда по-разному. Если я понимаю, что у меня на данном этапе нет какого-то энтузиазма, то лучше не ставить самому, пригласить на постановку кого-то еще. Иногда просто нужно придумать себе какой-то вызов. Взять то, что ты никогда не делал, и договориться на это. Тут уже дедлайн, и тебе просто надо это реализовать, тогда появляется какой-то страх, а за ним интерес. Ещё я пишу сценарии, и это тоже меня отвлекает от рутины и вдохновляет к творчеству. Должен сказать, что сейчас у меня очень хорошее ощущение подъёма — оно началось примерно год назад, было прервано пандемией, но, надеюсь, продолжится и продлится еще долго.

— А вы склонны унывать?

— Нет. Стараюсь всячески избегать этого. Вообще это одна из тех немногих вещей, которых я по-настоящему боюсь.

— Какая-то потеря интереса, о которой мы говорили ранее, есть во многих актёрах. Что вы делаете, когда видите, как потухает страсть к творчеству?

— Если говорить обо мне как о режиссере спектакля, то это моя прямая обязанность. Просто с каждым человеком по-разному. Тут как с костром — иногда только спичку поднесёшь, и огонь может сильно вспыхнуть, а иной раз приходится долго стараться, чтобы это получилось. Здесь тоже много факторов. Обязательным является то, чтобы ты сам горел от материала, и это передаётся актёрам, иначе ничего не выйдет.

Если же говорить обо мне как о главном режиссере, то нельзя забывать про актёров и их творческие потребности. Нужно стараться, чтобы по возможности в труппе играли все. Помимо прочего, надо поддерживать их активности, к примеру какие-то моноспектакли и другие проекты. Даже если это будет невозможно реализовать в театре, всегда же можно найти площадку для постановки. Ранее я призывал и поддерживал такие вещи, продолжу и здесь. Я понимаю, что многим нужен творческий выплеск и нужно этому помогать.

— Вернёмся к сценариям. Вы были одним из сценаристов документального проекта «Романовы», который впоследствии получил ТЭФИ. Расскажите об участии в этом и других проектах, к которым вы писали сценарии.

— По первому образованию я историк. После обучения я не преподавал и не занимался наукой, хотя я очень люблю историю. В какой-то момент это меня настигло, и меня стали приглашать в исторические проекты кинокомпании Star Media. «Романовы» стал очень успешным проектом, и я был сценаристом первых двух серий. Далее — четырёхсерийный фильм «Крещение Руси», который тоже неоднократно показывали по Первому каналу, здесь я полностью писал сценарий. Сейчас участвую в громадном проекте «Империя», который будет состоять из 28 серий, и две или три серии будут мои.

— Чем для вас является такой опыт?

— Это очень интересно для меня. Сперва это было каким-то хобби, затем стало делом. Здесь же переплетаются сразу две вещи, которые я люблю: история и театр. Помимо работы над историческими событиями и героями, нужно, чтобы была драматургия. Как вы понимаете, большой опыт работы в театре очень с этим помогает. И обратно: опыт профессиональной драматургической деятельности является далеко не лишним в разборе пьес на репетициях.

— Вы отдыхаете и насыщаетесь искусством в нерабочее время?

— У каждого специалиста того или иного дела есть свои профессиональные деформации.

Конечно, я получаю удовольствие, но я не могу отдаться процессу полностью и перестать анализировать постановку как профессионал. Так же это происходит и с кино. От литературы, пожалуй, я получаю удовольствие в наиболее чистом виде.

— Что вам понравилось за последнее время?

— Как это ни странно, все эти вещи связаны с историей. Мне очень понравился сериал «Чернобыль» от HBO. Я был просто поражён, насколько же это круто! Включил вечером и окончил в шесть утра, просто не мог оторваться. Меня потряс фильм «Дюнкерк». Про начало Второй мировой войны, лето 1940 года. Фильм невероятен с точки зрения драматургии. Высший уровень! Я мечтаю, чтобы у нас сняли такой фильм о войне. О нашей войне и нашей победе. Потому что большую часть того, что выходило по этому поводу в последнее время, даже оценивать не очень-то хочется.

В литературе из современных авторов мне нравятся Алексей Иванов и Захар Прилепин, а самый любимый автор — Орхан Памук.

— О чём вы мечтаете?

— Мне бы хотелось сделать свой фестиваль, поставить пьесы и мюзиклы, которые так давно хочу реализовать. Есть множество идей для сценариев. Надеюсь, что когда-нибудь осмелюсь и напишу пьесу. А ещё — создать идеальный театр... Вот серьёзно! Хотя, конечно, я понимаю, что это утопия.
У меня сейчас в этом смысле очень счастливый возраст. Уже есть большой опыт, но я ещё не стар. То есть я уже знаю, но еще хочу и могу. Мне хочется работать и достигать своих целей. Делать постановки, которые мне нравятся, и чтобы это радовало артистов и зрителей. Чтобы все люди, которые приходили в театр, ощущали тепло, любовь и радость. Как в зрительном зале, так и за кулисами. В голове есть этот идеальный театр, я знаю, что до конца осуществить этот идеал невозможно, но я хочу идти в этом направлении и максимально приблизиться к цели!