«Мы не обязаны доносить пациентов до машины»: честный рассказ фельдшера омской скорой

Работа сутки через сутки, недосып, низкие зарплаты и не всегда адекватные пациенты. Об этих и других сложностях работы фельдшера рассказал Алексей (имя изменено). Он уже почти шесть лет оперативно спасает омичей, попутно выслушивая претензии как от пациентов, которые не понимают суть работы, так и от медсестер или врачей за то, что больного привезли «не туда».

Честный рассказ омского фельдшера об особенностях работы читайте в его анонимной колонке. Далее — от первого лица.

В скорой я работаю уже пять с половиной лет, за это время успел насмотреться на многое и могу уверенно сказать, что работа здесь — это призвание. Другого варианта, почему люди до сих пор тут работают, я не вижу. Текучка кадров ужасная, многие не выдерживают. Чтобы получать зарплату около 50 тысяч рублей, приходится брать от 11 смен в месяц. Оклад фельдшера скорой помощи всего 19 100, остальное добивается суточными дежурствами и подработками. Адекватный график — сутки через двое, но это если повезет. Частенько приходится работать сутки через сутки.

На нашей подстанции, да как и на всех в городе (всего в Омске их девять), нехватка врачей, которые могут поехать с тобой на вызов к пациенту: меньше всего педиатров и реаниматологов. Водителей тоже не хватает, а всё почему? Зарплата, которая от нашей мало чем отличается. В среднем у них выходит около 40 тысяч, но разве на это семью прокормишь?

За время, пока я тут работаю, зарплаты выше не стали. Если быть точнее, то нам поднимают оклад, но одновременно с этим убирают надбавки, урезают премии, вот и получается, что ничего не меняется.

Люди жалуются на то, что к ним слишком долго едет скорая. Но нужно понимать, что к каждому району города привязана определенная подстанция скорой помощи, на которой работает ограниченное количество человек. И если все бригады на вызовах, то отправить на новый просто физически некого. Помимо этого, ситуации делятся на два типа: экстренные и неотложные. На первые бригада должна приехать за 20 минут, к ним относятся: боль в груди, удушье, почечная колика, потеря сознания, травма груди или головы — это если брать по минимуму. К неотложной: боли в животе, повышенное давление или головная боль, перелом. На такие вызовы мы можем ехать неограниченное время. Но это не значит, что поступил вызов, заехали в кофейню, отдохнули и только после этого поехали на место. Нет, на подстанцию поступает звонок, и эту заявку передают свободной бригаде или ждут, когда кто-то приедет с предыдущего вызова.

А вот если ситуация экстренная, то бригаду могут вызвонить в моменте, когда она возвращается на подстанцию. Тогда мы разворачиваемся и едем на новый адрес.

Еще один момент, из-за которого бывают споры и ссоры с родственниками больных, — отсутствие, по мнению родни, нужного оборудования в машине скорой. Такое случается в момент, когда мы не забираем человека в критическом состоянии, а ждем реанимацию. Или же выезжаем вместе с больным к ним навстречу, чтобы сократить время ожидания. Всё необходимое оборудование в машине скорой помощи есть, просто в некоторых ситуациях нужны именно реаниматологи, которые занимаются этим на постоянной основе. Но родственники этого не понимают и считают, что мы что-то делаем не так.

Если говорить о пациентах, которые не могут самостоятельно спуститься в карету скорой, то бригада не обязана его выносить. Но многие, я бы даже сказал, большинство, этого не понимают. Люди считают, что если мы приехали на вызов, то должны, помимо оказания помощи, работать носильщиками. Но вы представляете, что было бы с фельдшерами и врачами, если бы им за день пришлось вынести человек восемь? Спина и всё тело просто сказали бы «пока».

Водитель скорой также не обязан помогать и выносить больного. Его забота — охрана машины, ему нельзя покидать рабочее место.

Некоторые родственники понимают и спокойно реагируют на просьбу найти людей, которые помогут вынести лежачего. Когда реакции от них нет, то при условии, что на вызове двое — фельдшер и врач или два фельдшера, — один из нас идет на поиски. Как правило, незнакомые люди с большей вероятностью согласятся помочь человеку в форме, чем обычному прохожему.

Еще одна сложность работы — общение с медсестрами или врачами приемных отделений. Когда мы приезжаем на вызов, то можем поставить лишь предварительный диагноз. На основе этого отвозим человека в то отделение, которое считаем самым подходящим. Бывает, что ошибаемся.

Сразу на входе на нас может обрушиться гневная тирада о том, что пациента привезли не туда. Чаще всего это происходит ночью, когда медсестры хотят выспаться. Но врач в большинстве случаев забирает пациента в свое отделение.

Еще одна боль — сердобольные жители. Идет омич, видит человека, который лежит на земле, нет бы подойти и проверить, поговорить. Прохожий сразу в скорую звонит и с чувством выполненного долга уходит. Мы приезжаем, и хорошо, если человек всё еще там. Мы его забираем, чаще всего в состоянии алкогольного опьянения, если он не отказывается от госпитализации. А бывает, что за время, пока едем, он уже встал и ушел. Вот и получается, что зря потратили время, которое могли уделить кому-то другому.

Помимо этого, у нас бывают вызовы, когда люди «белочку» ловят в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Они могут полнейший бред нести, но ты обязан приехать. Кстати, именно такие пациенты самые агрессивные и конфликтные. В случае опасности мы нажимаем экстренную кнопку и приезжают уже другие люди в форме, которые иначе разговаривают с буйным гражданином.

Скоропомощники — люди суеверные: например, нельзя желать сотруднику скорой «спокойной ночи» или «хорошего/удачного дежурства». Всё получится совсем наоборот — будет много тяжелых вызовов. Есть еще одна примета: залетевшую в салон скорой муху нельзя убивать, нужно открыть окно и выпустить ее. Если же кто-то из бригады убил, то в машине может умереть пациент.

На повод к вызову скорой мы тоже обращаем внимание — если человеку стало плохо на улице и скорую ему вызывает прохожий, то перед тем, как выехать, нужно надеть перчатки, и тогда есть вероятность, что вызов отменят или пациент сам уйдет, может, ему станет легче.

Еще одна примета связана с этажами: если первый вызов у тебя на пятый этаж, то всю смену будешь бегать по пятым этажам. Скажу так, что все приметы рабочие, проверенные.

Есть еще такой момент, который считается нормальным после тяжелых суток: один из фельдшеров может сказать второму, чтобы тот сходил в церковь или мечеть помолиться, очиститься, тогда следующая смена не будет такой сложной.

Самая жаркая ночь в году — новогодняя. И как бы медики ни хотели провести праздник с семьей, они катаются на вызовы. До боя курантов все относительно спокойно. После — самое интересное: алкоголь бьет в голову, и начинается череда несчастных случаев или поножовщин.

В следующие несколько дней не лучше: люди вызывают скорую из-за отравлений — доедают прошлогодние салаты. Помимо прочего, зимой много переломов, разбитых голов и вывихов из-за гололеда.

Работа бригады скорой всегда сопряжена со стрессом, недосыпом и сложными ситуациями. Чаще всего живешь за счет положительных эмоций, только вот хлеб и молоко на это не купишь. Если всё останется на таком же уровне, в конечном итоге на скорой просто не останется людей. Потому что многие мои знакомые уходят к частникам или туда, где зарплата выше, а условия приятнее.