Умирающий островок 1990-х: как сейчас живет омская оптовка, где мы закупались к школе

По традиции в августе оптовка на Левобережье превращается в школьный базар. На рынок десятилетиями приезжали школьники из разных уголков Омской области. Закупались на оптовке и горожане. Но всё меняется, и островок изобилия, ставший продуктом 1990-х, нынче переживает смутные времена. Корреспондент NGS55.RU Вячеслав Кумпан побывал на оптовке и невольно окунулся в собственное детство. Как живет рынок сейчас — в его репортаже.

Ближе к обеду. Вдоль торговых палаток, обвешанных джинсами, рубашками, кроссовками и рюкзаками проходят женщина средних лет и ее сын. Подросток на голову выше мамы. Должно быть, старшеклассник, который хочет приодеться к учебному году. На дворе — последний месяц каникул.

В темных шортах и белой футболке парень, не торопясь, шагает вперед и глядит по сторонам в надежде заметить классную вещицу. Но мама, плетущаяся за сыном, энтузиазма юноши не разделяет.

— Иди и сам выбирай, что хочешь! — громко ругается женщина. Паренек сделал вид, что не расслышал упрек от матери, явно уставшей от похождений. Он молчит, но его мимика выдает напряжение. — Можешь в трусах ходить. А можешь вообще без трусов!

Наблюдаю за драматической сценой и невольно окунаюсь в нулевые.

Тогда я жил в Полтавке и был обычным школьником средних классов. Каждый август в семье остро вставал вопрос подготовки меня, юного падавана, к новому учебному году. Так было у всех, чего я рассказываю.

В родном поселке, который гордо именует себя поселком городского типа, на тот момент, конечно, были и магазины одежды, и даже воскресный базар, куда съезжались омские коммерсанты. Нынче сельская торговая площадь обмельчала и утратила былое могущество, но лет 15 назад практически все местные жители одевались именно там.

Всё познается в сравнении. Когда ты, сельский школьник, выбираешься с родителями в город, а так зачастую бывало единожды в год, то впечатления получаешь неописуемые. Два с половиной часа на «Газели» — и ты попадаешь в абсолютно другой мир.

В городе я встречал не надоевший частник, а высоченные многоэтажки, бесконечный поток машин, светофоры и рекламные щиты на каждом углу. Всё было ярко и масштабно. Цивилизованно. Сейчас, спустя 11 лет жизни в Омске, городские улицы не кажутся такими привлекательными. Напротив, они стали привычными и невзрачными. Но тогда, в нулевые, всё было иначе. День поездки в Омск становился красным в моем календаре.

И если в конце лета я все-таки приезжал с семьей в город, то одна из наших главных целей, помимо встречи с родственниками, заключалась в том, чтобы подготовить меня к школе. Для этого мы ехали на известную всем оптовку на Левобережье. Через дорогу разрастался и другой рынок — Китайский, но на моей памяти мы были там лишь один раз ради любопытства.

По словам моих коллег, в нулевые в городе было не так много мест, где люди могли хорошо приодеться. Магазины, конечно, были, но со скромным выбором. Поэтому на оптовку ездили все — и жители области, гостившие в Омске, и сами горожане.

Сейчас я, конечно, знаю, что оптовка появилась в девяностые, однако в нулевые, когда я был рядовым школьником, эта информация меня бы вряд ли заинтересовала. Впечатляло мою молодую голову в тот момент разнообразие вещей на рынке. Казалось, купить там можно всё, что душе угодно. Нужно просто немного везения.

Гигантская площадь, заставленная немыслимым количеством торговых палаток, потрясала воображение. Вдоль рядов бродили топлы, а торговцы носились от одной точки к другой, пытаясь обслужить каждого и не потерять в прибыли.

Рубашки и брюки для мальчиков, платья и блузки для девочек, а еще куртки, спортивные костюмы, джинсы, футболки, кроссовки и туфли всех цветов и размеров. И вы наверняка помните, как основательно все подходили к выбору вещей. Мы шагали от одной палатки к другой, равнодушно воспринимали слова торговцев, убеждающих нас и наших родителей в том, что «эта футболочка стильная и молодежная», «она последняя осталась» и вообще ее сын или дочь «такую же носит». Хорошая попытка, но нет. «Мы еще погуляем и, если что, вернемся». Таким был наш ответ.

Мы стояли на картонке, крутились у зеркала, оценивая вещь на себе, и старались не поддаваться на уловки торговцев. Сами решали, что нам нужно. Да, порой не могли сказать вслух, что вещь нам не нравится. Но тогда надували щеки, цокали, вздыхали, закатывали глаза.

Отдельная история — школьные принадлежности. Глаза разбегались от разнообразия тетрадей, альбомов, пеналов, ручек, карандашей, стирашек... Мы делали сложный выбор. Затем с чувством выполненного долга складывали купленное добро в новенький портфель. А как же дневник? В начальных и средних классах я, как и многие, крайне ответственно подходил к выбору дневника.

Вспомнилась небольшая история: однажды мне посчастливилось купить дневник, обложку которого украшало групповое фото сборной Англии по футболу образца 2006 года. Осенью, когда началась учеба, некоторых школьников, в том числе и меня, пригласили в актовый зал. При этом с собой мы должны были взять дневники.

Уже не помню, что это было за мероприятие, но это не так важно. Помню лишь, как возле меня, ученика класса шестого, сидели два старшеклассника. Парни увидели мой дневник и пришли в восторг. Несколько минут они разглядывали обложку, вспоминая фамилии футболистов — Бекхэм, Руни, Лэмпард… А я в тот момент чувствовал себя очень крутым.

Такой мне и запомнилась городская оптовка времен нулевых: многообразной, свободной, деятельной, живой. И даже способной делать человека чуточку счастливее.

На рынке я оказался ближе к 10:30. В городе наступил очередной жаркий день, поэтому мне хотелось как можно быстрее скрыться от палящего солнца в глубине торговых рядов. На оптовку пришел я достаточно рано: был наслышан о том, что некоторые торговцы к обеду начинают сворачиваться.

Оглядываюсь по сторонам и не замечаю очередей, которыми запомнилась мне оптовка в нулевые. Безлюдно. Думаю о том, что рано пришел. Неподалеку от входа вижу палатку со школьными принадлежностями. С любопытством школьника разглядываю тетради, пеналы, дневники и ручки. Затем встречаю продавца, мужчину в голубой рубашке и джинсах. На вид ему лет 60. Зовут Юрий. Я представляюсь журналистом и пытаюсь начать разговор.

— Выбор у вас огромный… — говорю я.

— Сплюнь, — махнул рукой мужчина. — Потому что торговли нет!

— А где все покупатели?

— Слушайте, мы тоже ничего не поймем. Или супермаркеты нам всё перебили, или что… На выходных есть немножко людей, но это если деревня поедет. И всё! Городские не ездят. А что? Ленинградский закрыт, через метромост трудновато проехать. Левый берег весь в «Меге», «Фестивале», «Континенте», «Ленте». Вот так вот! Сами рассудите. Выживаем… А с первого сентября по канцелярии тут вообще ловить нечего.

— А вы давно работаете здесь?

— Ой, господи… Лет 20, наверное, — вздыхает мужчина. В этот момент я ловлю себя на мысли, что в детстве мог покупать у него пенал, тетради и ручки. — Наверное, поколения три уже закончили школу. С какого мы года-то… Кажется, с 1997-го или 1998-го. В нулевых вообще отлично было. Тогда это всё развивалось. Протолкнуться негде было!

Желаю хороших продаж и отправляюсь вглубь оптовки. Дело в том, что теперь у городского рынка нет былого масштаба. Если идти скорым шагом, то все торговые палатки можно преодолеть минут за 10, а то и быстрее. Но здесь по-прежнему большой выбор одежды, причем качественной на вид. Правда, цены порой кусаются.

Ближе к обеду посетителей рынка становится чуть больше, но по ощущениям — их всё равно маловато. Торговцы пытаются ухватиться за каждого проходящего человека. Из раза в раз слышу женские зазывающие голоса: «Джинсы, брючки, футболочки!», «Качество — Турция!». Бывают, попадаются и навязчивые продавцы, но гости рынка давно к этому готовы.

Но далеко не все торговцы суетливы. Некоторые беседуют с коллегами по цеху, пьют чай из пластиковых стаканчиков, увлеченно смотрят в экраны смартфонов. На потенциальных клиентов они, конечно, обращают внимание. Но лишь в те моменты, когда людей действительно заинтересовал товар.

Впереди замечаю двух женщин. Они о чем-то беседуют. Подхожу и представляюсь журналистом. Одну из продавщиц зовут Елена. Оказалось, что одеждой она торгует с нулевых. Женщина рассказала, что продаж нет.

— Сейчас люди в торговых центрах закупаются?

— Какой толк от торговых центров? Люди аренду отдают и сидят так же. Если бы там шла торговля, мы здесь бы не стояли, а ушли туда. Ушли бы с улицы куда-нибудь в комплекс. А смысл? Они полупустые. А здесь бабки и дедки одни. Трусы да носки.

— Может, люди чуть позже подтянутся?

— Без толку. Время-то уже — полдвенадцатого. И это еще есть народ! Бывает и хуже. Кто-то еще ходит, к школе вот готовится. В магазинах те же самые точки, что и у нас. А люди не понимают этого. В «Континенте» цена в два раза выше, чем у нас. Но это «Континент»! Ты не докажешь, что у нас то же самое.

Еще одна продавщица, встретившаяся мне на пути, Татьяна, торгует на рынке с 2006 года. Она вспомнила, как в былые года днем вовсю шла работа.

— Очень мало людей стало по сравнению с прошлыми годами. Не знаю, может, на «Вайлдберриз» берут вещи, а может, в торговых центрах. В это время мы уже не сидели, как я вот сейчас сижу. Мы просто работали: примеряли, продавали… А сейчас тихо! Товар-то хороший: из Турции очень много, и Киргизия есть, и Китай есть фабричный. Товар хороший, а народу нет, — сетует женщина.

— Это как-то было связано с ковидом?

— Нет, после ковида как-то нормально было. А вот когда военные действия начались, резко почувствовался спад.

Закончив беседу, я отправился в торговый комплекс «Оптовик». Многие продавцы, ранее работавшие на улице, переместились туда. Но покупателей в здании практически не было. Время от времени некоторые всё же заглядывали внутрь, озирались по сторонам, но не особо реагировали на предложения торговцев взглянуть на их товар.

Тогда я и понял, что пора заканчивать эту прогулку. Оптовка стала меньше, но она продолжает жить по старым правилам. Здесь всё те же торговцы, хотя со временем их стало меньше, те же диалоги, зазывающие фразы и яркие рекламные вывески. Но мир вокруг островка 1990-х стал другим. Неизвестно, сколько еще будет существовать рынок, гадать не собираюсь. Он жив три десятилетия, и с этим фактом нужно считаться. И всё же оптовку на Левобережье я покидал с тоскливой мыслью: придет время, и она останется лишь в памяти.