30 лет самой страшной железнодорожной катастрофе: вспоминаем трагедию, в которой погибли 130 омичей

4 июня 1989 года под Уфой случилась самая страшная железнодорожная катастрофа в истории СССР. В момент встречного прохождения двух пассажирских поездов прогремел мощный взрыв — источником послужил газ, утекший из ближайшего трубопровода. Мощность взрыва была настолько сильной, что разворотила несколько вагонов и вышибла стёкла домов в ближайших сёлах. Столб пламени был виден из Уфы, расположенной в 70 километрах от места происшествия — именно по нему ориентировались добровольцы, вызвавшиеся на помощь пострадавшим. В результате взрыва и пожара, по разным данным, погибли от 575 до 645 человек, из них 181 ребёнок. Более шестисот получили ранения. Среди погибших были 130 жителей Омска и области.

В 1981 году Совет Министров СССР поручил Миннефтепрому и Мингазстрою строительство нефтепровода Западная Сибирь — Урал — Поволжье. К концу строительства нефтепровод, вопреки правилам, решили использовать для транспортировки смеси пропана, бутана и более тяжёлых углеводородов.

При строительстве одну из труб повредили ковшом экскаватора, что стало причиной утечки газа. Помимо этого трубопровод проходил в опасной близости от железных дорог, а в некоторых местах даже пересекал их. Среди них была и Транссибирская железнодорожная магистраль, по которой ходили пассажирские поезда.

В ночь с 3 на 4 июня поезда № 211 «Новосибирск — Адлер» и № 212 «Адлер — Новосибирск» встретились на перегоне Аша — Улу–Теляк — в том самом месте, где в низине скапливался утекший газ. Стоит отметить, что поезд, идущий из Новосибирска, на час отбивался от графика и должен был пересечься с другим совсем в ином месте. Это очень важная деталь, поскольку искра, послужившая источником взрыва, была дана либо во время торможения поездов, идущих навстречу друг другу, либо от токоприёмника одного из электровозов. Машинисты других поездов, проходящих ранее по этому участку, предупреждали поездного диспетчера о загазованности, но их замечания проигнорировали.

Ужасная череда совпадений и халатность людей привели к тому, что в 1:14 по местному времени на 1710-м километре Транссиба произошёл взрыв, моментально превративший всё вокруг в многокилометровый костёр. Взрывной волной вагоны скинуло с путей.

Спящих и отдыхающих пассажиров выбрасывало в разбитые окна. В пожаре заживо горели сотни человек. Очевидцы вспоминают крики, панику и обгоревших людей.

В газетах того времени множество упоминаний и рассказов очевидцев об этом событии. Омская проводница Нина Балакина, награждённая за помощь пострадавшим орденом «За личное мужество», рассказывала о суете сразу после взрыва.

— Выбежала в тамбур. Открыла дверь. Но в темноте ничего не могла понять. Вернулась в вагон, пассажиры выглядывают в окна, шумят. Смотрю, горят вагоны позади нас. Ноги у меня подкосились. Собрала все силы воли и кричу: «Товарищи пассажиры! Собирайте вещи и побыстрее покидайте вагон». Сама бегом в соседний вагон, к нашим проводникам: а там уже никого нет. Вернулась к себе в купе. Голова как в тумане. Машинально взяла веник и стала подметать разбитые стёкла. Вижу, как из темноты подходит к вагону молодой мужчина в одних плавках, весь обожжённый, страшно смотреть. Чуть не падает. Выскочила я из вагона, хочу помочь. А как и чем — сама не знаю. И все мои пассажиры смотрят на него и не знают, что делать, — поделилась проводница омского состава с корреспондентами газеты «Западно-Сибирский железнодорожник», опубликованной 15 июня 1989 года.

Жители ближайших посёлков и городов ехали на помощь на машинах, телегах и тракторах — лишь бы только поскорее добраться. Заместитель редактора ашинской газеты «Стальная искра» Валерий Михеев был одним из добровольцев, выехавших к месту трагедии.

— Меня разбудила — а я только прилёг — страшная по яркости вспышка. На горизонте полыхало зарево. Через пару десятков секунд до Аши донеслась взрывная волна, побившая немало стёкол. Понял, случилось что-то страшное. Через несколько минут я был уже в горотделе милиции, вместе с ребятами кинулся в «дежурку», помчались в сторону зарева. То, что увидели, невозможно представить себе даже при больном воображении! Как гигантские свечи горели деревья, вишнёво-красные вагоны дымились вдоль насыпи. Стоял совершенно невозможный единый крик боли и ужаса сотен умирающих и обожжённых людей. Полыхал лес, полыхали шпалы, полыхали люди. Мы кинулись ловить мечущиеся «живые факелы», сбивать с них огонь, относить ближе к дороге подальше от огня. Апокалипсис… А как много было детей! Вслед за нами начали подъезжать медики. В одну сторону мы складывали живых, в другую — мёртвых. Помню, нёс маленькую девочку, она меня всё про свою маму спрашивала. Передал на руки знакомому врачу — давай перевязывай! Он отвечает: «Валерка, уже всё…» — «Как это всё, только что разговаривала?!» — «Это в шоке», — рассказал Валерий Михеев газете «Вечерний Челябинск», выпуск которой опубликовали 4 июня 1999 года.

Спустя два дня после катастрофы из Омска в Уфу отправили первый поезд с родственниками пострадавших. В июньских номерах газеты «Омская правда» можно прочесть ужасающие телеграммы, присланные родственниками.

«Вера! С Таиской ничего не пойму. Я не могу её здесь найти и нигде нет, как и всех остальных. Дай телеграмму в Уфу, гостиницу "Турист". Присмотри за детьми. Саша», — написано в одной из них.

Те, кому посчастливилось найти своих близких, отправляли телеграммы с просьбами помочь в лечении: «Слава попал в аварию. Сильные ожоги. Срочно нужно облепиховое масло и всё, что нужно от ожогов. Телеграфируй, звони, Римма. Сергей».

Пострадавшие действительно нуждались в облепиховом масле, помогающем при ожогах. В газетах неоднократно писали об омичах, которые литрами несли масло в клуб имени Лобкова, где была организована комиссия по приёму запросов о судьбе пассажиров, попавших в аварию под Уфой. На некоторое время клуб стал информационным центром, куда поставляли телеграммы с места катастрофы, ожоговых центров и госпиталей. Омичи оказывали и материальную поддержку: в фонд помощи семьям, пострадавшим в катастрофе, было перечислено более 50 тысяч советских рублей.

Точные цифры погибших и пострадавших до сих пор неизвестны. По официальным подсчётам погибшими числятся 575 человек, в их числе 181 ребёнок. Из-за ожогов и отсутствующих конечностей погибших не могли распознать даже родные. Некоторых кремировали и отправили останки в виде праха. В поезде также находились десять игроков молодёжной сборной «Трактора» — двукратные чемпионы СССР — из всей десятки выжил только один. По пути следования поездов несложно понять, что они были курортными. Множество детей ехали с родителями на море, в детские лагеря или, наоборот, возвращались домой. Из Омска и области погибли 130 человек, 24 из них — дети.

Вечером 2 июня 2019 года в сквере имени Лобкова, где установлен памятник омичам, погибшим в уфимской катастрофе, собрались родственники погибших и пострадавших. Даже спустя тридцать лет близкие не могли сдержать слёзы, вспоминая о трагедии. После возложения цветов они отправились на железнодорожный вокзал, где для них был подготовлен спецвагон. В поезде можно было увидеть не только цветы и венки, но и портреты погибших. Родственники ставили их на столик рядом со своим местом.

Вагон прицепили к одному из составов, идущих до Уфы. Там он присоединится к вагонам из других городов и отправится к месту катастрофы — на 1710-й километр Транссиба.