День рождения в изоляторе: омичка написала дневник в заключении после протестов в Москве

2 февраля, после оглашения приговора Алексею Навальному, жители Москвы, Петербурга и некоторых других городов России вышли на несогласованные акции в поддержку оппозиционера. По данным «ОВД-Инфо», в Москве задержали 1145 человек. Среди задержанных оказалась и омичка Анастасия Зайцева, которая провела в изоляторе в Сахарово 5 суток. Там она даже встретила свой 23-й день рождения. Находясь в камере, Анастасия описывала всё в тетради. NGS55.RU публикует дневники девушки.

Как всё началось?

Свой день рождения и последние дни своих 22 лет я провела бок о бок со страхом, тревогой, отчаянием и злостью. Меня и мою подругу Олю задержали на мирном протесте 2 февраля за участие в несанкционированных собраниях, митингах и далее по списку. Наказание предусмотрено частью 6.1 статьи 20.2 КоАП РФ, мне дали 5 суток административного ареста в Сахарово. В камере я описывала каждый день нахождения там и, конечно, всё, что этому предшествовало: задержание, отделение, автозак. У меня есть 10 тетрадных листов с моими мыслями, переживаниями, я всё это записывала, потому что до последнего не могла поверить, что это всё происходит в реальности, я чувствовала острую потребность этим поделиться. Если честно, еще и заняться больше было нечем.

2 февраля

2 февраля, примерно в 20:30, мы с Олей из разных комнат смотрели трансляцию суда над Алексеем Навальным, судья оглашает приговор и отправляет Навального на реальный срок в тюрьму на 2,8 года по сфабрикованному делу. В момент подступают слезы, всё это кажется настолько абсурдным, что даже не верится, что всё это может быть реальным (такое чувство меня потом посетило еще очень много раз). Иду в комнату к Оле, вижу ее в таком же состоянии, минуту негодуем вместе, через 5 минут пишем ребятам, еще через 5 выходим из дома. Пока мы ехали в метро, я думала о том, что это прекрасное чувство в дружеских отношениях, когда в такой спонтанности вы совпадаете.

Когда мы оказались в центре города, изначально было абсолютно непонятно, куда идти и что делать, всё было перекрыто, ориентировались по телеграм-каналам и интуиции. По итогу сами не заметили как, но маленькие компании нашли друг друга и собрались в одну большую толпу. Атмосфера была непередаваемой, сложно сказать, что я чувствовала себя счастливой, учитывая повод, по которому мы собрались, но ассоциации были какие-то праздничные. Народ был заряженный, мы скандировали лозунги, автомобилисты поддерживающе сигналили, погода была приятной, а Москва красивой. Помню, что я успевала рассматривать арки и пластиковые лоджии, уродующие фасады. Мы шли бесцельно, и в какой-то момент мы оказались в Дмитровском переулке, где нас и задержали. Во время прогулки неожиданно нас с двух сторон окружили сотрудники ОМОН, они начали стеснять толпу, из-за чего начала образовываться давка. Я была практически с самого краю, из-за чего было очень страшно. Страшно, думаю, было всем. Люди скандировали: «Мы без оружия», но это не помогло. В какой-то момент сотрудники ОМОН начали размахивать дубинками, бить и агрессивно задерживать мирных протестующих. Мне кажется, я еще никогда не видела такой ярости и агрессии. Я видела, как бьют моих близких, меня одолевала паника. В этот момент нам с Олей удалось убежать, помню всё, как в тумане. Бежала вслепую и даже не заметила, что мы окружены, бежать особо было некуда, так мы оказались в замкнутом дворе. В этом дворе царила суета, все бегали из угла в угол, пытаясь найти место, где можно было бы спрятаться. Некоторые просили помощи у людей в окнах, и, по слухам, кому-то так удалось спрятаться, забравшись в квартиры через окна. Помню, что было очень тревожно. Помню, как били журналиста, как истерически рыдала девочка, как ОМОН заходил в этот двор в сцепке. В момент стало понятно, что бежать некуда, задержания нам не избежать. Я не боялась самого факта задержания и наличия правонарушения на тот момент, но я невероятно боялась насилия, поэтому каждый раз при приближении людей в форме я рефлексивно поднимала руки. Задержание прошло спокойно, в автозаке на пути в ОМВД все сохраняли спокойствие, мы организованно сообщили наши данные в «ОВД-Инфо», попросили прислать адвокатов. Оставшееся время активно шутили и верили в лучшее.

К сожалению, наш оптимизм нам не помог, полицейский беспредел начался с выхода из автозака: у нас всех изъяли личные вещи (в том числе телефон), всё это не имело никаких законных оснований, нас фотографировали без нашего разрешения. В ОМВД мы провели 11 часов, около 5 часов мы находились там без составления протокола, то есть находились там без каких-либо оснований, к нам не пускали адвокатов, нас не сразу пустили в туалет, нам не давали сообщить близким, что с нами происходит (я смогла позвонить родителям через 7 часов после задержания), нас не кормили, нам угрожали, манипулировали и вводили в заблуждение. Примерно в 6–7 утра 16 человек отвели в отдельную комнату. 16 человек без московской прописки должны прямиком отправиться в суд. В чем логика, я до сих пор не совсем понимаю. На тот момент не было сил даже шевелиться, но еще примерно 5 часов мы ждали свой автозак в суд. Автозак — это отдельный вид пытки. На пути в суд мы забрали таких же понаехавших, поэтому в машине нас оказалось 30+ человек. Дышать было буквально нечем, с включенной печкой было невыносимо жарко, с выключенной — очень холодно. В автозаке мы ждали суд и провели там около 10 часов. Я шла на заседание предпоследняя, и до меня не было ни одного штрафа, лишь аресты от 5 до 14 суток. Поэтому лучшее, на что я могла надеяться, это 5 суток. Сразу скажу, что наличие адвоката, линия защиты абсолютно не имеют значения. Шел ты на митинг целенаправленно или за 2 минуты до задержания вышел с работы и шел домой, гулял рядом, ехал в метро — всё это неважно. Выбор срока — абсолютный рандом. В назначенном наказании, конечно, нет ничего воодушевляющего, но это внушало надежду, что наконец мы выйдем из автозака, но по приезде в спецприемник мы ждали еще несколько часов. Когда нас запустили, я разрыдалась. Я вообще давно так много не плакала, как в эти дни. До сих пор не верю, что это всё происходит со мной, что я здесь, потому что мне не всё равно. Это всё настолько абсурдно, что кажется сном, кажется, что так не бывает, что сейчас я проснусь, но я не просыпаюсь. Уже два дня по ощущениям у меня температура 39. В санчасть идти боюсь, потому что могут заподозрить корону, а как при таких обстоятельствах продолжатся события в этом заведении, я предугадать не могу.

5 февраля

Я никогда не была равнодушной, на всё происходящее в последние годы в нашей стране я всегда реагировала очень болезненно. И, может, как бы ни хотелось забыть обо всём и жить беззаботно вне политики, я даже не могу представить себе себя, где меня это не касается. Я считаю, что это не политика, это просто жизнь. Может, так меня воспитали подслушанные родительские разговоры на кухне, может, на это повлияло уже и мое окружение, ведь в моем близком кругу практически нет людей, равнодушных или поддерживающих нынешнюю власть. Я хорошо помню себя в школе, во мне жутким образом играл юношеский максимализм, и тогда я говорила, что я ненавижу Россию и уеду отсюда при первой же возможности. Конечно, скажу сейчас очень банальную вещь, но и тогда, и сейчас ненависть заключалась в ненависти к государству, а не к стране. Страну нашу не любить невозможно. Я вижу особенное очарование в наших городах (больших, малых, средних), горах, морях, полях, в музыке, в кино, в театре и, конечно, в людях. Ненависть утомляет, поэтому хочется верить, что ее станет меньше, а пока вся надежда на любовь! И всё за нее и ради нее. И митинг 2 февраля тоже.

6 февраля

Сегодня получился по-настоящему хороший день. Оказалось, что назвать день хорошим в спецприемнике не так уж и сложно. Началось всё с того, что проснулась я в ужасном лихорадочном состоянии, я чувствовала себя так плохо, что я начала рыдать. Дав волю эмоциям, я успокоилась, перевернулась на другой бок и уснула еще на несколько часов. Сон был целительный, мне было уже лучше, и я даже нашла в себе силы собраться и выйти в наш загон на прогулку. На прогулке виделась с Олей и с другими девчонками-заключенными. Оказалось, мы еще легко отделались, некоторым из них дали 15 суток. Социальное взаимодействие мне очень повышало настроение. Перерыв между прогулкой и следующей вылазкой из камеры был недолгим — меня вызвали на получение передачки, чему я была несказанно рада. Это вообще моя любимая часть дня. Во-первых, меня радует совсем любая возможность выхода из камеры. Во-вторых, это очень классная возможность пообщаться с новыми людьми — благо, темы для разговора у нас находились очень быстро. Это общение дарит тебе прекрасное чувство, что ты не один, это вообще отличная поддержка. В мгновения общения мы обычно узнавали о сроках, общей обстановке и условиях. Сегодня познакомилась с парнем из Вышки (Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», в котором учится и сама Анастасия. — Прим. ред.), обменялись номерами (здесь это номера камер, а не телефонов). Выяснила, что у них мало сыра, поэтому, когда вернулась в камеру, собрали с девчонками им передачу и передали через понимающего наблюдателя. Парни в ответ прислали нам шоколад и сигареты. Безумно приятен был сам факт, а не наполнение. Уже позже кто-то из их камеры проходил мимо нашей:

— Девчонки! Привет из 350-й!

— Привеееееееееет!

— Вы подарки получили?

— Даааа, спасибо!

Мне кажется, в тот момент у нас радость лилась из ушей. Всё это казалось таким красочным, было чувство, будто через эту железную дверь я услышала какого-то старого друга, а не едва знакомого человека. На самом деле атмосфера здесь невероятно дружественная, мы все очень стараемся друг друга поддерживать и помогать. Всё это немного отсылает к атмосфере летнего лагеря. Важной частью этой атмосферы стали передачки от всех неравнодушных, у нас было очень много еды. Мама передала даже Borjomi, я тогда чуть не умерла от счастья. Наc очень спасает еда, которую нам передали родные и волонтеры, потому что местная — паршивая. Вчера я пыталась заварить «Дошик» без специй (их забирают) в мутном кипятке, аппетит пропал надолго. Еще у нас есть лимон, его очень хочется съесть, но мне совершенно нечем залечить страшно обветренные губы. Хотя, как есть его без ножа я тоже не придумала. Конечно, любая передача — это еще и такая неоценимая поддержка, сигнал о том, что кто-то помнит про тебя. Честно, у меня мурашки по коже от такого масштаба неравнодушия.

Сегодняшний день знаменателен еще тем, что мне передали SIM-карту. Телефон, который нам тут выдают, не приспособлен для маленьких симок, поэтому у меня не было возможности звонить близким. Завтра ночью я выхожу на волю, день проведен в трепетном ожидании.

7 февраля

Сегодня мой день рождения. Слышала, на воле говорят: «Только Настя могла замутить такой квест на день рождения». Смеюсь и вспоминаю, как однажды я, подружка Арина, папа и папин коллега Максим вот такой интересной компанией в мой день рождения отправились на квест, где нужно было выбраться из тюрьмы… Такая вот ирония вышла!

Вообще я не особо люблю свой день рождения, в этот день мне часто грустно, но не сегодня! Сегодня я проснулась под праздничную песню в исполнении моих очаровательных сокамерниц, у параши висела растяжка из туалетной бумаги со снежинками с надписью «С днем рождения». На прогулке передали две открытки и поделку от Оли (сердечко из хлеба). Резюмируя: поводов для грусти у меня нет, я сегодня не одинока и это главное.

Возвращение к жизни

Очень сложно возвращаться в привычное русло. На работе я взяла отпуск, на учебе отпуск не взять, поэтому приходится как-то адаптироваться, но одногруппники меня невероятно поддерживают и ко всему относятся с пониманием. Если говорить о формальной стороне, то арест никак не повлиял на мою гражданскую жизнь: меня не уволили, не отчислили, но это повлияло на мое каждодневное мироощущение. Пока что я не могу перестать об этом думать, засыпаю и просыпаюсь с мыслью о произошедшем, вспоминаю знакомых ребят, которых еще не выпустили, слежу за новостями, занимаюсь апелляцией. Сейчас я живу с преследующим меня чувством тревоги, но верю, что всё пройдет.