«Полгода жила в больнице»: история омички, которая решила стать врачом после того, как ее бросили родители

У Татьяны Горловой было трудное детство. В 11 лет ей пришлось на протяжении нескольких месяцев жить в Таврической ЦРБ: от нее отказались родители. Тогда она твердо решила, что обязательно станет врачом и будет лечить детей. Девушка окончила медицинский университет и устроилась в омскую больницу педиатром. Проработав там два года, захотела сменить направление. По какой причине она выбрала профессию дерматовенеролога, за что ее вызывали на допросы в прокуратуру и почему взрослые пациенты без стеснения описывают, где заработали букет венерических заболеваний, — в нашей рубрике «Ангелы в белых халатах».

В кабинете дерматовенеролога прием: врач Татьяна Горлова осматривает 12-летнего пациента. Родители мальчика обратились в поликлинику с проблемой: родинка на руке ребенка изменила цвет. После тщательного осмотра медик заверяет: никаких злокачественных образований нет, и советует защищать кожу от солнца. Родинки, бородавки, аллергические и грибковые сыпи — самые частые проблемы, с которыми к ней приходят маленькие пациенты.

— В последнее время часто обращаются с микроспорией — грибковым заболеванием, которое передается от животных. Наступила зима, детям жалко кошечек и собачек на улице. Они их гладят, а потом у них появляется такая овальная сыпь. У нас есть специальная лампа Вуда, которая светится синим цветом, и если на этот очаг ее направить, то свет станет зеленым. С таким заболеванием ребенок на два месяца отстраняется от школы или садика и проходит лечение, — посвящает в тонкости своей работы Татьяна.

Девушка не скрывает, что особое внимание уделяет детям из неблагополучных семей: часто звонит и интересуется, принимал ли ребенок назначенное лекарство, как себя чувствует.

— Я помню, как мне было плохо и как хотелось, чтобы кто-то мне помог и расспросил обо всём. Но такого не было. Поэтому я к этим деткам отношусь по-особенному, — продолжает врач.

Дело в том, что Татьяна сама из такой семьи. Ей как никому другому известно, каково это, жить в негативной среде, когда взрослым до тебя нет дела. Она родилась в Таврическом районе Омской области. В 11 лет от нее и младшей сестры отказались родители. Их должны были забрать в детский дом, но девочки заболели.

— Врачи жалели нас и придумывали разные диагнозы, чтобы подольше оставить нас в ЦРБ. Так я полгода прожила в больнице с сестренкой. Медики нам приносили одежду, еду. А потом медсестра, которая хотела себе детей, взяла над нами опекунство, и мы до 18 лет жили у нее, — глаза Татьяны наполнились слезами.

С тех пор она и решила, что хочет помогать детям, поэтому поступила в медицинский университет на педиатрический факультет. После вуза устроилась в родную ЦРБ, но долго там проработать не смогла по нескольким причинам.

— Я думала, что там меня никто не помнит уже. Я прихожу и говорю: «Здравствуйте, я новый доктор!» И слышу: «А мы тебя знаем!» Встретилась с теми медиками, которые меня тогда приютили. Это так мило было, до слез. Внутри всё перевернулось. Хоть я и устроилась работать по программе «Земский доктор», квартиру никакую мне не предоставили. Все искали и искали ее. Я жила в больнице, в инфекционном отделении, с пациентами. Со своими опекунами по некоторым обстоятельствам я не поддерживаю отношения. Ночевать было негде, — вспоминает врач и переключается на рассказ о пациентах. — Больные в ЦРБ отличаются от городских. Грубо говоря, пока не начнут умирать, не обратятся. Приходят уже с обструкцией дыхательных путей, когда ребенок уже синеть начал, у него бронхит неделю, а они просто не могли найти времени. И такие приходили почти каждый день.

Она поняла, что нужно двигаться дальше. За профессиональным ростом поехала в Омск. В городе устроилась педиатром в детскую поликлинику № 8 на Куйбышева, где проработала два года. В ее обязанности входили обходы детей по домам. Часто ей попадались пьяные агрессивные родители. Иногда приходилось подолгу ждать зимой на улице, когда ей откроют двери. А как-то раз на нее написали жалобу главврачу.

— Казалось бы, пришла в обычной для себя одежде. Отец встретил, мамы дома не было. На следующий день меня вызывает руководство и показывает обращение: «Просим сменить Татьяну Олеговну на другого врача и попросить ее ходить в джинсах, а не в юбке». Дети боятся белых халатов, ты приходишь к ним в обычной форме, тогда они лояльны к тебе. Наверное, мама папу приревновала и пожаловалась. Хотя, откуда она узнала, во что я была одета? Тайна, покрытая мраком, — повеселела девушка.

А однажды «в гости» к Татьяне заглянули сотрудники прокуратуры. К ней обратилась мама мальчика, который наблюдался в больнице из-за лишнего веса. Врач выписала справку, в которой указала, что у подростка артериальная гипертензия. Женщину такая формулировка не устроила.

— Она попросила написать, что у ребенка повышенное давление на фоне стресса в школе. Я отказала. Тогда она села посреди кабинета и сказала, что никуда не пойдет, пока не получит желаемого. А у нас в больнице как раз был день здорового ребенка, и в очереди было много мам с грудничками. Они уже начали ругаться, что долго ждут, а эта женщина тоже стала кричать, что не сдвинется с места. В общем, я отправила ее к заведующей, откуда она вернулась со словами, что руководство дало добро. При этом я звонила начальству, но там никто не брал трубку, а я из-за занятости просто не могла выйти из кабинета. Подумала, что им тоже некогда, поэтому не отвечают. В общем, справку, которую она требовала, я ей выписала, а на следующий день ко мне пришли люди в форме. Выяснилось, что эта женщина подала в суд на 35 человек из школы, где учился мальчик, что его там обижают. У меня потом еще не раз брали показания. Слава богу, для меня история закончилась хорошо.

Однажды утром Татьяна поняла, что больше не хочет идти на работу. Возможно, кто-нибудь другой на ее месте испугался бы трудностей и сменил профессию. Но девушка сдаваться не стала. Она решила отучиться на врача-дерматовенеролога и четыре месяца назад устроилась в поликлинику кожно-венерологического диспансера. По ее словам, здесь ей намного спокойнее и не нужно хотя бы делать обходы по домам. Теперь она так же работает в основном с детьми, но на приемы к ней приходят и взрослые. Еще врач подрабатывает в частной клинике. Она рассказывает, что к ней как к венерологу там обращаются довольно часто, поскольку в государственную больницу пациенты со своими проблемами вряд ли пойдут, как минимум из-за одной очереди. В платном учреждении прием для пациентов расписан так, чтобы они не пересекались.

— Сейчас пациенты ничего не боятся рассказывать. Могут зайти и с порога сказать: «Знаете, у меня сифилис. Я прочитала в интернете. Симптомы совпадают. Давайте возьмем мазок». Я даже начинаю смущаться, а они — нет. Люди стали более раскрепощенными, никто не стесняется. Пациенты поняли, что врачам надо говорить всё. И это правильно, тогда будет эффективное лечение. Никто уже не говорит, что через полотенца заразился, поцарапался. «Я сегодня спал с той, а вчера с другой, а потом с третьей. А что вы делаете сегодня вечером?» Смешно. Пришел с «букетом» и спрашивает. Было и такое, что мужчина говорит: «Я заразился в бане, жене ни слова». Да я права не имею разглашать информацию. Даже законным супругам, — откровенничает Татьяна.

Несколько месяцев назад Татьяна прошла программу в Москве по естественному омоложению лица и в своей социальной сети запустила собственные курсы по этому направлению. Она рассказывает женщинам, как при помощи тейпов (клейких полосок) и фейсфитнеса подтянуть кожу и выглядеть моложе. В ее планах — через пять лет открыть собственную клинику эстетической красоты. Она считает, что нет ничего невозможного и никогда не стоит опускать руки — неважно, какую злую шутку с вами сыграла жизнь. Выход есть всегда.