Уехать нельзя остаться. Почему медикам, приезжающим в села по программе «Земский доктор», негде жить?

Село Андреевка в Саргатском районе много лет жило без своего фельдшера. Так бывает. Вроде бы и село не маленькое (почти тысяча жителей), со всеми признаками цивилизации: асфальтированными дорогами, домом культуры, детским садом и школой, а фельдшерско-акушерского пункта нет. Жителям села приходилось ездить в районную больницу, которая находится в 20 километрах от Андреевки. Так продолжалось до 2019 года, пока в село по программе «Земский фельдшер» не приехала выпускница Тарского филиала Омского медицинского колледжа Татьяна Щелыгина.

К сельской жизни ей не привыкать: девушка выросла в деревне на севере Омской области. Отец Татьяны скончался у нее на глазах от сердечного приступа. В тот день местный фельдшер приехала на неотложный вызов, поставила Таниному папе укол и уехала. Вскоре мужчине опять стало плохо. Родственники снова и снова набирали номер медика, но никак не могли до нее дозвониться. А когда дозвонились, было уже поздно... Стоя у могилы отца, тринадцатилетняя Таня решила стать фельдшером, чтобы уберечь чьих-то близких от смерти.

— Я часто прокручиваю в голове эту ситуацию и стараюсь посмотреть на нее не как дочь умершего от инфаркта человека, а как медик. Представляю, как бы я планировала все действия: положила бы его на носилки и повезла в районную больницу. Я довольно часто забираю пациентов из Андреевки на ЭКГ, и бывает, что в районной больнице на меня из-за этого косо смотрят, ругаются. Приходится объяснять, что мне необходимо убедиться в том, что у человека не предынфарктное состояние. Перестраховаться, — говорит Татьяна.

В такие моменты она вспоминает глаза отца и отражавшуюся в них страшную боль, которая разрывала изнутри его грудную клетку. Вспоминает чувство бессилия, которое накрывало ее из-за осознания того, что она ничем не может помочь. Татьяна больше всего на свете хочет помогать. И именно поэтому она здесь, в Андреевке.

К приезду молодого медика под ФАП оборудовали небольшое помещение в здании андреевского детского сада. Хотя «оборудовали», пожалуй, слишком громко сказано: хлипкие окна заклеили пленкой, а с покрытыми плесенью стенами и гнилыми досками даже разбираться не стали. Однажды под женщиной, которая пришла на прием с грудным ребенком, провалился пол. Суровые люди в местной администрации предложили Татьяне закрыть дырку в полу табуреткой.

— Вспоминаю свой предыдущий ФАП с ужасом, конечно. Потолок сыпется, по стенам — плесень, а я вместе с пациентами дрожу от холода. В узеньком коридорчике нет света — зимой наощупь по нему ползешь. Долго стеснялась заявить о том, что мне сложно работать в таких условиях: думала, что меня, молодую и малоопытную, никто и слушать не станет. Но осмелилась все-таки. После моих обращений в селе начали строить модульный ФАП, — рассказывает Татьяна.

В полдень тишину в Андреевке разбавляет лишь гогот гусей. Я кручу головой по сторонам и задаю Татьяне дурацкие вопросы о местном быте (видимо, свежий деревенский воздух ударил в голову).

— А тут у вас дом культуры? А здесь администрация? А это гуси что ли?

— Это гуси, — улыбается Татьяна.

Медик ведет нас с фотографом Еленой Латыповой к новенькому ФАПу. Модульное здание построили в конце прошлого года. Внутри есть практически все, что необходимо для доврачебного осмотра пациентов: от комнаты для стерилизации инструментов до акушерского кресла. За окном в приемном кабинете Татьяны виднеется деревянный сельский туалет, но это скорее артефакт уходящей эпохи: в новом здравпункте есть современный санузел. Под ответственностью 25-летней Татьяны Щелыгиной — здоровье 927 жителей Андреевки. По ее словам, чаще всего местные жители приходят в сельский здравпункт с жалобами на высокое давление и остеохондроз. Пользуются популярностью вакцины от ковида. За последние четыре месяца в Андреевке от коронавируса привились уже более 300 человек: Татьяна рассказывает, что иногда в небольшом коридорчике ФАПа выстраиваются целые очереди из сельчан, желающих сделать прививку. Когда вместе с началом пандемии коронавируса нагрузка увеличилась, Татьяне пришлось забросить занятия по вокалу в сельском доме культуры. Хотя петь ей нравилось.

Прием пациентов длится до полудня, а затем фельдшер отправляется на неотложные вызовы. Автомобиль и водитель под эти задачи в Андреевке есть. Помимо неотложной помощи, хлопот за пределами ФАПа хватает: взять ПЦР-тесты на COVID-19, привезти по заказу из районного центра нужное лекарство для хроников.

Муж, маленький сын, родная тетя (у женщины инвалидность, и поэтому она живет с родственниками) и две рыжие кошки встречают Татьяну после работы. Полтора года назад семью поселили в кирпичном доме на два хозяина, как раз напротив детского садика, в который ходит маленький Максим.

Муниципального жилья в Андреевке нет, и поэтому Саргатская больница арендует дом для семьи Щелыгиных у собственника. Он, конечно, не новый, но со всеми удобствами: есть и газ, и канализация. Одна беда — в конце лета хозяин решил этот дом продать. Покупатели нашлись быстро.

— Хозяин просто поставил нас перед фактом: «Скоро вы съезжаете». Сначала дом хотела купить сельская учительница математики. Разумеется, отказать ей нельзя: уважаемый человек в Андреевке, такая же бюджетница, как и я.

Теперь фельдшер Татьяна Щелыгина не знает, где ей найти в Андреевке угол для семьи из четырех человек. Но с решением хозяина не спорит: все-таки дом — его собственность. К тому же Щелыгиным удалось договориться с ним об отсрочке переезда. Но как быть дальше?

Выходов из этой ситуации несколько, но все они повлекут за собой новые проблемы. Если Татьяна решит уехать из села, ей придется вернуть часть выплаченной по программе суммы. Нередко деньги возвращают через суд: например в конце 2019 года Пинежский районный суд Архангельской области вынес решение по административному делу Юлии Левиной, приехавшей работать педиатром в село Карпогоры. Из-за изменения условий трудового договора (медиков амбулатории поставили перед фактом, что теперь они будут работать в две смены и с одним выходным днем в неделю, а многодетную мать Юлию Левину такой график работы не устроил) педиатр решила уволиться. Тогда региональный минздрав через суд потребовал, чтобы она вернула часть субсидии — 628 тысяч рублей и еще 19 тысяч сверху, проценты за пользование «чужими денежными средствами». Суд встал на сторону минздрава.

Остаться в Андреевке — значит, согласиться жить в худших условиях, чем сейчас (в холодном помещении с прогнившим полом), или купить жилье в ипотеку, а значит, загнать себя в кредитные обязательства. Эти варианты выхода из ситуации Татьяне ближе, потому что уезжать из Андреевки она не хочет.

— Прикипела я к этому селу всей душой. Здесь и люди хорошие, лес, озеро — все рядом. Если решится вопрос с жильем, то хочу остаться здесь работать. В администрации сейчас пытаются как-то решить этот вопрос. Предложили мне заселиться в то самое помещение с плесенью на стенах, где мой первый ФАП находился. Меня такой вариант, конечно, не устроил, — говорит Татьяна.

Она собирается написать письмо в администрацию президента и обратиться за помощью к оживившимся накануне выборов депутатам.

История Татьяны — не единственный случай. В похожей ситуации оказалась и молодой фельдшер Алина Ветенкова, которая приехала работать в село Верблюжье в конце августа. Ей предложили пожить в благоустроенной квартире сотрудницы местной администрации, при условии что девушка будет оплачивать коммунальные услуги. Однако вскоре Алина узнала о том, что квартира, в которой она проживает, выставлена на продажу.

— Три дня назад квартиру приходили смотреть потенциальные покупатели. В любой момент ее могут продать, и я не знаю, что мне дальше делать. Ни родственников, ни друзей в Верблюжьем у меня нет. Работать хочу, но без жилья смысла здесь оставаться не вижу, — говорит Алина.

Медики, приехавшие в незнакомое село по программе «Земский доктор» и «Земский фельдшер» нередко сталкиваются с жилищной проблемой. Практика обеспечения молодых специалистов жильем неоднородна: в некоторых населенных пунктах специально для них строят новые дома, где-то предоставляют муниципальное жилье, а где-то арендуют его у собственников. Помещение, в котором будет жить сельский медик, должно соответствовать климатическим условиям региона и отвечать существующим СНИПаМ. Кроме того, это должен быть не барак и не комната ФАПа, пусть и самого нового. К тому же медики не обязаны тратить свои подъемные (1 миллион по программам «Земский врач» и 750 тысяч рублей по программе «Земский фельдшер») на приобретение жилья: за тем, как они расходуют эти деньги, никто не следит. Хотя многие приезжие фельдшеры и врачи действительно вкладывают свои подъемные в покупку дома. Но это, как говорится, личное дело каждого. Как уточняют в региональном минздраве, за последние три года в Омской области выплаты по программам «Земский доктор» и «Земский фельдшер» получили 76 специалистов, четверо из них — в этом году.

Фельдшеру из Калачинского района Полине Кукушкиной пришлось снять квартиру в Калачинске и каждый день добираться до села Глуховка, где располагается ее ФАП. Подъемных в размере 500 тысяч рублей на покупку дома в Глуховке не хватало, а съемное жилье для фельдшера в селе не нашли.

— Как специалист она всем нравится, очень ответственный и отзывчивый человек, никогда никому в помощи не отказывает. Единственная сложность в том, что Полина Сергеевна не проживает в нашем селе. И в поселении жилья нет, чтобы мы могли ей его предоставить. Деньги в бюджете на покупку дома или квартиры не предусмотрены, — поясняла глава Глуховского сельского поселения Ирина Ерукова в комментарии районной газете.

Но даже если жилье для медика найти удалось, случаются проблемные ситуации. Например, фельдшер из села Увальная Бития Ирина Юрьева проживает в бывшем ФАПе, который благоустроили после того, как в селе построили новый — теперь он стал жилым домом на два хозяина. Минувшей зимой сосед фельдшера уехал на вахту и перекрыл воду, которая текла по общей трубе. Всю зиму Ирине приходилось добывать воду из реки. Сейчас она вспоминает об этой ситуации со смехом, но тогда было не до шуток. Кроме того, ей пришлось ремонтировать отопление в доме за свой счет — женщина отдала 50 тысяч рублей. Еще одно разочарование, с которым столкнулась сельский медик, — низкая зарплата. Если два года назад Ирина зарабатывала более 30 тысяч в месяц, то теперь она редко получает более 20 тысяч рублей. Раньше каждый неотложный вызов оплачивался отдельно, а теперь фельдшер получает за нее фиксированную надбавку вне зависимости от количества выездов на дом. Брать ипотеку при средней зарплате в 17–22 тысячи — слишком рискованная затея.

— Оставаться здесь я не хочу, — откровенно говорит Ирина. — Столько нервов: то с водой проблемы, то с отоплением, а зарплата с каждым годом все меньше и меньше.

По данным регионального минздрава, сейчас служебным жильем для сельских медиков обеспечены десять учреждений здравоохранения в Омской области. Во многих населенных пунктах жилье для фельдшеров и врачей снимают по договорам коммерческого и социального найма.

— Как правило, критерием привлекательности муниципальных районов Омской области для специалистов с точки зрения трудоустройства и продолжения трудовой деятельности являются наличие благоустроенного жилья, социальной инфраструктуры и стабильной транспортной доступности, — отмечают в ведомстве.

О том, что наличие жилья является определяющим фактором для привлечения молодых медиков в российские села, не так давно говорил глава комитета Госдумы по охране здоровья Дмитрий Морозов.

— Палитра решений [проблемы с жильем] широка: от выделения земельных участков, субсидий на строительство и льготной ипотеки до формирования специализированного жилищного фонда области, строительства квартир для медработников, — пояснял парламентарий в своем выступлении.

Кроме того, в начале 2020 года в своем Ежегодном послании Федеральному собранию президент России Владимир Путин дал поручение региональным властям предусмотреть дополнительные меры по обеспечению жильем медиков, в том числе и работающих на селе.

Пока власти ищут решение проблемы, вопрос поиска жилья для тысяч российских медиков, уехавших в глухие села по программам «Земский доктор» и «Земский фельдшер», остается открытым.

P. S.

Пока мы готовили этот материал, Татьяна Щелыгина и ее муж приняли решение выкупить у хозяина дом, в котором они проживают. Супругам удалось договориться о рассрочке: ежемесячно они будут выплачивать собственнику дома по 17 тысяч рублей.