«Он всё: «Мама-мама», а потом хвать деньги из моего кармана»: омская воспитательница — о работе с сиротами

Со стороны детский дом выглядит как обычная школа: большая спортивная площадка, кирпичное здание, небольшой зеленый забор, клумбы, за которыми ухаживают учителя. Но, когда заходишь на территорию, понимаешь, что перед тобой вовсе не школа. Дети ходят в тапочках и в домашней одежде, сажают цветы. Когда мимо проходит воспитательница, они крепко ее обнимают и смотрят с таким обожанием, будто перед ними самое дорогое. И говорят ей: «Мама, привет!»

— Как ты? Как работа? Всё хорошо? Всё, всё, я пошла дальше, хватит обниматься, — сурово отвечает воспитательница.

Здесь излишней ласке не место. Чтобы у воспитателя был авторитет, нужно вести себя справедливо и не давать слабину, как бы ни хотелось приласкать. Такой подход должен быть у всех воспитателей. Так считает воспитательница омского Дома детства на Кордной Светлана Дорошенко, которая решила откровенно рассказать нам о своей работе с сиротами и детьми, оставшимися без родителей.

— Это был 1998 год, мне было 32 года. Я ничего не знала о сиротах, когда пришла сюда. Было страшно. Я не понимала, куда я попала, — начала свой рассказ воспитательница.

Светлана Михайловна приехала в Омск из Крутинки. Там она была учителем начальных классов, но по семейным обстоятельствам ей пришлось переехать в город. В детский дом она пришла не целенаправленно, а потому что здесь было свободное место. Потом выучилась в ОмГПУ на педагога для особых детей. Но она так и осталась в этом детском доме: проработала здесь воспитателем 24 года.

— Первые полгода меня наставляла педагог, которая работала здесь уже 15 лет. Мы начали дружить. Дружили целых 20 лет, до самой ее смерти. Она помогала мне вначале, объясняла и подсказывала. Особенно про ласку. Дети же прощупывают тебя. Если ты кому-то позволил большую ласку, то они не простят. Мы все тут друг другу с этим помогаем. Пока ты не побывал в детском доме, ты не понимаешь, что это, — делится омичка.

Молодой воспитательнице многому нужно было научиться, но с первых же дней ее ждало серьезное испытание: из ее группы сбежали 8 из 15 детей.

— Когда я пришла в сентябре, из моей группы сбежали половина человек. А что делать? Нужно было искать их самой, милиция начинала искать спустя три дня. Нашла их на фруктово-овощной оптовке. Они сбежали туда, чтобы поработать и чтобы поесть фруктов. Я хотела уйти из-за этого. Это же очень тяжело, такая ответственность. Думаешь, всё, ну не могу больше. Потом время проходит, нормально. Здесь же вся моя жизнь. Такие тяжелые времена были, двухтысячные. Куда идти? А к детям я привыкла и знала особенность каждого, — рассказывает педагог.

Таких случаев в практике Светланы Михайловны было много. Дети сбегали на рынки, бродяжничали на улице. Хотели подзаработать. Но чаще они бегали к родителям, которые от них отказались.

— А родители ведь алкоголики. Сколько раз их из дома забирала. И в Исилькуль, и в Называевск уезжали. Не важно, какая мама и где она. Сколько живу, удивляюсь: и домашнюю еду приносишь, и приласкаешь, а всё равно бегут к маме. Хоть она в канаве валяется, хоть наркоманка, но они бегут к ней, потому что это мама, — делится педагог.

Родители, конечно, и сами могут навещать дочерей и сыновей в детском доме, но только в трезвом состоянии. Такое бывает редко. Чаще всего дети не видятся с родителями, и, наверное, от этого многие из них называют воспитательниц мамами. Особенно сироты.

— Тяжело выносить это?

— Первое время было непривычно, а потом привыкла. Каждому ребенку хочется, чтобы была мама, но не каждый вкладывает в это слово смысл. Как-то раз приласкала одного, он всё: «Мама-мама», а потом хвать деньги из моего кармана. Заметила, что деньги на проезд пропали. Расстроилась. Но есть те, кто искренне называет. Были в группе у меня девочки, сестры. Они хоть и выпустились, но я поздравляю их в день рождения каждый раз. Они отвечают: «Мамочка, я тебя так люблю, не забываю». Или просто позвонят и спросят: «Мама, как у тебя дела?» Сейчас они выросли, у них есть свои дети и дача. Когда-то я брала их на свою дачу и учила, как ухаживать за растениями. Теперь они сами, — говорит Светлана Михайловна.

К Светлане Михайловне ребята обращались и по очень личным вопросам: когда влюблялись или не могли справиться с эмоциями.

— В 1998 году у меня был такой случай. Мальчик-восьмиклассник <...> подошел ко мне. А он был самый проблемный. Подходит и говорит: «Ой, Светлана Михайловна, что-то у меня внутри прям жжет, почему?» И показывает на сердце. Я говорю: «Коля, так ты влюбился». Он рассказал мне о ней, а через год у него всё прошло, — делится педагог.

Год назад Светлана Дорошенко перешла работать из детского дома в адаптивную школу № 12 на должность учителя математики. Воспитателю приходится работать много, а это тяжело делать женщине в возрасте. Говорит, что будто бы и не уходила: в этой школе учатся дети из того же детского дома.

— Выучилась, год уже отработала. Сразу вспомнила, как я работала в начальных классах. Воспитатели ведь работают каждые выходные, а мне уже тяжело работать сутками из-за возраста. Ведь у меня и дети есть, и внуки. Представьте себе, все праздники, все каникулы работала. И Новый год, и в субботу, и в воскресенье, — говорит педагог.

Как сейчас она помнит распорядок дня, по которому жила с детьми 24 года.

— Подъем в половину восьмого, зарядка, подготовка к школе, занятия с учителями, затем мы забираем из школы. А дальше — кружки, внешкольная деятельность, чтение. Походы, экскурсии, приготовление еды. Как в любой семье, — вспоминает Светлана Михайловна.

В свободное время детей учат тому, что пригодится в жизни. Сиротам тяжело социализироваться, поэтому их учат труду, общению и привычке заниматься спортом. Чтобы не было времени на мысли о плохом.

— Как-то раз к нам приехал пятиклассник из деревни, а он ни разу не был в ванне. Мы учили пользоваться душем и туалетом, а туалета он боялся. Они справляются с нашей помощью, они большие молодцы. Многие выпускники работают, даже дети с ДЦП. Мы учим их самостоятельности, без этого детям не стать сильнее, — говорит педагог.