История одного «Джамшута»: зачем в Омск приезжают мигранты?

Корреспондент НГС отправился к месту бывшего «Омского привоза» и выяснил у нелегального рабочего из Средней Азии, сколько он получает в день, как ему живётся вдалеке от семьи и почему он не хочет покидать Омск.

Омичи, которые ездят по Фрунзенскому мосту, могут каждый день наблюдать у съезда компании смуглых мужчин, выстроившихся вдоль дороги. Они одеты в спортивную одежду или джинсы, у большинства на голове кепка или шапка, а при себе — пакет или спортивная сумка. Взглядом мужчины провожают проезжающие мимо автомобили, а из тех разглядывают местных «Джамшутов».

Вереница начинается от автомойки на Омской и спускается вниз, под мост. Мужчины стоят компаниями по трое-пятеро человек. Слышна иностранная речь. Они смеются, что-то рассказывают друг другу, обильно жестикулируя или зевая, стоят, облокотившись о забор. Со стороны это выглядит как растянувшаяся остановка общественного транспорта.

Около въезда на Луга их больше всего. Рядом огромная территория, на которой раньше находился один из крупнейших рынков города «Омский Привоз». Сюда ехали за овощами и фруктами, одеждой и бытовой химией. Здесь можно было купить тетрадки к школе или примерить джинсы, стоя на картонке.

— Покупай, у меня сын такие уже два года носит! — подбадривали продавщицы сомневающихся покупателей. Теперь здесь предлагают другой товар.

Когда автор ехал на встречу с мигрантами, он ожидал, что к машине подойдут «смотрящие» ребята, спросят, какой заказ требуется выполнить, пригласят нужных работников и попросят аванс. Но оказалось, что всё происходит по-другому. Поджидавшие заказчиков парни увидели машину, устремлённый на них взгляд водителя и мгновенно оживились.

— Брат, сюда едь, брат, сюда! — кричали смуглые парни, указывая на парковочное место напротив остановки.

Как только машина остановилась, на заднее сиденье запрыгнули сразу четверо мужчин разного возраста и комплекции. На переднем пассажирском сиденье тоже устроился парень, к нему пытался присоединиться щуплый мужчина. Все лучезарно улыбались, держа на руках сумки и пакеты.

— Закрывай двери, закрывай двери! Кнопку нажми! — объясняли они автору, защищая себя от конкурентов.

— Какая работа? Работа есть? Какая работа? Что делать? — спрашивали они, улыбаясь во весь рот.

— Ребята, нет работы. Я из прессы. Поговорить с вами хочу. Я про Омск пишу, хочу вот и про вас написать, про ваши проблемы.

— Какая работа? Есть работа? Чё делать нада?

— Работы нет. Парни, я из прессы. Газеты знаете? Интернет? Я из интернета. Про вас хочу написать. Кто по-русски говорит хорошо?

— (Иностранная речь), газета, (иностранная речь), интернет, пресса, (иностранная речь), — жестикулируя и показывая на автора пальцем, начали что-то уточнять друг у друга мужчины.

Машину покинули двое, парень с переднего сиденья поменялся местами с щуплым мужчиной. На заднее сиденье сразу запрыгнули двое новых молодых парней.

— Работа есть? Чё делать будем? Какая работа? — улыбки, заинтересованные взгляды, спортивные сумки на коленях, сдвинутые на затылок шапки.

Возле машины собралась толпа громко говорящих на иностранном языке людей. Они что-то бурно обсуждали, показывали пальцами на автора, изображали руками фотоснимки. Заднюю дверь открыл мужчина лет 30 и начал выталкивать из машины соискателей.

— Уходи! Уходи! Не надо! Уезжай давай! — громко сказал он корреспонденту.

Вокруг автомобиля — смех и улыбки, все смотрели заинтересованно. Агрессии не было, скорее недоумение — мол, что тут фотографировать?

Наконец, уехав из-под моста без ущерба для себя и автомобиля и припарковавшись у торгового центра, автор решил прогуляться и найти общительного гастарбайтера. В одном из проходов под мостом навстречу шёл молодой человек с пакетом из супермаркета, в котором были видны батоны, чойсы и газировка. Автор остановился и поздоровался, протянув руку. Через несколько минут парень, представившийся Толей, пообещал вернуться и поговорить, объяснив, что его с продуктами ждут друзья. Корреспондент купил несколько пирожков в соседней пекарне и чай, вернулся на место и принялся ждать. Через десять минут пришёл Толя в компании пятерых друзей разного возраста.

Толя оказался Рустемом, ему 27 лет и он приехал из Душанбе. Уже четвёртый месяц он живёт и работает в Омске.

— Толя — так для русских проще, — пояснил он, улыбаясь.

В Таджикистане у Рустема осталась семья — жена, пятилетняя дочка и мать. Он отучился в школе, достаточно хорошо говорит по-русски. После смерти отца, который был водителем, парень стал работать. Рустем успел побыть грузчиком, штукатуром, строителем, водителем-экспедитором и даже официантом.

— Водителем-экспедитором мне нравилось работать больше всего. Платили хорошо, ездил на «Газели», возил хлеб. А официантом мне не нравилось, — рассказывает он, поясняя что к мужчине-официанту относятся пренебрежительно.

Рустем занимался самой разной работой, но его доход не превышал 6000 рублей в переводе на наши деньги. Поэтому он решил отправиться на заработки в Россию.

— Здесь я за день получаю 1000-1500, смотря что делать. Обычно на стройку нас берут — что-то выкопать, кирпич уложить, штукатурить. Иногда там еще и сторожим типа, живём прям там. Еду тоже покупают, — говорит Толя-Рустем, поясняя, что чаще всего заказчики покупают рабочим лапшу быстрого приготовления, чай и хлеб.

Он объясняет, что даже в самый скудный на заказы месяц ему удавалось заработать почти в три раза больше, чем дома. Деньги он отправляет домой.

— Я деньги трачу только на еду, дом мы снимаем тут. Ну и на одежду иногда. Остальное все отправляю домой. У нас молодые есть пацаны, кто с девушками знакомится — гуляют, одежду покупают, кроссовки. Заработали — потратили, — смеётся он.

Рустема поддерживают стоящие неподалёку друзья, объясняя, что иногда, конечно, хочется отдохнуть, но у всех есть причины, чтобы экономить деньги.

На вопрос, что лежит в сумках и пакетах у всех рабочих, он говорит, что там хранят предметы личной гигиены и сменную и рабочую одежду.

— А фото жены, мамы, дочери есть? Скучаешь по ним?

— Конечно, — улыбаясь отвечает мужчина и достает из кармана куртки смартфон, где у него хранятся фото близких. Он рассказывает, что списывается с женой в «Одноклассниках», но интернет в Таджикистане оставляет желать лучшего.

На телефон записаны и любимые песни, под которые он работает, — это и народные композиции на родном языке и современная русская музыка, например, песни Мота и Джигана.

У приезжих из Средней Азии ненормированная рабочая неделя. Появляются заказы — день становится рабочим, нет — выходным. Но выходные — это плохо, все стремятся заработать побольше денег. По словам Толи-Рустема, с приходом тёплых дней и сезонного ремонта, началом строительства загородных домов и дач работы хватает.

Неподалеку от виадука останавливается машина, из которой вылазят несколько гастарбайтеров. Водитель, который не в первый раз нанимал иностранных рабочих, признаётся, что, выбирая между русскими бригадами и нелегалами, отдает предпочтение вторым.

— Я и тех и других нанимал для стройки. У гастеров кривизна рук, конечно, приличная, но им скажешь, что не так, — они переделывают. Стараются работать быстро, кирпичи им кидать можно, они ловят их и кладут. Им же как — тут поработал, деньги получил и к другому сразу. Они не пьют, не курят по часу, как русские рабочие. Хотя они далеко не такие невинные овечки, как их выставляют, такими, знаете, безвольными холопами. Они и подерзить могут. От человека в общем многое зависит, а так работают быстрее наших и берут меньше. Включат песни свои на телефоне, поют и работают, — поделился мужчина.

Он вспомнил, как нанимал русскую бригаду из трёх человек для отделки цоколя. Получив аванс, они в первую же ночь пропили деньги в подвале строившегося дома, а потом исчезли.

— Причём с бабой сидели, где её взяли, непонятно. И в углу подвала всю ночь малую нужду справляли, потом до третьего этажа несколько дней воняло, — пожаловался мужчина.

Рабочие живут в соседнем районе — на Лугах. Здесь они снимают дома и селятся по несколько человек в одном. В воротах, ведущих в частный сектор от «Омского Привоза», постоянно появляются смуглые люди с пакетами в руках.

Местные жители утверждают, что проблем нелегалы не доставляют. Когда под мостом работал рынок, здесь жило намного больше приезжих. Сейчас многие из них селятся на улице Подгорной, неподалеку от места сбора под мостом.

— Проблем никаких особо нет. Они не пьют, не шатаются особо. Стоят там в любую погоду у моста. Потом разбредаются по домам. Снимают тут по несколько человек. Молодые, бывает, что-нибудь девчонкам кричат, но на них зыркнешь, и они сразу замолкают. Местных не задирают. Они сами с собой, — рассказывает местная жительница Елена, добавляя, что дружеских отношений с гастарбайтерами не поддерживают.

— Нет такого, чтоб мы с ними вместе какие-то праздники отмечали. Может, кто-то с ними и дружит. Я не знаю. Но проблем от них нет. Стоят и стоят. Больше проблем от наших наркоманов-закладчиков, — говорит Светлана, которая следит за играющими в песочнице детьми.

Заказчиков у моста ждёт и мужчина славянской внешности. Он стоит в стороне от остальных и ни с кем не общается, иногда что-то читая в телефоне. От разговора он отказывается категорически.

Рустем рассказывает, что в Таджикистане отношения местных с русскими складываются по-разному. Кто-то дружит, а кто-то настроен достаточно враждебно. Сам он, по его словам, хорошо общался с русскими в Душанбе.

Он говорит, что у русских там более высокооплачиваемая работа, потому что, как правило, у них есть образование. На вопрос, хотел бы он, чтобы Таджикистан был частью России, парень ответить затрудняется.

Общаясь с Рустемом, автор решает перевернуть диктофон динамиком вверх. Рустем видит красную лампочку.

— Это что диктофон? — спрашивает он.

— Ну да, я же сказал, что я про вас хочунаписать.

Толя-Рустем начинает что-то кричать своим друзьям, в потоке нерусской речи проскакивает слово «диктофон». Друзья окружают корреспондента. Один из них хватает диктофон, но автор вырывает его у гастарбайтера. Руку корреспондента перехватывают и начинают крутить. Наконец, автор расталкивает мужчин и вырывается. Преследования нет, но вслед летит непереводимый таджикский фольклор. Идущая мимо женщина спокойно продолжает свой путь, даже не оглядываясь на потасовку.

По информации пресс-службы городского УМВД, только с начала года за нарушения миграционного законодательства к ответственности привлекли 58 приезжих (в основном из ближнего зарубежья). Из них 17 человек выдворили обратно за границу. Периодически полицейские проводят массовые проверки, облавы, но нелегальные мигранты всё равно остаются.