«Лежали почти в обнимку»: фоторепортаж с места трагедии в Седельниково

Корреспондент НГС.ОМСК отправился в село Седельниково Омской области, где вместе с дочерью пострадавших супругов посмотрел, что осталось от дома, в котором погибли пятеро детей.

Шестичасовой путь в Седельниково в холодном автобусе. В угол скиданы сумки леопардовой расцветки с зашитыми нитками замками, клетчатые баулы и аляповатые потёртые пакеты с надписью: «Merry Christmas». Большинство пассажиров сморило, и они покачивались в такт автобусу, как тряпичные куклы. На задней площадке шли разговоры о том, что вчера все автобусы в Седельниково отменили из-за морозов, таксисты «дерут цены», а частные маршрутки отказываются ездить.

Внезапно кто-то спросил: «А что, ребятишек-то с дома всех уже вытащили?». Стало тихо.

«Да, вчера ещё. Все пятеро..., — ответил крупный мужчина и вполголоса добавил, — Я ведь старшого учил». Остаток пути пассажиры, среди которых был и корреспондент НГС.ОМСК, ехали молча. Как случилась трагедия в Седельниково и что происходит сейчас — в нашем репортаже.

24-летнюю Дарью — родную дочь пострадавших супругов — корреспондент застал на вертолётной площадке, откуда реанимация забирала её мать. Девушка в зимней рабочей форме одной из сибирских транспортных компаний, не отрываясь смотрела на раскручивающий винты чёрный вертолёт неподалёку.

«Молодец, правильно. Теперь поднимайся», — комментировала каждое действие пилота Дарья, которая работает диспетчером вертолётной площадки.

Вертолёт поднял облако снега, взлетел над полем и почти на бреющем полёте скрылся за лесом. Девушка обернулась и начала вытирать с щёк заледеневшие слёзы.

«Не могу, когда родители плачут. Она пришла в себя. В шоке. Кричит: "Как вы Леночку без меня похороните!?" — заметила корреспондента Дарья. — Она страшно боится полётов».

В Седельниково нет людей, которые не знали бы о произошедшей трагедии, — в селе новости разлетаются мгновенно. Таксисты после поездки отказываются брать с Дарьи деньги.

«Слышала, губернатор приезжал?» — спросила её работница кафе после того, как выразила соболезнования.

Дарья не только слышала, но и видела. Она возвращалась с вахты из Томской области и приехала через несколько часов после пожара. За прошедшие два дня она ничего не ела и остановилась, чтобы пообедать. В это время девушка рассказала, что в её семье были приёмные дети, сколько она себя помнит. Когда старший сын в семье Валентины и Василия ушёл в армию, младшие начали «просить братика». После года сомнений родители решились взять приёмного ребёнка. Потом ещё одного. Через некоторое время это стало традицией. Всего до трагедии у них было 14 приёмных (те, кто вырос, уехали и стали жить самостоятельно) и трое родных дочерей и сыновей.

«Сложно ли содержать такую семью? Когда так много детей, трудно увидеть разницу», — сказала Дарья.

Семье платили пособия, отец подрабатывал, на огороде всегда росли овощи, а в хлеву жили курицы, свиньи и коровы. 11 лет назад в небольшом частном доме стало мало места, и родители решили переехать. Они купили землю на краю улицы Избышева и начали строить дом. Строили на совесть, всей семьёй, помогали и соседи. Как только забили последний гвоздь, двухэтажный дом наполнился звуками.

«Когда летом все уезжали в лагерь, становилось жутко тихо. Очень непривычно, ходишь по комнатам и по привычке: "Где дети?". А в другое время — ни минуты тишины не было», — глядя в окно вспомнила Дарья.

В прошлые выходные температура в Седельниково опустилась до –40 градусов. Автобусы стали ходить реже, а из министерства образования Омской области в школу пришло распоряжение, по которому родителям разрешали не водить своих детей в школу. Идти до неё пешком приходилось два километра, и в понедельник дети остались дома. Также закончить дела дома решила 18-летняя Ирина, которая на выходные приехала с учёбы из Тары.

В доме было отопление, а в хлеву коровам и курицам приходилось тяжело. Чтобы хоть немного обогреть пристройки, глава семьи Василий решил съездить на газовую АЗС и заправить маленький 12-литровый баллон. Вернувшись домой до полудня, он поставил замёрзший полный баллон в кочегарке. В печке, в трёх метрах от него, в это время догорала пара поленьев. Дети играли на втором этаже, 18-летняя Ирина работала на компьютере, а мать с отцом занимались хозяйством на первом этаже.

Около 12:50 раздался оглушительный хлопок. Мать стояла близко к эпицентру взрыва, а отец в это время находился в дверях со стороны главного входа. Взрывом обожгло всю спину 52-летней женщины, но она встала и начала выбираться из дома. 55-летнего мужчину буквально выкинуло из дверей на улицу.

«Через секунду он поднял голову вверх и увидел, что дом уже полностью объят пламенем», — передала воспоминания отца Дарья. Он уже несколько раз обрисовал ситуацию полицейским, следователям и пожарным.

Первым на происшествие отреагировал сосед семьи. Он складывал в охапку поленья из дровяника, как вдруг услышал громкий хлопок. Мужчина бросил дрова, забежал в дом и схватил телефон. Он успел позвонить в скорую помощь и пожарную часть и побежал к горящему дому.

«Дом полыхнул сразу, как спичка», — рассказали очевидцы.

Увидев, что горит второй этаж, отец Дарьи попытался вернуться в дом, но входная дверь была объята пламенем. Тогда мужчина забежал в сарай и взял первое, что попалось под руку — огромный молоток. Вместе с подоспевшим соседом он обежал дом вокруг — туда выходило окно комнаты 18-летней Ирины и до него было проще всего добраться.

«Когда он разбил окно, первое, что он услышал, — как верещит сигнализация пожарной охраны. МЧС монтировало сигнализацию в многодетных семьях. Огонь добрался до неё через две минуты, и она замолчала. Папа начал кричать: "Дети, дети", выкрикивать имена, но никто не откликался», — рассказала Дарья.

Василий залез через окно внутрь и попытался найти их, но сквозь чёрный едкий дым не было видно даже вытянутой руки. Спустя несколько секунд мужчина начал задыхаться и выскочил обратно. Он бил окна одно за другим в надежде, что кто-то будет поблизости и его можно будет вытащить, а в это время на улице еле держалась на ногах Валентина и умоляла найти детей.

Когда приехали пожарные, они тоже попытались спасти из огня хоть кого-то из детей, но не нашли их. Рядом с окном, куда не добралось пламя, была только кошка — она ещё дышала, и спасатели закинули её в сарай.

«Вот тут их нашли, всех вместе. Почти в обнимку. Девочки и Вася лежали вместе. Возможно, девочки (6, 10 и 11 лет. — Прим. ред..) прибежали к Васе за помощью, но он уже не смог», — Дарья показывает рукой на уровень второго этажа, где, по теории, были дети, и на уровень подвала, где их нашли после обрушения.

18-летняя Ирина, по словам Дарьи, была за компьютерным столом. Казалось, будто она и не пыталась спастись.

«Возможно, её оглушило, когда был хлопок… или она так быстро надышалась дымом», — качает головой девушка.

Врачи скорой помощи сразу же отвезли обгоревшую мать в больницу и там дали наркоз. Отец отказался ехать в больницу.

«Сейчас он будто выжатый лимон. Держится, но… трудно сказать. Он понимает, что мог их спасти», — заключила Дарья.

От дома на самом краю улицы Избышева осталась лишь куча углей и пепла. Рядом с разрисованным забором припаркованы несколько машин с мигалками. Следователи, сотрудники МЧС и полицейские провожают взглядом Дарью, которая молча проходит за калитку.

Над пепелищем до сих пор идёт плотный дым — тлеют остатки дома. Обгоревшие брёвна и доски аккуратно разложены на огороде. Но даже бегло окинув их взглядом, можно понять, что их очень мало — остальное сгорело дотла. Фундамент остался будто нетронутым. Дарья пнула его ногой и повторила: «На совесть делали».

Среди потушенных и покрытых сосульками развалин стоит разломанная печь.

«Здесь была котельная, здесь сенки, тут одежда у нас хранилась, вот тут стоял баллон…», — чертит в воздухе руками девушка.

Под ногами, будто тонкий лёд, хрустит шифер. Среди обуглившихся вещей внезапно проглядывает розовая детская шапочка. На остатках крыльца лежат несколько туфель. Дарья обтирает одну из них рукой и шепчет: «Её любимые».

Время от времени она достаёт из углей какие-то предметы: сетку для сушки тарелок, дверцу от микроволновки, кочергу, кирпичи, гвозди. Каждая вещь вызывает воспоминания. В одном месте запахло подгоревшим хлебом — под ногами тлел овёс.

«Здесь у нас было зернохранилище. Для животных», — по пути объяснила девушка.

Она открыла ворота единственной сохранившейся постройки — сарая-мастерской. Взгляд сразу же упал на тела двух кошек. Второго, уже обгоревшего кота сюда занесли пожарные. В проём двери пробивались лучи солнца и дым от остатков дома. Рядом с дверью лежал огромный молоток, на обледеневшей рукоятке которого остались следы от сжимавших его пальцев.

Девушка, которая на пепелище держала себя в руках, заплакала в сарае. Она подняла огромную табличку с гирляндой в виде цифры 2018: «Девочки так ждали, когда отец её сделает, чтобы зажечь её… Мы надеялись, что этот год станет лучше… Не стал».