«Выхожу работать ради копеек»: как живет омская Самарка, где в 90-е находили трупы на улицах

Омичи называют Самарку одним из самых преступных районов города, на улицах которого в 90-е находили трупы. Как живет поселок сейчас? В нашей рубрике «Омск на задворках» корреспондент NGS55.RU узнаёт историю отдаленных районов города и разговаривает с жителями о родных уголках. Как омичи скрашивают свою жизнь среди серых панелек в Самарке — читайте в репортаже Марии Носенко.

Самарка в Омске появилась в 1910-е годы. Тогда она считалась выселком — так называли населенный пункт, жители которого переехали из другого места на пустошь. Сейчас Самарка — часть Кировского округа, которая состоит из частного сектора, многоэтажек и промзоны. Любители животных знают Самарку по приюту «Омские хвостики», но многим поселок запомнился благодаря рассказам о преступности в постсоветское время.

Откуда взялось название Самарского поселка — точно не известно. Оно может восходить к тюркским языкам и означать «бобр», «кувшин» или «таз». Это может быть правдой, если учитывать, что Самарка находится на берегу Иртыша. Заселять Самарку стали после строительства железнодорожной станции в 1894 году и железнодорожного моста через Иртыш в 1896 году. По словам омского историка Кирилла Демьянова, поселок развивался как центр переработки зерна:

— Поэтому Самарка называлась Хлебным поселком, в противовес северной части Кировска за железной дорогой. Еще до установления советской власти здесь работали мельницы Колокольникова, Ременникова и Леппа. Название улицы Мельничной восходит либо к началу 1920-х годов, либо к дореволюционной эпохе.

Я отправляюсь на улицу Мельничная, которая является одной из самых старейших в Кировском районе.

Под вечер жители Самарки стекаются к торговому комплексу «Теремок». Это самое оживленное место на большой улице Мельничной. Рядом — пивной бар «СССР» с развевающимся красным флагом и боксерская уличная груша. В густом тумане на одиноком пластиковом «островке» стоит местная пенсионерка Галина Иосифовна. Она продает пинетки, вафельные полотенца и прихватки с зимним принтом, сделанные своими руками.

Кроме Галины Иосифовны, возле «Теремка» больше никто не торгует, хоть и место для других есть. Люди заходят в торговый центр, проходя мимо нее. Сначала пенсионерка пугается камеры, но после моего вопроса о том, как сейчас живется в Самарке, она оживляется.

Галина Иосифовна живет в частном доме, каких в Самарке много. С болью на сердце пенсионерка говорит о том, как ей не хватает денег на дрова и лекарства:

— Если бы вязать не умела, вообще мне конец был бы. Выхожу продавать, как есть здоровье. Ради копеек. Берут плохо, а ведь я делаю качественнее, чем на «Вайлдберриз». Вяжу пинетки из пуховой нитки, а не из синтетики, посмотрите!

Полотенца и прихватки прошиты аккуратно, не торчит ни единой нитки. Я делаю Галине Иосифовне комплимент, и улыбка озаряет ее лицо. С детским восторгом она показывает мне прихватки в виде матрешек, ее главную гордость. Я покупаю набор прихваток: хранить такие на кухне будет приятно.

Помимо частника, в Самарке есть несколько многоэтажек. Мы переходим к ним на другую сторону дороги. Красивые девушки возле бара «СССР» смеются и шепчутся, а мужчины с туманным взглядом вдруг оживляются и обращают внимание на нашего фотографа с камерой.

Пенсионеры молча сидят на лавочках. Взгляд мужчин медленно поднимается на нас. На мой вопрос о том, чего им больше всего не хватает в Самарке, получаю уже привычный и тихий ответ: хорошей пенсии.

Значительная часть Самарки занята пустырями и зарослями. Они выглядят как лабиринты. Из-под них выглядывают редкие многоэтажки, а в сегодняшнем тумане их верхушки почти не видно. Я шагаю в частник на Нагорных. По лабиринтам бегают дети. Пустырь возле частника, по словам местных, в нулевые хотели застроить жилым комплексом, но дело кончилось на установке фундамента для домов. Кирпичи уже растащили местные.

Возле ворот строящегося частного дома встречаю Татьяну Тихонову. В Самарку женщина приехала из Казахстана в 1994 году. Тогда обстановка в Павлодаре была страшной. Татьяна рассказала, что местные жители жгли заборы переселенцев:

— Тех, кто не знал казахский язык, даже не принимали на работу. Так мы и убежали. Самарку мы с мужем выбрали случайно, потому что под руку попалась и была рядом. Тогда времени на обдумывание не было. Здесь обустроились, отдали в садик детей. Сейчас подрастают внуки. Ни о чем не жалею: здесь нам было хорошо.

Татьяна рассказывает, что в 90-е в Самарке был большой сквер, который тянулся до Нефтебазы. В то время это было самое популярное место: семьи играли в баскетбол, а молодые родители гуляли с колясками. Сейчас же от сквера остался маленький кусочек на Мельничной: на месте прогулочной дороги построили многоэтажки.

Сама Нефтебаза, по словам историка Кирилла Демьянова, появилась здесь в 1930-е годы. В то же время строился крупнейший в стране Кировский элеватор. На него работала пристань: омичи перевозили зерно и снабжали горючим сельхоз округа. Активно застраивался поселок в 1950-е годы: появились номерные улицы Самарские и частник там же. Сейчас в поселке новые частные дома появляются лишь иногда. Здесь оседают те, кто любит тишину и чистый воздух.

Татьяна рассказывает, что больше всего беспокоит местная школа, которую долгое время не могут отремонтировать из-за нехватки денег. Ученики вынуждены часть занятий проводить на дистанционке. Проблемы здесь не первый год. В 2023 году мы рассказывали, что в туалете на первом этаже школы № 119 на Талалихина не работал слив и ученикам приходилось смывать за собой ковшом.

Несколько автобусов и маршруток из Самарки курсируют через центр. Добраться до поселка Чкаловского или до Московки можно только с пересадкой. Машины с шашечками то и дело стоят возле домов и ждут хозяев. Именно поэтому Самарка показалась мне поселком автолюбителей и таксистов.

Рядом с калитками — старые автобусные сиденья, а на некоторых окнах прикреплены большие фары. От местного ручья возле острова Самарского пахнет канализацией. Рабочие котельной мирно спят в машинах.

Я брожу по частнику и слышу только хруст чистого снега под ногами. Со стороны Иртыша чувствую дуновение ветра. Кажется, будто перенеслась в деревню возле Усть-Ишима и будто из-за угла вот-вот выйдет корова. Захожу в местную пекарню и вижу самсу и татарские пироги с мясом и картошкой, рублеными кубиками. Вспоминаю, что многие переехали в Самарку из Казахстана и, возможно, привезли оттуда рецепты этих пирогов.

После работы женщины медленно идут по домам, разговаривая друг с другом и держась рядом, чтобы не упасть на льду. Некоторые задерживаются на уличных тренажерах и занимаются вместе, ритмично двигая ногами. На стене одного из домов читаю огромную надпись с призывом улыбнуться. Я поддаюсь.

Вы можете почитать наши материалы про другие отдаленные районы Омска:

• «Хотите сказать, людям здесь легко живется? Да нет, конечно!»: гуляем по окраинам возле 3-го Разъезда;

• ТЭЦ-5 под окнами и дворовая лаундж-зона «без ментов»: гуляем по окраинам улицы 10 лет Октября;

• «Здесь природа красивая, воздух самый свежий»: гуляем по Порт-Артуру и смотрим на него по-новому;

• «Пока они сидели, это никого не беспокоило»: как живет Морозовка, где полвека работала детская колония.