«Возле кровати пошла трещина»: чудом выживший омич рассказал, как обрушилась казарма в Светлом

НГС.ОМСК удалось пообщаться с одним из омских солдат, оказавшихся под обломками, — он выжил, несмотря на переломы, и через полгода снова захотел служить

12 июля произошла одна из крупнейших техногенных катастроф 2015 года — обрушение казармы 242-го учебного центра ВДВ в омском посёлке Светлый. Тогда доли секунд перевернули жизни многих молодых парней из разных городов России. Напомним, в этот день в 2015 году около 22:45 обвалились крыша и стена в 4-этажном здании казармы 242-го учебного центра ВДВ в поселке Светлый. Рухнула часть здания, с 4-го по 1-й этажи, — под завалами оказались солдаты, которые спали после отбоя. Под обломками здания погибли 24 человека, пострадали еще 18: большинство из них — 19–21-летние парни. Накануне трагедии, 11 июля, они приняли присягу. Отметим, что в казарме со 2-го по 4-й этажи размещались 7–9-я роты: солдаты-срочники спали на одноярусных кроватях. Всё произошло мгновенно. Момент обрушения сняла камера видеонаблюдения в казарме: солдаты готовились ко сну, общались, сидели на кроватях, ходили по помещению. В момент ЧП некоторым парням чудом удалось выскочить из зоны обрушения.

Выжившие

Спустя 2 года после обрушения видеозаписью спасения из-под завалов одного из солдат с НГС.ОМСК поделился омский спасатель Влад Давыдов, владелец канала «Я пожарный» на YouTube. Это видео Давыдов долго не выкладывал в Сеть: такое тяжело смотреть близким солдат и впечатлительным людям. На записи спасатели достают из-под завалов последнего выжившего десантника. На записи себя узнал Рустам Набиев, десантник из Уфы. Под обломками казармы оказался и 26-летний омич Юрик Аврамов, который получил переломы таза в 4 местах, переломы рёбер и много других травм, но смог восстановиться за полгода и снова отправился служить в армию. Этот удивительный человек оказался в палате с Ринатом Халимовым из Челябинска, который лишился части пятки, — солдаты подбадривали друг друга в тяжёлые моменты. Спустя 2 года Юрик откровенно и подробно рассказал, что произошло 12 июля 2015 года.

Справка: Юрик Аврамов — 25-летний старший инспектор Главного управления контрактной системы Омской области, окончил юридический факультет ОмГУ им. Ф.М.Достоевского. Отец занимается недвижимостью, мама — домохозяйка. У Юрика есть младший 17-летний брат.

До трагедии

«На призывном пункте мне предложили в ВДВ, я и пошёл. В моей семье все служили в армии, даже прадед. Получил диплом [ОмГУ] в четверг, а в пятницу я уже был на призывном пункте. Родители мои не знали о том, что я иду в армию, узнали только накануне вечером: я по-тихому прошёл комиссию», — начал рассказ о себе Юрик. Он готовился к армии: развивал выносливость — много бегал и с детства занимался тяжёлой атлетикой и плаванием. После армии омич планировал пойти в прокуратуру.

«Услышал треск, подумал — град идёт»

Накануне трагедии в казарму приезжали родители и близкие солдат. «Прошла присяга, родители заходили в ту самую казарму, смотрели, как мы живём. Хорошо, что в тот самый момент она не рухнула», — начал вспоминать Юрик. «Вечером 12 июля мы готовились ко сну. Моя койка была у окна справа на 2-м этаже, даже фото осталось. 1-й этаж был пустой и я провалился туда, это меня и спасло. Время отбоя было, я занимался своими делами: получил должность замкомвзвода и я собирал воинские книжки — а до этого умывался, брился. В момент обрушения был в кубрике (здесь имеется ввиду помещение казармы, где спали солдаты. — НГС.ОМСК), все были по своим койкам. Я собрал военные книжки, уже подошёл к своей кровати и услышал треск. Почему-то подумал, что град идёт. Посмотрел [в окно], увидел, что всё сухо.

И тут вдруг такая тишина [наступила]: те, кто не спали, естественно, замерли, потому что не поняли, что случилось. А когда всё начало рушиться, возле моей кровати пошла трещина.

Рядом со мной на кроватях лежали мои друзья — мы призывались с одного округа, Ленинского, так и легли рядом. Я успел 2 кровати пнуть, чтоб друзья проснулись, а рядом того, кто со мной спал, парнишку, успел только за руку схватить, и мы рухнули», — спокойно рассказывает Юрик и добавляет: он подумал, что просто провалился пол.

«Сознание я не терял. Рухнули. Было всё очень спокойно. Тишина, потом все заорали. Я между плитами провалился. Мне повезло, что надо мной образовалось что-то наподобие "кармашка". Я оказался в позе эмбриона, непроизвольно. Посидел, посидел. Пыль улеглась. А у меня на руке часы с подсветкой (они остались целыми, кстати) — я посмотрел на них и увидел, что всё нормально. Осмотрелся вокруг, принял решение, что нужно выбираться. Откопался рукой. Пополз. Не понял, что со мной, подумал — упал и упал, всё хорошо. Полз я под плитами и под мусором, похожим на шлак. Я понял, что я сидел в яме спиной на улицу, я видел фонарь. Не смог напрямую пробраться, там покрытие [на полу было] у нас, прорезиненное. Нащупал рукой дырку и начал ползти. Нащупал товарища своего, Гиря у него кличка была. Не знал, что это он. Я его откопал, взял за грудную клетку и начал тащить, а он вздыхал, но глаза были закрыты. Тянул его до середины коридора, который уцелел — мы его "взлётка" называли (Улыбнулся.), — и уже когда фонарь подсветил, я увидел лицо Гири. Я начал его тормошить, но увидел, что всё. Пытался привести его в чувство, но…так получилось (Вздыхает.).

...Я положил его в уголочек, пополз и услышал крики знакомого солдата с моего кубрика, у него кличка Казах была, фамилий уже и не припомню. Ещё там был Ринат Халимов и ещё один парень. Мы с ним разговаривали, он был в углу: с 4-го этажа он прилетел к нам на 1-й. Я пополз через коридор к ним всем, и меня услышал Казах.

У нас, самое смешное, в каком бы человек ни был состоянии, кричишь "Рота!", все замолкают. Я крикнул и попросил рассчитаться на первый-второй. Оказалось, что нас было 5 человек

— тех, кто меня слышал. Мы спокойно очень с ними разговаривали», — подробно рассказывает Юрик.

В первые минуты после обрушения, сидя в коридоре с пробитой головой и переломами (подняться и встать на ноги Юрик не смог, позже выяснится, что у него сломан таз в 4 местах) омич разговаривал с солдатами, которые находились под завалами и шутил.

«Я примерно понимал, что всё не очень хорошо. Тот парень, который упал с 4-го этажа, — мы с ним разговаривали-разговаривали, и потом он замолчал и мне не ответил. Мы потом поняли, что он умер. С ещё одним разговаривали парнем, он говорил, что ноги ему зажало (оказалось, что это Рустам Набиев из Уфы. — НГС.ОМСК). Я ему говорил: "Лежи, всё нормально"», — продолжил рассказ Юрик и слегка повеселел, вспоминая каждого из солдат и показывая фотографии.

«Понял, что вставать бессмысленно, и я пополз к ребятам. Включился свет и я увидел ребят. Говорил им: "Всё нормально, не переживайте". Казах говорил, что он завтра выйдет и пойдёт куда-то, а я ему отвечал : "Лежи, нормально всё, завтра на физо не пойдёшь, бегать не будешь. Сидите спокойно, сейчас придут, вас вытащат". Сидели, может, минут 10-15, разговаривали. С Халимовым прикалывались — он шутил, что стоит под обломками в интересной позе. Казах шутил, что лёг на боку и ему удобно», — продолжил рассказ омич и добавил, что понимал: в такой ситуации лучше успокоить людей, чтобы не было паники. Внезапно он услышал звуки, как кто-то попытался выломать дверь. Он пополз туда, но солдаты попросили его остаться с ними. Внезапно рухнула ещё одна часть здания, которое продолжало сыпаться. «Опёрся головой о стенку, чтобы их всех видеть и с ними разговаривать. И понял, что я начинаю "затухать". Услышал, как разбили стекло, забежал наш фельдшер и спросил, есть ли живые. Я ему показал, где кто лежит. И я там лежал, пока ребят доставали. А потом меня завернули в простынь и увезли в больницу», — закончил рассказ Юрик.

«У меня было дикое желание вернуться»

В больнице он попросил у медсестры телефон и позвонил отцу, которому совершенно спокойно сказал, что сломал ногу и 2 ребра. На самом деле всё было гораздо серьёзнее. Потянулись месяцы реабилитации: после обследования он очнулся уже в Москве, его и других солдат перевезли в госпиталь им. Вишневского. Врачи сказали молодому омичу, что у него всё получится, если он захочет. Десантнику запретили вставать — его собрали буквально по частям, — и 4 месяца он был прикован к кровати. Юрик не чувствовал левую ногу. Каждые выходные в Москву из Омска к нему прилетали девушка и мама, которые делали массаж, чтобы нога восстановилась. Затем врачи думали, что Юрику придётся ампутировать палец на ноге, но девушка омича запретила медикам это делать. Вместе они смогли восстановить кровообращение и палец «ожил».

В палате Юрик тренировал руки и подтягивался на резинках, привязанных к дужке кровати. А потом он постепенно заново научился сидеть и ходить — брал костыли у соседа по палате и сквозь стиснутые зубы заново становился на ноги. Быстрое восстановление омича удивило врачей. Однажды в палату к нему пришла толпа родителей пострадавших в Светлом парней и благодарила удивлённого десантника. Вспоминая то время, омич отмечает, что его очень сильно поддерживали друзья, семья и девушка. Целью Юрика было снова встать в строй.

«Меня хотели списать в запас. Я всеми способами пытался донести до руководства, что мне нужно восстановиться и что я могу. Я хотел служить. У меня было дикое желание вернуться обратно. Если я хочу и у меня это не получилось — я добьюсь этого», — заявил Юрик. Через 6 месяцев он смог пройти военно-врачебную комиссию и по заключению врачей полностью восстановился. Омич отслужил в Московской области в 38-м гвардейском полку ВДВ.

Как изменилась жизнь после трагедии

«С тех пор я очень чутко сплю и от каждого шороха просыпаюсь — с одной стороны, хорошо: на работу не опаздываю (Смеётся.). Инстинкт самосохранения обострился. Заходя в любое помещение, прислушиваюсь и почему-то быстро оцениваю ситуацию, куда выйти технично. Кошмары не снятся: я спокойный и весёлый человек», — признаётся десантник из Омска и добавляет — иногда в пасмурную погоду ноют места, где были переломы. Сейчас Юрик — госслужащий. Он часто переписывается и созванивается с солдатами, выжившими после обрушения казармы.

Кто виноват?

На этот вопрос омич без заминки отвечает — строители. Он считает, что здание не выдержало утяжеления после ремонта: пол казармы залили бетоном, смонтировали вентилируемый фасад, рассверлив кирпичную кладку, и это стало причиной обрушения. Говоря о проблемной стороне вопроса, омич закипает: «В Светлом ничего не изменилось. Новые казармы строили из сэндвич-панелей: они урагана, который недавно был, не выдержали, и их сносят. Лично моё мнение — есть офицеры и есть Шойгу, который дал поручение ремонт сделать. Так нужно это контролировать! А у нас контроль какой? Неужели нельзя было просто глазами посмотреть? Не зря же люди получают образование, что нельзя было такое не заметить? Моё мнение — всю ответственность должен был нести заместитель командира части, а не командир части: заместитель подписывал документы <…>. Виноватых найдут, и что? Думаете, я просто так работаю в госзакупках? Не хочу допустить, чтобы такое повторилось».

…Среди десантников в Светлом ходит байка, которая хорошо иллюстрирует всё произошедшее: когда министр обороны Сергей Шойгу прилетел в Омск осматривать новую модульную казарму, возведённую вскоре после трагедии, свежевыкрашенное здание ему понравилось. Но вдруг он заметил, что в одной части казармы скрипит пол. «Взяли дощечку, подложили под то место, которое скрипит, и всё. Теперь пол не скрипит», — рассказывают солдаты.