У второй Омской крепости круглая дата: смотрим, как она выглядит на старых снимках

28 февраля — важная дата в истории Омска. Все мы знаем, что крепостей на месте нашего города было две, сначала первая, потом вторая, и как раз 28 февраля 1765 года командир Сибирского корпуса Иван Шпрингер подписал проект второй Омской крепости. В Санкт-Петербурге его одобрили, и спустя несколько лет укрепления перенесли с одного берега Оми на другой. Именно из этих мест осваивали Сибирь и Казахстан, отсюда налаживали торговлю с Китаем и Средней Азией, здесь отбывал каторгу один великий русский писатель. Держать оборону Омской крепости не пришлось ни разу — но из-за этого её значение, конечно, не уменьшается. А поэтому стоит попробовать немного разобраться, что это были за две крепости и что конкретно изменилось 255 лет тому назад.

Крепость № 1

Основанное полковником Бухгольцем укрепление просуществовало, получается, чуть более полувека. Семь сотен военных, спустившихся летом 1716 года по Иртышу после обороны Ямышевской крепости, начали строительство на левом (южном) берегу Оми примерно в полукилометре от её впадения в Иртыш. Примерно та территория, которую сейчас занимают Ленинская горка и Музыкальный театр, оказалась огорожена рвом глубиной в два с небольшим метра, валом и стеновым палисадом, составленным из берёзовых стволов. Высота палисада, заменившего стену — примерно три с половиной метра.

В целом крепость получилась небольшой, без излишеств. Пять бастионов (по одному на каждом углу), четверо ворот, причём известно, что расстояние, например, между Спасскими и Знаменскими воротами составляло всего 242 метра. Этих скромных размеров было достаточно для решения основных задач: защищать русскую Сибирь от набегов казахов и джунгаров и продвигаться вверх по Иртышу, строя на нём новые крепости.

Однако постепенно обозначилась пара проблем. Во-первых, стены приходилось довольно часто ремонтировать и реконструировать: строили их из сырых брёвен, и они быстро приходили в негодность. Во-вторых, крепость была не очень удачно расположена. Это был южный берег Оми, река отделяла укрепление от освоенных русскими территорий, а наплавной мост функционировал только летом. Получалось, что весной и осенью, во время ледостава и ледохода, Омск оказывался надолго отрезан от «большой земли». Поэтому появилась идея: перенести крепость через Омь, на северный берег.

Крепость № 2

Первый проект о переносе крепости датирован 1722 годом. На северном берегу в это время уже появлялись слободы — небольшие и малонаселённые выселки, на которых жили штатские. Впрочем, эта местность оказалась не очень перспективной для гражданской жизни (видимо, в том числе из-за проблем с коммуникациями). Слободы захирели, а к 1760-м годам исчезли.

Необходимость строить новую крепость тем временем усиливалась. Иван Шпрингер вскоре после своего назначения в Сибирь подготовил проект переноса и отправил его в столицу, в Военную коллегию. Там через два года одобрили идею, и началось строительство. На этот раз лес в устье Оми везли издалека, сплавляя по обеим рекам. Строили из дерева, а местами — из кирпича (его делали тут же, на небольшом заводе). Это снова были ров, земляной вал, деревянный палисад, но теперь на заметно большей территории: от устья Оми до нынешнего драмтеатра, в общей сложности больше 30 гектаров.

В число крепостных сооружений входили четыре бастиона, три полубастиона и три реданта (открытых полевых укрепления в форме зубца). Входили в крепость через известные сейчас всем омичам Тарские, Тобольские, Иртышские и Омские ворота. В 1790-е годы, кстати, их все перестроили и сделали кирпичными. 

Внутри крепости были церковь, дом коменданта, казармы, гауптвахта, острог — в общем, полный комплект.

Оборонять Омск от внешнего врага не пришлось ни разу. Крепость упразднили в 1864 году, и в начале прошлого века о ней напоминали только ворота. 

По понятным причинам именно ворота чаще всего встречаются на старых снимках: стены исчезли прежде, чем фотография стала хотя бы относительно массовым увлечением.

Ворота в основном простояли до 1928 года, когда их подмыло наводнением.

После этого крепость оставалась бы разве что на снимках — если бы в постсоветскую эпоху ворота не начали восстанавливать. О том, чтобы заново построить стены, конечно, никто даже не заикался.