Омич уехал в Прагу и теперь делает мебель из старого картона по пять тысяч долларов за штуку

Что вы представляете, когда видите кучу мусора или глядя на стопку бумаги? Отходы, которые нужно выкинуть? Свалку? А если получше присмотреться? Может быть удастся разглядеть что-то поинтереснее? Так и поступил Вадим Кибардин, переехавший из Омска в Прагу. Мужчина создаёт очень интересную и необычную мебель из картона, которую выставляет в знаменитых галереях по всему миру. Стоит стул из картона не дёшево — около пяти тысяч долларов (по нынешнему курсу это почти 350 тысяч рублей). Зато сидя на нём вы прикасаетесь к прекрасному, да и природе помогаете. С дизайнером пообщался корреспондент NGS55.RU Александр Зубов.

— Расскажите немного о себе — о жизни в Омске, ваших родителях?

— Я родился в Омске в 1974 году, во времена застоя. Советский Союз еще держался, но не уверенно. Помню и пустые полки в магазинах, и отсутствие самых необходимых для жизни предметов.

Мои родители получили высшее образование в Москве, приехали в Омск молодыми специалистами, папа — в строительно-монтажном управлении, мама — технолог по переработке нефтепродуктов. Позже, после перестройки и развала Союза, всё изменилось, но семья выдержала, мы с братом закончили школу № 84, получили высшее образование. Я уехал в Свердловск, поступил на факультет промышленного дизайна в Уральской архитектурно-художественной академии. Закончил уже в Екатеринбурге. Сегодня я уже более 25 лет в профессии.

— Как и почему вы оказались в Праге?

— В 2004 году я прошел отборочные комиссии и стал стипендиатом канцлера Германии, по программе для будущих отраслевых лидеров России и США. В общем, я уехал в Германию в Кёльн разрабатывать осветительное оборудование на основе энергосберегающих источников света. Это и образовательная, и рабочая программа, с глубоким погружением в европейскую, немецкую культуру. Кстати, программа до сих пор работает, а дизайнеров за всю её историю больше не было, я единственный. После завершения исследований переехал в Прагу и остался навсегда.

— Чем отличается менталитет жителей Чехии от жителей России. Сложно ли вам было адаптироваться?

— В Чехии люди спокойные и позитивные, любят отдых и природу. Никаких проблем с адаптацией не возникло. Скоро 15 лет, как мы живем в Чехии, здесь родились сыновья. Здесь я работаю и из Чехии выполняю заказы как частных клиентов, так и корпоративных. Здесь располагается моя студия и мастерская. Здесь собирается продукция под брендом KIBARDIN, отсюда товары рассылаются по всему миру в 27 стран, включая самые престижные торговые сети Америки, Японии, Кореи, Европы. Здесь же я учу русскоговорящих дизайнеров достигать высот в профессии.

— Почему вы решили заняться изготовлением мебели?

— Я всегда делал мебель. Началось всё еще в Омске. Мебельная фабрика «Мишлинг» заказала несколько предметов, потом были проекты для частных интерьеров, мягкая игровая зона для кафе «Баскин Роббинс». Сегодня мне трудно будет посчитать, сколько разных объектов я разработал за эти годы, думаю больше сотни. Среди моих клиентов не мало корпораций с громкими именами. Мебель для меня больше, чем предмет интерьера, это часть культурного наследия, эволюционный срез. Возможность высказаться и быть услышанным.

— Почему ваш выбор для материала пал на картон? И где вы его столько берёте?

— Мебель из картона я делаю больше 10 лет. Картон остается от моих собственных товаров, бумагу я покупаю у немецкого производителя. Сейчас использую всю бумажную упаковку, которая заходит в дом. Работать с бумагой я начал еще в академии. Любой дизайнер подтвердит, что макетирование и бумажная пластика — неотъемлемая часть образования промышленного и продакт-дизайнера. Я превращаю бумагу в надёжные и артистичные решения, а обычную упаковку в уникальную мебель.

— Ваша мебель стоит несколько тысяч долларов — не много ли для изделий из картона?

— Ручной процесс становится одним из основных трендов нашего времени и может быть понят как сохранение навыков, принадлежащих нашему общему прошлому, источающих чувство преемственности.

Современный минимализм — это свобода от атрибутов потребительской культуры. Это инструмент, позволяющий избавиться от избытков в жизни и сосредоточиться на том, что важно, повысить смысл того, что мы решили сохранить. Переход от массового к персонализированному с обязательным учетом экологических проблем. Краски и холст стоят не дорого, а картины от великих мастеров бесценны. Значит люди покупают не изделия из красок и холста, а произведения искусства, что-то, что имеет ценность в гуманитарном и историческом смысле. Ну и инвестиции в искусство никто не отменяет.

— Кто покупает вашу мебель?

— Её покупают коллекционеры и музеи, к примеру, одно кресло вошло в собрание Третьяковской галереи в разделе современного дизайна. можете осенью приехать и посмотреть, есть предметы в коллекциях Lidewij Edelkoort, Design Museum Holon, Piet Hein Eek Gallery, Moscow Design Museum. В России галерея «Палисандр» — лучшая, на мой взгляд, частная галерея в России. Есть модели, которые выставлялись на международных выставках

— Есть ли знаменитости, которые сидят в креслах, изготовленных вами?

— Есть звезды-владельцы, но по условиям моего контракта я не могу называть имен.

— Сколько времени и картона уходит на создание одного кресла?

— Приведу несколько фактов, а выводы вы можете сделать сами. 5110 часов ручного труда ушло на производство моделей. Все они уникальны, так как изготовлены руками, без помощи машин и механизмов. Всего изготовлено 15 моделей. Каждая выпускается ограниченной серией или изготовлена в единственном экземпляре. Ещё 18 моделей в производстве, а 12 в стадии эскизов. Я потратил на это 900 килограммов переработанного картона — это 17 сохраненных деревьев.

— Насколько ваши кресла удобны и прочны? Это предмет интерьера или всё-таки рабочая мебель?

— В коллекции много разных моделей. Дизайн и комфорт каждого объекта зависит от назначения, но все предметы функциональные, на них можно сидеть, что я и делаю каждый день на протяжении десяти лет. Прочные, удобные, персональные, но всё-таки это арт-объекты, предметы силы. Нужно знать, что сейчас мебель не просто занимает место в доме, но также оказывает сильное влияние на психику людей, использующих ее.

— Сталкивались ли вы с критикой, непониманием со стороны других людей?

— Так как никто кроме меня пока ничего подобного не делает, критики нет. Есть недоумение, сомнения, скептицизм и прочие простейшие проявления непонимания глубины проекта со стороны обывателей. Западные критики и кураторы аплодируют стоя, музеи и галереи выставляют в качестве экспонатов, но работать с общественным мнением еще нужно. Это направление в дизайне только-только зарождается, обретает формы. Нет еще правил игры, нет рейтингов и систем оценки. Нет критики.

— Как происходит процесс создания и где черпаете вдохновение для новых моделей?

— Я создаю скульптуры, вдохновляясь органическими структурами и моделями роста в природе.

— Расскажите о вашей семье? Им нравится ваша мебель?

— Супруга — мой друг, критик, компаньон-финансовый директор и любимый человек. Мы познакомились в Омске, вот уже более 20 лет вместе. Её мнение о моих идеях и проектах, концептах, дизайне имеет значение. Не решающее, но если я к кому-то прислушиваюсь, то только к ней. Сыновья пока растут, учатся. Однозначно всегда на моей стороне. Им нравится всё, что я делаю. Мебель особенно.

— Вы приезжаете в Омск, скучаете по России?

— Я приезжаю в Омск не часто, чтобы увидеть родителей, несмотря на интернет и регулярное общение онлайн, хочется иногда побывать дома. Но по Омску я не скучаю, есть теплые детские воспоминания, но в мире столько интересного и яркого, что новые впечатления не дадут вам скучать по старым. Кроме того, когда у вас есть любимое дело, у вас нет времени на рефлексию.

— Как считаете — стоит ли покидать Омск?

— Если у вас аллергия на тополиный пух. Шучу. Если ваша жизнь изменится к лучшему, почему бы не попробовать.