«Смешно слушать про асфальтовый завод»: почему в Омске никак не могут найти источник выбросов

В минувшие выходные омичи снова жаловались на резкий запах газа, однако в региональном Минприроды не зафиксировали превышений по измеряемым показателям. Ситуация с экологией в Омске кажется всё более удручающей, и у многих горожан складывается впечатление, что власти лишь делают вид, будто ищут виновников.

Омский воздух перестал быть чистым ещё в прошлом веке. Статус крупнейшего промышленного региона страны — это вам не шутки, а этилбензол, фенол, аммиак и метан. Но омичи начали всерьёз задумываться об экологии три года назад — после тех самых выбросов этилмеркаптана, когда уровень предельно допустимой концентрации вещества был превышен в 400 раз. Этилмеркаптан и его удушающий, тошнотворный запах появлялись снова и снова — источник выбросов так и не нашли. Но экологическая драма в нескольких частях имела и положительный эффект: Омск включили в список 12 городов, участвующих в федеральном проекте «Чистый воздух». Проект подразумевает под собой модернизацию устаревшего оборудования на предприятиях и уменьшение объема промышленных выбросов к 2024 году. Но пока рядовые омичи не чувствуют позитивных изменений — воздух остаётся грязным. А порой и нестерпимо вонючим.

Почему этилмеркаптан никак не могут найти? Проблема в том, что источник выбросов начинают искать тогда, когда газ уже рассеялся над городом. По словам омского эколога Сергея Костарева, на Левом берегу запах газа появляется спустя четыре часа после выброса, а в центре города — только через восемь часов. К этому времени на предприятии-источнике уже не остается следов вещества. Решить эту проблему можно, если установить на трубы заводов специальные датчики выбросов, но это стоит немалых денег. К тому же Госдума уже много раз откладывала принятие закона, который должен был заставить предприятия ставить такие датчики в обязательном порядке.

Мы поговорили с экологами и общественниками о качестве омского воздуха и попытались разобраться в причинах, по которым жители продолжают мучиться от невыносимых химических запахов.

Борис Усенко когда-то работал начальником отдела радиационно-химической и биологической защиты комиссии по чрезвычайным ситуациям. Теперь такого ведомства в Омске нет. С него спрашивали строго — в 90-х годах он получил выговор за то, что потратил целых шесть часов на поиски источников выбросов этилмеркаптана. Сегодня эта история кажется чуть ли не фантастической.

— У меня был статус военнослужащего федерального чиновника. Я мог привлечь к работе надзорные органы любого уровня. Раньше не было жесткого разделения надзорных органов и предприятий на муниципальные, региональные и федеральные. А сейчас сотрудники Минприроды не могут произвести замеры на заводе синтетического каучука. Они вынуждены передавать полномочия Росприроднадзору, а у Росприроднадзора нет круглосуточной службы — в итоге они только утром смогут получить информацию. От меня мэрия строго требовала список всех возможных источников этилмеркаптана — была целая база данных. Да, была одна ситуация с «Омсктехуглеродом»: однажды они отказались впустить сотрудников лаборатории на территорию завода. Я доложил мэру и вице-мэру, и предприятию пришлось приостановить работу. После этого случая сотрудников лаборатории везде пускали, а представители «Омсктехуглерода» потом ещё долго извинялись, — вспоминает Борис Усенко.

Омский эколог Сергей Костарев ещё в 90-х годах работал над программой по охране окружающей среды. С тех пор воздух чище не стал, а программу так и не реализовали.

— Ситуация с экологией в Омске плохая. И так сложилось уже давно — ещё в конце 50-х годов, — рассказывает Сергей Костарев. — Уже в середине 80-х партийное правительство признало, что Омск является одним из самых загрязненных крупных городов страны. И в 1983 году было принято постановление правительства СССР о разработке специальной территориальной программы «Охрана окружающей среды для города Омска». Она предусматривала озеленение и много других полезных вещей, но потом что-то пошло не так. Проблема осталась. В 90-х годах регион пытался просить у федералов деньги на решение экологической проблемы. Для этого мы провели огромное количество исследований — например, в первый и в последний раз проанализировали уровень загрязнения воздуха от автотранспорта. В 1999 году результаты исследований увидела экспертная комиссия в Москве. Эксперты нам сказали: «Вы нас ставите в тупик. С такими данными весь город можно закрыть и всех расселить. Вы этого хотите?». После нашего визита экспертная комиссия решила исключить из закона об охране окружающей среды пункт о зонах экологического бедствия и чрезвычайной экологической ситуации. И с тех пор больше никаких оценок по этим категориям в стране не давалось. Вообще нам, конечно, повезло, когда мы попали в программу «Чистый воздух». Однако приезжий эксперт начал заявлять, что в Омске всё хорошо с экологией — нас просто обманули.

Сергей Костарев считает, что промышленные выбросы действительно являются серьезной экологической проблемой для Омска. Но более мощный удар по здоровью омичей наносят выхлопные газы.

— Меня часто критикуют из-за того, что я обвиняю в загрязнении воздуха автотранспорт. На мой взгляд, это действительно главный источник загрязнения. Да, он не так сильно пахнет, как завод синтетического каучука, но оксид азота — это газ, от которого опухают лёгкие. Нефтехимические выбросы пахнут сильнее, мы их сразу замечаем, и это вредно, но они случаются не каждый день, — отмечает Сергей Костарев.

Несмотря на то, что областное Минприроды постоянно отчитывается о поисках источников выбросов и вроде бы даже находит каких-то виновников, «газовые атаки» в Омске повторяются регулярно.

— Политика Минприроды выглядит очень странно. Они ищут источник неприятного запаха и обнаруживают выбросы сероводорода. Но в городе пахнет не сероводородом. Пахнет углеводородом, меркаптанами. Смешно слушать про асфальтовый завод, который якобы завалил весь город своими выбросами. Либо они отводят наше внимание, либо заявляют, что не имеют полномочий. Вместо реальных действий Минприроды покупает каракулевые шапки для своих сотрудников. Эколог в каракулевой шапке — это хорошая иллюстрация позиции нашего министерства природы, — считает Сергей Костарев.

Омский активист Ричард Кинг убеждён: главного источника выбросов нет, а в загрязнении омского воздуха виноваты все местные предприятия и автомобилисты.

— В Омске ситуация с экологией ухудшается из года в год. Перед визитом Путина в Омске открыли феноловый завод. Итог известен — теперь мы регулярно имеем превышение выбросов фенола. Сейчас готовится к открытию завод по производству резисторов и завод медленного коксования. А для улучшения экологии ничего не делается. Региональное правительство уже не скрывает того, что в Омске грязный воздух, но ничего не может с этим поделать — потому что у них нет возможности заходить с проверкой на федеральные объекты. Люди настолько отчаялись, что на собственные деньги покупают газоанализаторы, чтобы брать пробы воздуха самостоятельно. Я сам писал жалобу на омского министра экологии Илью Лобова, но ему лишь выписали штраф в размере четырёх тысяч рублей. А вообще, город загибается: у людей смешные зарплаты, экология ужасная, но при этом наш губернатор заявляет о том, что Омск скоро станет центром туризма,— рассказывает общественник.

Эколог Анатолий Соловьёв убеждён в том, что за последние сорок лет экологическая ситуация в Омске улучшилась. Но проблемы есть, и виной тому — слишком мягкое федеральное законодательство, а ещё — лобби, защищающее интересы крупнейших промышленных предприятий где-то наверху.

— Я приехал в Омск в 1976 году из Томска. Нас поселили в общежитии на улице Андрианова. Экология в Омске была ужасной. Запах был таким сильным, что я постоянно выглядывал в окно и думал, что на улице начался пожар. Пройдёшься по улице — весь пиджак или рубашка в чёрных пятнах. Дышать было невозможно. Стоял настоящий смог. Потом, со временем, всё стало улучшаться. Что бы там ни говорили, но за эти последние 40 лет экология в Омске значительно улучшилась. Но проблемы есть. У нас капитализм — есть федеральные предприятия, на которые министерство природных ресурсов не обращает никакого внимания. Туда нельзя просто так зайти. Мы организовали так называемую экогвардию, получили в Москве аппаратуру для замеров воздуха по восьми показателям. Таких прибора два — они позволяют ходить по улицам и замерять воздух в любой точке города, на любой высоте. Но с этой аппаратурой мы не можем зайти на некоторые предприятия без разрешения прокуратуры. Пока получишь разрешение, направление ветра может смениться на южный, всё уходит за пределы города. Нужно менять федеральное законодательство, чтобы у нас на местах был доступ к любому предприятию, как было в СССР, — считает Анатолий Соловьёв.

Сергей Костарев уверен: для изменения ситуации понадобятся годы. Даже если за решение проблемы возьмутся прямо сейчас.

— Для решения экологической проблемы нам нужно оценить реальную ситуацию. Пока мы даже к этому этапу не приступили. После того, как мы проведем все необходимые исследования и расчёты, можно будет устанавливать новые нормативы для выбросов предприятий. И они будут жесткие — вплоть до закрытия. Думаю, что мы неизбежно придем к выводу о том, что нужно переходить на электрический транспорт, вводить платные парковки и делать объездные дороги подальше от города. Мы должны будем отказаться от централизованного отопления и переходить на маленькие котельные. Ситуация с экологией изменится не сразу — понадобится пять-десять лет, — подытожил он.