Недвижимость репортаж «Шестисотка» из фильма Балабанова: как омичи живут в доме с самыми маленькими квартирами

«Шестисотка» из фильма Балабанова: как омичи живут в доме с самыми маленькими квартирами

В бывшем общежитии у кинотеатра «Галактика» мы попали в жилище площадью три квадрата

Дом был построен почти 70 лет назад

В дом на улице Братской мы с фотографом Еленой Латыповой проникли, чтобы посмотреть на самую маленькую квартиру в Омске площадью около шести квадратов, а в итоге попали в декорации к какому-то неснятому фильму Алексея Балабанова. Впрочем, это не просто декорации. Некоторые персонажи, встретившиеся на нашем пути, оказались настолько гротескными, что впору пустить их на экран — играть самих себя в какой-нибудь российской «чернухе». Но увы, это не кино, а настоящая жизнь. Столкновение с реальностью жильцов этой пятиэтажки оказалось и смешным, и грустным, и пугающим одновременно.

Старая общага

Дом на Братской, 5 (кстати, у него есть и второй адрес — Ангарская, 16) когда-то был общежитием Омсктрансстроя. Его строили по типовому советскому проекту — на 600 человек. Многие жильцы этой пятиэтажки — потомки тех самых работников треста, десятки лет назад получивших комнаты в общежитии. Есть тут и старожилы, и жильцы, которые обитают в пятиэтажке совсем недавно. Что привлекает их в этом доме? Ну, во-первых, удачное расположение — он находится неподалеку от кинотеатра «Галактика». Во-вторых, квартиры здесь действительно дешевые. Например, прямо сейчас на Братской, 5 продается жилище с санузлом (назовем его студией) площадью 18 квадратных метров всего за 1,5 миллиона рублей.

В здании пять этажей

Правда, общественное мнение пятиэтажку на Братской не жалует. «Видимо, в этом доме столько гопников, что здесь участок МВД», — пишут о нем в справочнике 2ГИС. Действительно, в здании находится отделение полиции, а еще — медицинский центр «СитиМед», благодаря которому на нижней части обветшалого фасада появилась плитка. А в конце девяностых здесь располагался легендарный клуб Twins, где проходили рейвы для школьников. Снаружи дом выглядит как типичный отголосок сталинской эпохи, хотя построен он был уже после смерти генералиссимуса — в 1957 году. Впрочем, архитектурных излишеств тут нет — обшарпанное здание украшают лишь арочные окна.

Проникнуть в подъезд нам удается почти сразу. Из-за высоких потолков, кованых перил, широкого лестничного пролета подъезд так и хочется называть парадной — есть в нем что-то питерское. Тишину то и дело нарушает звук журчащей воды, которая льется по трубам — он настолько сильный, что кажется вода вот-вот хлынет прямо по стенам подъезда. Нос начинает щипать от запаха крепкого табака — жильцы дома предпочитают курить прямо в тамбурах, рядом со своими квартирами.

Когда-то на первом этаже «шестисотки» находился ночной клуб, а теперь — медицинский центр
В подъезде пахнет сигаретным дымом и алкогольными шлейфами

Негативные вибрации

2ГИС предупреждал нас о гопниках, однако первым встретившимся нам жильцом оказался человек, который прислушивается к своему внутреннему миру. Причем очень внимательно. Артем утверждает, что он может чувствовать негативные вибрации. И по его мнению, в этом доме их полно. Мужчина рассказывает, что поселился на Братской около трех лет назад, но теперь жалеет, что не остановил свой выбор на общаге, которая находится через дорогу, потому что здесь ему не удалось найти общий язык с соседями.

— Живется в целом неплохо в том плане, что за коммуналку выходит минимальный платеж. Но дом перенасыщенный. Когда-то этот дом называли «шестисоткой» — он рассчитан на 600 человек, представляете? И вот эта вся энергия здесь аккумулируется, понимаете? Я вот с соседями не сошелся, и для меня это тяжелая карма — жить с рядом с такими сущностями. Это прям какое-то мистическое стечение обстоятельств. Энергия, которой обладает местный контингент, оставляет желать лучшего, это прямо «господи, помилуй». Стены вроде бы толстые, но если у меня музыка не играет, я слышу буквально всё, что происходит у соседей. Причем я слышу именно негативные вибрации — то ребенок плачет, то ругаются. В подъезде постоянно кто-нибудь пьяный лежит, а на него еще сверху кто-нибудь помочится. Пьют они — тут ничего не поделаешь. Я, конечно, пытаюсь делать какие-то добрые дела, но когда начинаю чем-то заниматься, как будто вмешивается какая-то сила: всё из рук валится. Это негативные вибрации, всё они, — сетует Артем.

Артем жалеет о том, что купил здесь квартиру

На каждом этаже — по два тамбура, которые освещены тусклыми лампами. Коридоры довольно широкие — многие жильцы заставляют их шкафами, комодами, а кто-то умудрился принести сюда даже стол и застелил его клеенкой.

Некоторые пытаются украсить общие помещения, исходя из своих дизайнерских навыков: один тамбур потрясает наше воображение — здесь висит выцветший ковер, штора, а рядом лежат детские игрушки. Наверное, это не просто коридор, а целая отдельная Вселенная. Номера квартир в доме расположены в хаотичном порядке — за каким-нибудь 81-м номером может идти 122-й.

В тамбурах довольно темно
Некоторые уголки выглядят довольно странно

«Вам ничего не будет. Но, скорее всего, вас пошлют»


По лестнице поднимается женщина, а рядом с ней — двое хорошо одетых мальчиков-близнецов лет десяти. Женщину зовут Галиной, и в этом доме она живет больше 10 лет.

— Общага тут раньше была мужская, а потом, видимо, переженились многие и перепланировку сделали — кто-то площадь целой трехкомнатной квартиры урвал, а кто-то маленькую клетушку на десять квадратных метров, — рассказывает Галина.

Что вам в этом доме нравится, а что не нравится?

— Здесь тепло. Но в сильные холода стены могут промерзать, а потом на них образуется грибок, приходится чистить. Еще мне здесь не нравятся тараканы и мыши. Хорошо, что на первом этаже у нас бабушки одни живут, они мышей травят и не позволяют им выше подниматься. Это такие бабушки, знаете, не то чтобы от них дети отказались, хотя я считаю, что жить с родителями категорически нельзя. Даже если я была бы постарше, я бы отдельно от детей жила. Но вот нашим родственникам пришлось забрать дедушку старенького, потому что у него такая мужская болезнь, мама не горюй. А я в старости про свою жизнь мемуары хочу написать — страшное время я пережила. В десятилетнем возрасте выходила в три часа ночи за молоком, хлеб по талонам получали — полбулки на семью. Вы знаете что такое арык? — спрашивает она.

Галина живет здесь больше 10 лет

Очевидно, что разговор о «шестисотке» Галину увлекает мало. Куда интереснее ей рассказывать о своей жизни. Судьба у нее и правда непростая — женщина рассказывает, что в Омск она еще ребенком вместе с мамой и отчимом бежала от гражданской войны в Таджикистане.

— Я вам самого главного не сказала: в арыки скидывали трупы, — говорит напоследок Галина и удаляется вверх по лестнице.

В подъезде снова тишина, но сквозь нее прорываются мужской и женский голоса — пара ругается, используя нецензурную лексику. Мы пытаемся открыть дверь в другой тамбур, но она заперта. В это время по лестнице поднимается молодая девушка. Она наблюдает за нашими попытками прорваться в помещение и немного рассказывает о жизни в этом доме: в «шестисотке» ей не нравится и она мечтает отсюда переехать.

Контингент не устраивает?

— Вот именно. Так что стучитесь изо всех сил — вам ничего не будет. Но, скорее всего, они вас пошлют, — смеется она.

Жильцы пятиэтажки пытаются преобразить пространство в меру своих возможностей

Еще один колоритный жилец — Сергей, прищурив глаз, курит возле лестничного пролета. Вид у Сергея, как у человека, который многое повидал на своем веку. Во время нашего диалога он расслабленно закидывает руки за голову и улыбается, глядя в потолок. На секунду мне даже кажется, что он представляет себя лежащим в гамаке. В «шестисотке» Сергей поселился в девяностые. Площадь его квартиры — восемнадцать квадратных метров

— Я еще маленьким был, когда мы сюда переехали. Это было в 1994 году. Почти 30 лет, получается. Как раз общежитие перестраивали под квартиры, вот это всё, короче. Раньше через коридор можно было в соседнее крыло перейти. Пятый этаж был бабским, а остальные этажи — мужские. Помню, умывальники были там, где сейчас маленькие квартиры отделили. Мамке моей дали тут жилье, она уже умерла, а мне вся эта кутерьма осталась в наследство, — зевая, говорит Сергей.

Вам здесь нравится жить?

— Конечно. Тут магазины все рядом.

А какие преимущества?

— Да какие... Никаких, — смеется он.

Сергей переехал в «шестисотку» еще ребенком
Вид из окна пятиэтажки довольно хмурый

Пенсионер по имени Олег тоже переехал в этот дом еще в девяностые годы. Получил комнату как сотрудник Омсктрансстроя в 1991 году. Его скромное жилище — это две объединенные общежитские комнаты. В свое время он провел туда воду, выделил санузел. Олег предпочитает украшать свою квартиру рекламными плакатами к фильмам. На одном из них позирует нынешний президент Украины еще в статусе комедийного актера, с другого смотрят фигуристые красотки — героини какого-то боевика. Над дверью висит пластиковая бутылка из-под пива — Олег говорит, что использует ее как боксерскую грушу.

— В основном удобства все делаем сами. Я вот установил ванную и туалет. Половина без разрешения делали. А что мне тут нравится или не нравится... Да черт его знает. Лифта нет — вот это проблема. У меня после инсульта вся левая сторона парализована, и приходится пешком наверх подниматься. И бабушкам тяжело, — говорит пенсионер.

Олег живет на 18 квадратных метрах — когда-то они были двумя комнатами
Пенсионер обустроил свой быт как мог

«Если умру, они будут искать что забрать»

В соседнем подъезде живет одинокая пенсионерка Галина Михайловна — бывший строитель. Небольшую комнату в общежитии она получила около сорока лет назад. С тех пор так и ютится в маленьком помещении. Она рассказывает, что некоторым, более удачливым соседям удалось выкупить сразу несколько комнат, а она всю жизнь обитает в этой комнате площадью 11 квадратных метров. Пожилая женщина рассказывает, что страдает из-за соседа, который ведет асоциальный образ жизни.

— Дебил тут живет — его за долги по коммуналке выселили, а он в кладовку залез и на трех квадратных метрах, на кухонном столе спит. Очень много тараканов, лезут в комнату мою. А я всё железную дверь не могу поставить — денег не хватает. Раньше дети у нас в тамбуре в футбол играли, а потом они пропали куда-то, и стало тише. Двор у нас — помойная яма — из соседних домов все валят свои помои. И мебель старую к нам во двор тащат — иногда целый самосвал стоит старья. Двора нет — старухам посидеть негде. Доживаем свой век здесь, пока в дом престарелых не уйдем. В общем, у нас самый отсталый дом. Воров тут много — у меня из холодильника украли яйца и замороженные грибы. А как-то раз я этажом ниже спустилась к соседке, узнать, почему у нас нет горячей воды, так у меня украли сапоги, гаечный ключ и замок сломали.

В подъезде очень хорошо слышно, как по трубам стекает вода

А кто это может быть? Соседи ваши?

— Наверное. Как отдала двоих дочерей за деревенских голодранцев, так они слепки с ключей сняли, и пришлось десять замков сменить. И не знаю, то ли на них грешить, то ли на соседа. Тут все такие воровитые, что если я умру, они первым делом не полицию вызовут, а будут шариться, искать что забрать. Штаны сперли, кофту сперли. Я смотрю: ходят в штанах уж больно на мои похожих. Кинулась, а их и нет. На Новый год украли чекушку и баночку соленых помидоров. А в другой квартире наркоман живет, так они мне однажды под дверь насрали, тимуровцы. Я тряпкой размазала и кинула им под дверь, говорю: «Нате, дышите!» Старший по дому завладел подвалом, что-то там сверлит: «дррр-дррр», а в телевизор отдает, потому что сеть одна — раздражает. Дураков тут много, неработающих и воровитых. Плохой дом, очень плохой. Проводки на соплях держатся, антенны повсюду торчат. Но пойти мне некуда — сорок лет здесь живу, на квартиру уже не заработаю.

Галина Михайловна живет одна

В трехметровом жилище

Выясняется, что сосед Галины поселился в трехметровой кладовке после того, как судебные приставы опечатали его квартиру. Мужчина не платил за коммуналку на протяжении восьми лет — набежали долги на 300 тысяч рублей. Потом он попал в психоневрологический диспансер, Галина даже носила ему туда продукты. После выписки сосед пенсионерки на какое-то время поселился у своего приятеля, а потом снова вернулся в «шестисотку» — только теперь стал нелегальным жильцом.

— Вот сосед Юрка-дебил, его бы в интернат устроить, но он не хочет — ему надо по помойкам лазить. А между прочим, помойки хорошие — там залежавшиеся продукты магазинные выбрасывают. Он даже торты ест — я себе такого не могу позволить. Пустила я его переночевать в кладовку технички, а она стала у него как своя. Из дурдома его выписали — поселился у какого-то знакомого, а потом опять вернулся, — рассказывает Галина.

Нумерация квартир жильцов довольно хаотичная

Пенсионерка полна решительности — она хочет, чтобы ее непутевый сосед объяснился с нами. Женщина торопливо ведет нас по коридору за собой — в соседний тамбур, где за дверью кладовки живет ее неприятель: «Пойдем, покажу, где он живет».

— Давай открывай! Покажи, в каких условиях ты живешь! Ты мне семнадцать тысяч должен за передачи! — кричит она и стучится в дверь.

В этот же момент дверь широко раскрывается, и из маленького помещения вываливается мужчина, источающий алкогольное амбре. За его спиной стоит стол, вероятно тот самый, который одновременно является и спальным местом. На веревочке висят его носки. В свое трехметровое жилище он умудрился втиснуть даже раковину, а над ней он повесил полочку, где хранятся принадлежности для бритья.

Мы искали в этом доме пятиметровую квартиру, но оказалось тут есть и трехметровое жилище
Юрий поставил в кладовке раковину

Мужчина злобно косится на свою соседку.

— Слушай, ты меня «устала», понимаешь? Ты меня «устала»! Че ты мне пердишь-то? — возмущается он.

Мужчина пожимает нам с Леной руки и начинает рассказ о том, как он дошел до жизни такой.

— Я нормальным был, но потом, как получил повышенное давление, у меня всякая фигня пошла. Я сдавал плазму, че-то меня в лопатку поднакололи в больничке. И с тех пор я начал бухать, — говорит Юрий.

— Не слушайте его, он вам понарассказывает! У него то спина, то голова болит — лишь бы не работать. Пенсию по инвалидности получает и на нее живет, — перебивает его пенсионерка.

Галина Михайловна воюет со своим соседом

— Я выпью — прихожу в себя, не выпью — мне плохо, — продолжает Юрий. — Больничку в Нефтяниках знаете? Мне там че-то кололи... Я в долги попал коммунальные. В психушку меня положили, — говорит мужчина, переходя на шепот.

— Опять ты барахла с помойки натащил, — продолжает Галина, осматривая комнату соседа.

Юрий начинает всё больше злиться. Его лицо покрывается красными пятнами.

— Я тебя когда-нибудь задушу, зарежу! — восклицает он, глядя на соседку. Но женщина лишь отмахивается, похоже, угрозы в свой адрес она слышит уже не в первый раз.

Мы провожаем Галину до ее двери и советуем не связываться с соседом и покрепче запирать дверь. Из «шестисотки» мы выходим с тяжелым чувством и кучей вопросов. Почему дом, который находится буквально в пяти минутах езды от центра города, превратился в гетто? По какой причине в здании, которое рассчитано на полтысячи человек, столько людей остаются одинокими?

ПО ТЕМЕ
Лайк
LIKE0
Смех
HAPPY0
Удивление
SURPRISED0
Гнев
ANGRY0
Печаль
SAD0
Увидели опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter
ТОП 5
Рекомендуем
Знакомства