Кто будет лечить нас завтра? За десять лет в Омской области стало вдвое больше врачей за 60

В ежегодном докладе регионального Минздрава за 2020-й прозвучала масса интересных цифр о кадровом составе больниц Омска и области. По официальным данным, ковидный год не так и порубил здравоохранение, как можно было бы предполагать — более того, по целому ряду позиций наметилось улучшение. Однако многие цифры не сходятся с тем, что мы видели собственными глазами в больницах. Корреспондент NGS55.RU Антон Малахевич решил сопоставить информацию из доклада с картинками из жизни, которых насмотрелся в 2020-м.

Когда моя знакомая заболела ковидом и вызвала участкового терапевта, она ожидала, что врач придет в полной химзащите. Да, положительного мазка на тот момент не было — зато был подтвержденный контакт, и симптомы сходились к одному диагнозу. Но в дверь стучит женщина лет шестидесяти в маске на подбородке. Знакомая отходит от нее подальше и напоминает, что у нее вроде как тот самый коронавирус.

— А чего мне уже бояться? — улыбается доктор. — Мы все переболевшие и привитые. В нашем возрасте уже или не бояться, или увольняться.

То же самое я слышал и от других пожилых медиков — и от участковых терапевтов, и от врачей стационаров, и даже от сотрудников скорой, где кадровый состав все-таки помоложе. Ковид действительно здорово покосил кадры — особенно в районах, где врачи старше, чем в городе. Наверное, в каждой ЦРБ в этом году нашлось по нескольку пожилых специалистов, которые планировали поработать еще годик-другой, пока ноги ходят, но глядя на то, что ковид делает со стариками, предпочли нянчиться со внуками. Это подтверждает и статистика: в 2019-м на пенсию ушли 190 врачей, в 2020-м — уже 310.

Но даже с учетом этих потерь, по данным доклада Минздрава, 20 процентов врачей в Омской области сегодня — люди старше 60 лет. Тенденция тревожит, поскольку десять лет назад их доля была вдвое меньшей. Да, количество медиков остается примерно тем же — однако мы понимаем, что процесс старения кадров в силу естественных причин не может продолжаться бесконечно. Спросил об этом знакомого участкового терапевта из района — там проблема стоит еще острее.

— Кто будет лечить, когда мы помрем? — перефразировала она сложно сформулированный вопрос. — Не знаю. Там, наверное, в город все уедут.

Итак, начинаем сначала. По данным Минздрава за 2020-й, укомплектованность врачами в регионе составляет 92,2 процента — с учетом того, что в среднем они работают на полторы ставки. Эту цифру я озвучил трем главврачам медучреждений Омска и области. Двое мягко отказались от комментариев, а один иронично отметил, что есть ложь, а есть статистика, но в подробности вдаваться тоже не стал. Позже умные люди намекнули мне, что именно этим показателем вертеть очень просто. К слову, в докладе за 2010 год укомплектованность оценивалась в 63,4 процента — и эта цифра как-то больше похожа на истину.

С обеспеченностью населения врачами, по статистике 2020 года, всё тоже хорошо: на десять тысяч жителей области приходится 39,7 специалиста. Это почти на полтора врача больше, чем прописано в нацпроекте «Здравоохранение». Но омичке, которая по две недели не может попасть с тяжелобольным ребенком к своему неврологу, цифры по укомплектованности и обеспеченности неинтересны. Молодой жительнице села, вынужденной ехать к лору в соседний район, — тоже. Как и сотне пациентов с пневмонией крупного омского стационара, которые молятся на единственного врача. Знакомой бабушке из поселка городского типа статистика тоже по барабану. Окна у нее выходят на поликлинику, в которой сидит полтора терапевта на весь район. Они лечат бабушку по телефону, потому что физически не могут на всех разорваться.

Наверное, всё это — локальные моменты? Для 2020-го — точно нет. Мне приходилось много общаться с врачами и их пациентами, и примеры можно приводить долго. В ноябре, в пик пандемии, где-то рядом с отставкой министра Ирины Солдатовой, я интересовался количеством участковых терапевтов в районах. Ткнул пальцем наугад в Любинский: в электронной регистратуре там значились двое специалистов, Минздрав убеждал, что их там девять, а по телефону в регистратуре местной ЦРБ мне сказали, что на район остался лишь один. Нельзя не отметить, что в то время до 30 процентов медиков было на больничном — но кадровый голод, особенно в селе, был и до пандемии. В статистике есть информация о том, что обеспеченность врачами в Омске в два раза выше, чем в районах области. По данным Минздрава, это происходит не только из-за старения кадров, но и из-за недостаточного уровня восполнения новыми специалистами, в том числе молодыми.

По данным на 1 января 2021 года, в ОмГМУ учатся 647 целевиков, из них 394 студента готовятся для районов. В области оставались неукомплектованными основными медработниками 13 участковых больниц и 54 амбулатории — от общего числа это треть и половина соответственно. В министерстве называют несколько причин, из-за чего так происходит.

Во-первых, целевики ОмГМУ ранее массово устраивались работать совсем не в те учреждения, в которые должны были, или вообще бросали медицину. И полтора миллиона по программе «Земский доктор», как оказалось, не такой и стимул, чтобы ехать в глухомань. Как мне поясняли в университете, в договорах до 2019 года не было так называемых «механизмов мотивации» для возвращения на работу в район. Сейчас такие механизмы уже есть — это жесткие штрафные санкции в договорах и специальные стипендии, которые «если что» нужно возвращать. Наконец, работают и программы тестирования, благодаря которым удаётся отсекать как минимум часть лишних абитуриентов, которые не знают, на что идут.

— Если брать моих одногруппников — они закончили учебу, все учатся в ординатуре, пока никто не собирается уходить из медицины, — рассказывает молодой специалист, окончившая ОмГМУ в прошлом году. — Не все довольны нашим университетом в плане организации учебного процесса и практики, но каждому не угодишь. В медицине столько возможностей и перспектив, ты можешь учиться по одной специальности, а затем переучиться на другую. А про тех, кто бросает, могу лишь сказать, что нельзя идти в мед за компанию, за миллионом или по чьему-то желанию.

Что касается целевиков — федеральная квота для университета по их количеству по-прежнему недостаточна. Правда, во время беседы не под запись сотрудники вуза отмечали: «Еще в наручниках его туда можно привести. Снимешь — он убежит». Почти треть медучреждений в области располагаются в таких местах, куда сначала трудно добраться, а потом — выбраться оттуда. Естественно, перспективного молодого врача, который шел в профессию не за компанию и не за миллионом, такие условия не очень заинтересуют.

Та же проблема, только уже на другом уровне — когда из Омска едут уже в другие регионы. По данным Минздрава, если в 2019 году Омск покинули 129 врачей, то в 2020-м — уже 154. Дело, надо полагать, в зарплатах. Они и до этого у нас были, честно говоря, не самыми конкурентоспособными, а дополнительные нагрузки в пандемию только усилили эффект. Да, врачи, скажем, ОКБ в пик коронавируса получали значительно больше средней цифры по региону. Но, во-первых, областная — это все-таки главная больница в регионе. А во-вторых — это не они получали много, а остальные врачи — мало.

Мне известны случаи, когда медики из якобы нековидного стационара по факту работали за обычную зарплату с ковидными пациентами, заражались — но не могли доказать, что от пациентов. Некоторые в итоге лечились и уходили — совсем из медицины или в другие учреждения. Заражались на работе от коллег — и не получали никаких компенсаций. Жена одного умершего от ковида омского врача рассказывала мне именно об этом сценарии.

Вопросы с выплатами «ковидных» сотрудникам скорых я поднимал в материалах уже несколько раз — и в Минздраве эти материалы читали. Но медики по-прежнему вынуждены унижаться, чтобы получать положенные по закону выплаты: сначала фотографировать справки положительных пациентов, потом просить вносить их в регистр пациентов с ковидом. А сколько получает средний участковый терапевт в районе?

— Выплаты за работу с «короной» у нас были — по тысяче-две в месяц. Один раз, летом, даже пять пришло. Всего выходит тысяч по двадцать семь, — рассказывала в ноябре 2020-го врач.

Именно терапевты, наряду с педиатрами, врачами общей практики и другими медиками, работающими в первичном звене, сегодня наиболее востребованы. Их же сейчас жалко больше всех. Простите, но я не верю в 92 процента укомплектованности врачами и не знаю, кто будет нас лечить еще через десять лет, если ситуация не изменится.