«Медали складываю в ведерко»: паралимпиец Кузюков — о травме, «адском огнемете» и отношении к наградам

В небольшом помещении здания омской «Академии велоспорта» жарко, во всех смыслах. Несколько крепких мужчин сражаются на шпагах: от усердия на их лбах выступает пот, на щеках — здоровый румянец. Ряд резких движений, от которых неискушенному зрителю с непривычки хочется жмурить глаза, и цифры на электронном табло, обозначающие число уколов, прогрессивно растут. Мы — в вотчине шпажистов-фехтовальщиков-колясочников.

Задача спортсменов с инвалидностью — как можно больше раз уколоть соперника и увернуться от его атак. Эти шпаги с наконечником при определенной силе нажатия передают информацию на электронный экран, по которому можно следить, кто ведет в состязании.

Осматриваемся. Из стены угрожающе покачивается «тренировочная рука» с колющим оружием — для отработки навыков. На полу — чьи-то наспех снятые протезы, прямо вместе с брюками. На верхней полке красуются кубки и дипломы. Чуть ниже — памятные фотографии с яркими моментами побед.

Практически на каждой из них — 34-летний Александр Кузюков, трехкратный чемпион мира, трехкратный чемпион Европы, 23-кратный чемпион России, заслуженный мастер спорта. С августа прошлого года — двукратный паралимпийский чемпион. На соревнованиях в Токио он завоевал две золотых медали: одержал победу над бразильцем Жоване Сильва Гиссоне со счетом 15:8, а также в составе российской сборной со счетом 45:39 обыграл команду фехтовальщиков из Китая.

— А вы как-то по-особенному называете шпагу? — по-девичьи интересуюсь.

— Не спрашивайте. У них страшные названия, — Александр Кузюков смеется, а потом серьезным тоном заявляет: — Это «автомат Калашникова», «адский огнемет», «убийца». Это оружие. Но его любишь, сам его собираешь, а когда выиграл соревнование, целуешь.

— А помните, когда впервые взяли шпагу в руку?

— Да. Чувство было, как будто я родился с ней. Словно она всегда тут и лежала, — паралимпиец сжимает ладонь. — Серьезно вам говорю. Взял и пошел фехтовать. Тут же победил всех ребят.

— Прямо с первого раза? Разве такое может быть? Вы же не знали всех тонкостей.

— Валерий Петрович [Пуртов] может подтвердить, — Александр с улыбкой посматривает в сторону тренера. — До этого я занимался единоборствами, а когда взял впервые шпагу в руку, у меня были ассоциации с боксом. Укол сродни удару. Я как будто понимал, что делать. В первый год мне не хотелось брать уроки, я сразу хотел драться, но меня заставляли из-под палки.

В фехтование на колясках он пришел 14 лет назад. Об одном из самых сложных периодов своей жизни паралимпиец рассказывает неохотно: не любит вспоминать то, что давно пережито. Понятно, разговор малоприятный. Но всё же спортсмен находит слова.

— Это история об обычном парне, который получил травму, и его жизнь изменилась. Перевернулась с ног на голову. В 18 лет я поступил в СибАДИ на «экономику управления на предприятии». На первом курсе устроился подработать на стройку. Помню, летом вместе с мальчишками туда пришли. Произошло обрушение. Я упал. Сломал позвоночник в грудном отделе. Его осколки перерезали спинной мозг. Было внутреннее кровоизлияние. Так я и оказался в коляске.

Потом — больничный, сложная реабилитация, непринятие ситуации. Этот кошмар длился около 3 лет, но в один момент Александр понял, что сидеть в четырех стенах ему надоело, и решил двигаться вперед. Поскольку еще школьником он занимался спортом, в первую очередь начал искать подходящую секцию. Он познакомился с руководством омского областного центра паралимпийской подготовки, обратился в спортивный клуб инвалидов «Омич». Там Александр узнал, какие виды спорта доступны для колясочников. Из всех выбрал самый азартный.

— Можно было заняться и стрельбой, и плаванием, и легкой атлетикой. Я понимал, что циклический вид спорта немного не для моей психики. Надо быть слишком спокойным для этого. Я же немного другой человек: быстро загораюсь, быстро отхожу — огненный. Фехтование — для меня. Оно сразу же заинтересовало, — глаза Александра загорелись.

Когда он впервые пришел на занятие в секцию паралимпийского фехтования к Валерию Петровичу Пуртову, который первым в Омске начал развивать этот вид спорта (в данный момент является тренером сборной России по паралимпийскому фехтованию), в зале не было специально оборудованных колясок для тренировок.

— В 2008 году были самодельные мишени, советские костюмы, шпаги и мы — ребята, которые только-только начинаем. Валерий Петрович так организовал нас, что где-то уже через месяц тренировок отправил в Новосибирск на соревнования. Потом еще через два месяца мы поехали в Уфу, — вспоминает шпажист.

Тогда он не ставил перед собой никаких грандиозных целей и уж тем более не думал о том, что когда-то станет чемпионом — просто хотел понимать тонкости профессионального спорта и получать удовольствие от азарта во время состязаний. Позже желанием побеждать его заразил тренер. В свою первую поездку на соревнования в Новосибирске он больше переживал не за то, как они пройдут. Спортсмен беспокоился о транспортировке, поскольку это был его первый опыт передвижения на коляске за пределы Омска.

— После травмы — больше по больницам, да по реабилитационным центрам. Думал, как я поеду на поезде. Переживал, как я с этим справлюсь, а получилось всё хорошо. Грузчики поднимали нас на электричку или на поезд. Потом в самолете точно так же. Когда я только получил травму, то из квартиры на улицу даже со ступенек крыльца спуститься не мог. Тогда не было программ по благоустройству, по доступности среды для инвалидов. Сейчас жизнь улучшается — больше пандусов, возможностей, служб, которые помогают, общественных организаций, от которых можно ждать поддержки. Теперь всё продуманно. Омск преображается.

— А как вы справлялись, когда не было условий?

— Я очень упорный человек. Когда надо добиваться результата, я буду вне зависимости от тяжелых внешних условий пытаться сделать то, что нужно. Просто брал и делал. Какой был выбор? Сейчас в этом плане становится гораздо удобнее. Время идет вперед. Раньше не было секций. Появился паралимпийский спорт. Уравнены права во многом. Люди с инвалидностью могут сейчас трудоустроиться. У нас все ребята работают.

— А где, например?

— Один работает в колледже, преподает профессиональные технологии, другой — в «Икее». Огромное количество ребят принимают звонки в call-центре Сбербанка. Их увозит и привозит такси. Многие учатся. Кто-то искусством занимается, творчеством, театральной деятельностью. Можно заниматься чем угодно. Возможности есть всегда, главное — захотеть, — уверен паралимпиец.

Тренировки шпажисты-колясочники посещают ежедневно за исключением выходных. Александр Кузюков отрабатывает навыки по фехтованию примерно по 5 часов в день (для него это основной вид деятельности). Спортом он живет и по-другому уже не может. В конце февраля он собирается на сборы. Впереди чемпионаты мира и Европы, Кубки мира, отбор на Паралимпийские игры — 2024, которые будут проходить в Париже.

— У вас ведь уже столько наград, кажется, что это уже потолок. Многие спортсмены уходят в тренеры. У вас запал не пропал? Вы уже выиграли всё, что только можно.

— Теперь-то я действительно уже всё выиграл. Паралимпийские игры — это то, к чему я очень долго шел, но не получалось взять. Выиграл, теперь попробуй удержи. Всегда надо ставить себе цель. Вы говорите «потолок». Бывает, что это только старт для чего-то. Сейчас такое интересное время, и я хочу посмотреть, как я с этими вызовами в дальнейшем справлюсь. Крепче как спортсмен становлюсь. Я в спорте много лет, но хочу максимально выжать из себя всё, что могу. У меня самая лучшая работа в мире, какая только есть.

— А где вы награды храните?

— В швейцарском банке, — отшучивается Александр Кузюков и продолжает: — В ведре. У меня правда ведро медалей. Одни у меня висят на стене, другие красиво стоят на полочках. Некоторые я реально в ведерко складываю. Я борюсь за них, но к наградам отношусь спокойно. Олимпийские медали хранятся в коробочках, мешочках. Я к этому шел, этому жизнь посвятил. Со всеми трудностями справился. Когда держишь олимпийскую медаль, чувствуешь тот огонь, прямо энергия вибрирует.

— Расскажите о подводных камнях Паралимпиады.

— Российский паралимпийский комитет — это люди, которые настолько любят спорт и максимально заботятся друг о друге, подставляют плечо, чтобы на него можно было опереться, поддерживают, интересуются тем, как ты живешь, что у тебя происходит, чем тебе можно помочь. Окружают тебя такой заботой, и это очень сильно передается всей команде. Там такой дух и атмосфера — это ни с чем не сравнить даже. Я могу только благодарить этих людей. Игры вообще могли не состояться из-за коронавируса, и с этой стороны японцы — молодцы. И пусть там было сложно морально: нас каждый день проверяли. Мы сдавали тесты, слюну утром и вечером, отчет делали о состоянии своего здоровья. При этом мы понимали, что в этих условиях надо работать. Готовились и старались делать максимум от того, что могли. А вообще, фехтовальщику маску носить не привыкать.

Александр Кузюков признается, что плотная подготовка к Паралимпийским играм, которая длилась не один год, а потом и сами соревнования его морально истощили. Из-за регулярных сборов он постоянно находился в разъездах. В тот период дома ему удавалось побыть максимум пару дней, а потом — снова в дорогу.

— Я жил в большом напряжении. Был такой период в жизни, когда я утром просыпался, а у меня — зарядка, тренировка, завтрак и снова тренировка, час перерыва, после этого — боевые практики, поединки, ужин. После него иду оружие ремонтировать. Так вот до одиннадцати часов. Ни одного фильма, ни одной книжки. Я жил, как робот. Настолько ушел в работу с головой. Все мои мысли были только о фехтовании. После Паралимпийских игр я пожил чуть-чуть так, чтобы почувствовать мир. У меня были выходные дни. Я делал всё, что хотел. Сейчас у меня снова началась работа. Я отдохнул немного от фехтования и сейчас с большим азартом бегу на тренировку.

— А чем вы занимаетесь, когда не ходите на тренировки?

— С друзьями видеться люблю, общаться. Нравится читать. Кроме отдыха, у меня еще общественная работа, меня много куда приглашают, и журналисты в том числе — кроме фехтования, немножко еще и свои дела должны быть. С семьей провожу время: у меня есть дочь.

— Ну и напоследок, вы можете дать совет тем людям, которые попали в страшную жизненную ситуацию? Как не раскиснуть, взять себя в руки?

— Никогда не надо жаловаться. Нужно думать, как эту ситуацию улучшить. Не ждать, что кто-то тебя вытащит из твоего болота. Человек всегда должен стремиться сделать это сам. Есть вещи, которые, как огонь, должны гореть в нас самих. Пытайтесь сами улучшить свое положение. Максимально боритесь за место под солнцем. Мир прекрасен. Вопрос в том, какими глазами мы на него смотрим. Я неисправимый оптимист, когда со мной всё это произошло, я мог бы себя жалеть, но начал думать: «Слава богу, что остался жив. Слава богу, что не ударился при падении головой. Слава богу, что меня не расплющило гигантской балкой и я каким-то чудом вывернулся. Я живой». У меня есть возможность, есть второй шанс. Да, возможно, моя жизнь не такая комфортная, какой могла бы быть, но в тот же момент я счастлив, что на этой земле нахожусь. Могло же быть иначе. Мне кажется, что это очень важно. Я знаю, что психика у людей разная и реагируют все на одну и ту же историю по-разному. Мне всегда хочется в этот момент подсказать и помочь, не дать людям уйти в дебри плохого. Спорт и соревнования меняют жизнь как мою, так и других ребят в лучшую сторону. Очень многие находят себя, становятся дисциплинированными, организованными, живут активно, встречаются. Ребята с инвалидностью не сидят на шее у своих мам. Они ходят в школу, учебные заведения, на тренировку. Ведут нормальную человеческую жизнь. Это очень здорово. Мы все разные, но тут — как одна большая семья. Для нас это место силы. Круто.