«Кого под завал отправлю? Сам пошёл»: как врачи скорой нарушают инструкции, чтобы спасти людей

В работе врача скорой помощи нередко бывают такие ситуации, когда нужно идти против инструкций, чтобы спасти человека. Медики сами говорят: если погибает тот, кто должен спасать, следом погибнут те, кого он должен был спасти. Но всё равно иногда идут на риск.

Взрыв газа в 2009 году в пятиэтажке на Осоавиахимовской, 290 унёс жизни двух человек, в том числе четырёхлетнего мальчика. Уничтожено семь квартир, более 40 человек остались без крова. Виновными в трагедии признали двух слесарей Юрия Кошкарова и Дениса Орла, из-за халатности которых взорвался бытовой газ. Оба получили реальные сроки.

Во время взрыва пострадали квартиры на четвёртом и пятом этажах. Большую часть людей удалось эвакуировать, однако во время разбора завалов спасатели обнаружили трёхлетнего ребёнка с бабушкой. Они передали медикам, что из-за навалившейся сверху плиты было видно только руку мальчика. Спасатели не смогли достать ребёнка сразу, и не было понятно, сколько времени уйдёт на разбор завалов. У мальчика мог развиться болевой шок.

Руководитель детской реанимационной бригады Александр Погоржевский поднялся к ребёнку, хотя сильно рисковал — обрушения могли продолжаться. Врач пробрался под завал, поставил мальчику обезболивающее и подсказал, как правильно лежать, пока его не вытащат.

— Есть такое понятие — синдром длительного позиционного сдавления, когда человек, длительное время находясь в одном и том же положении, сам отлёживает свои конечности. Разрушенная мышечная ткань вызывает остановку работы почек, и человек погибает. А обезболенный человек может каким-то образом двигаться, чтобы этому препятствовать, — пояснил главврач станции скорой помощи Омска Максим Стуканов.

Когда спасателям удалось разобрать остатки заваленной комнаты, одна бригада скорой занялась бабушкой, вторая — ребёнком. Мальчик выжил. Если бы Александр Погоржевский не рискнул, шансов у малыша бы не было.

17 августа 2013 года теплоход «Полесье-8», плывший из Омска в Ачаир, столкнулся с грузовой баржей в районе поселка Новая Станица. Погибли шесть пассажиров, ещё 44 пассажира и два члена экипажа получили различные травмы. Капитан Юрий Ратько был пьян и отвлёкся на разговоры с экипажем, его судно столкнулось с баржей. Ему дали 4,5 года колонии, через год мужчину выпустили по амнистии.

Первая проблема для скорой помощи заключалась в том, что столкновение произошло за городом и поначалу никто не мог назвать ориентиры. Помогли очевидцы — молодые люди, которые в тот момент отдыхали на Иртыше. Зная, что пойдут скорые, они выставили машины на трассе Омск — Черлак, а потом показали дорогу первой бригаде. Дальше медики передали ориентиры коллегам по рации — благо, берёт за 50 километров за городом.

— Было много травмированных, мы госпитализировали тогда почти пятьдесят человек. Сначала все пострадавшие находились на воде. Нужно отметить действия команды «Полесья» — люди сами были с тяжёлыми травмами, при этом вместе с местными рыбаками переправляли на берег пострадавших. Их выкладывали в ряд на берегу — как во время боевых действий. Каждого нужно осмотреть, обезболить, оформить документы… Меня волновал ещё один профессиональный момент — не произойдёт ли какой-нибудь сбой с наркотическим препаратом, — рассказывает Максим Стуканов.

За медиками в этом плане очень серьёзно следят. Одна потерянная или неправильно оформленная ампула — основание для уголовного дела. Каждую нужно ввести адресно, с данными пациента, оформлением показаний и противопоказаний… На каждого пострадавшего ушло бы пять-семь минут — и последние в ряду могли не дождаться помощи. Сортировочная реанимационная бригада Александры Матвеевой выбрала свою тактику, чтобы успеть помочь всем и не нарушить закон.

— Как в армии — первый идёт, ставит, второй — записывает. Если по всем правилам, только на обезболивание ушло бы больше четырёх часов. Наши сработали за час, и всё было оформлено идеально. Я сам перепроверял — это важно. Независимо от того, на каких мы вызовах работаем, мы должны соблюдать закон. Закон соблюли. А инструкцию… Сработали лучше инструкции, я так считаю. Всем помогли — быстро, насколько это было возможно, — говорит Максим Стуканов.

12 июля 2015 года в Омске обрушилась казарма 242-го учебного центра ВДВ. Под завалами погибли 23 человека и ещё один позже умер в больнице. При реконструкции здания 1975 года постройки нижегородская компания «РемЭксСтрой» допустила множество нарушений. Солдат в итоге заселили в полуготовый корпус, а некачественная кладка не выдержала.

По первой информации, которая поступила медикам, пострадали почти 300 человек. Скорая помощь выставила туда 35 машин со всех подстанций города. Вначале сотрудники ГИБДД не знали, что произошло, но увидев такое количество скорых, сами дали им зелёный коридор. Постепенно, когда уцелевших солдат пересчитывали, предполагаемое количество пострадавших уменьшалось.

Спасатели работали без остановки. Сначала вытаскивали живых солдат — их постоянно находили до 02:00–02:30. Потом в минуты тишины — когда глушили технику и слушали стоны из-под завалов, обнаруживать живых перестали. А в четыре утра спасатели нашли солдата, придавленного бетонной плитой к кровати на третьем этаже. Плита одновременно выступала и распоркой, не давая кровати упасть в образовавшийся провал. Максим Стуканов был тому свидетелем.

— До солдата разведали путь. Кого я туда, в завалы, отправлю? Остатки здания постоянно шатались — и если оно рухнуло в покое, то когда его шевелят… Сам пошёл. Я анестезиолог, имею право на манипуляции с наркотиками. Первым делом, когда я туда забрался, запнулся о провода и упал. Хорошо, что не выронил шприц с обезболивающим. Здание обесточено, темнота — светил фонариком в телефоне. Потом тянулся, чтобы не упасть в пропасть. Когда вышел, хотел закурить, а сигареты кончились. Мой сотрудник меня угостил. Поощрил, — рассказывает Максим Стуканов.

После этого солдата из-под завалов доставали уже только мёртвых. Молодой десантник тоже скончался через короткое время в Москве — от синдрома позиционного сдавления.

19 марта 2019 года с Комсомольского моста упал 38-летний омич. Пока вызванная полицией бригада скорой помощи ждала спасателей, один из врачей нарушил технику безопасности и пытался вытащить мужчину. Из воды его смогли достать сотрудники МЧС. Но к тому моменту омич провёл в ледяной воде почти час и умер в скорой.

Врачом, который рисковал своей жизнью, был 31-летний руководитель бригады скорой помощи Олег Осмоловец. Сначала полицейские пытались достать мужчину с помощью автомобильных тросов, потом — мягкими клеёнчатыми носилками. Зацепиться за них омич не смог — к тому времени у него уже почти не осталось сил.

Врач лёг на спинальный щит (жёсткие носилки для транспортировки пострадавших), завязал на ноге тросы и подполз к утопающему. Однако закрепить ещё один трос на нём не удалось — одежда напиталась водой и разбухла.

— Я уже понял, что это конец. И он тоже понял. Потому что, когда была первая попытка его достать с помощью носилок, он начал погружаться под воду. С головой нырнул. И когда вынырнул… Этот страх, можно сказать, первобытный. Это был страх смерти, — рассказал Олег Осмоловец.

Врач держал утопающего за куртку и пытался с ним говорить ещё около пятнадцати минут, до приезда спасателей. Однако, когда мужчину принесли в скорую, его сердце уже остановилось. В течение получаса медики пытались реанимировать омича, но в сознание он уже не пришёл.

Любой врач скорой скажет, что нечто подобное с ним и его коллегами происходит если не каждый день, то очень часто. Они просто привыкли к таким ситуациям: когда нужно ставить то же обезболивающее человеку, зажатому в искорёженной машине, а спасатели гидравлическими домкратами и болгарками рвут эту машину по частям, царапая железом и осыпая искрами. Работа такая.