По реке миллиардов: в Омске снова решают судьбу Красногорского гидроузла

На этой неделе губернатор Омской области Александр Бурков вместе с руководителем Федерального агентства водных ресурсов Дмитрием Кирилловым обсудил планы по возобновлению строительства Красногорского гидроузла. Достраивать сооружение предполагается в два этапа: к 2024 году завершить строительство всех основных и второстепенных сооружений левого берега и судоходного шлюза (на это планируется потратить 4,9 млрд. рублей), инженерных сетей и систем, а затем построить саму низконапорную плотину и водохранилище (стоимость этих работ оценивается в 5,6 млрд. рублей) NGS55.RU решил вспомнить историю одного из трех омских богатырей-долгостроев.

Зачем Омску гидроузел?

Красногорский гидроузел принято ставить в один ряд с двумя другими знаменитыми омскими объектами с непростой судьбой — метро и аэропортом Омск-Фёдоровка. Однако необходимость строительства плотины на Иртыше, в отличие от метро и аэропорта, не раз была под вопросом.

Около двадцати лет назад в Омске заговорили о проблеме обмеления реки. Главные опасения были связаны с тем, что через несколько лет омичи могут остаться без питьевой воды. Кроме того, со строительством гидроузла омские власти связывали надежды на улучшение санитарного и экологического состояния Иртыша. С одобрения федерального правительства и бывшего губернатора Леонида Полежаева строительство объекта началось в 2011 году. На тот момент его стоимость оценивали в 8,4 миллиарда рублей. Изначально гидроузел планировалось достроить в 2016 году — к 300-летию города. Но что-то пошло не так: в 2014 году из-за банкротства подрядчика — компании «Мостовик» — стройка практически замерла на стадии готовности в 53%. Спустя еще два года основание плотины начало разрушаться. Главную угрозу несли весенние паводки — они могли смыть плотину и нанести ущерб в миллиард рублей.

Недостроенный объект перешел по наследству новому главе региона Александру Буркову. Губернатор сразу признал, что собственными силами достроить гидроузел не получится.

— Не должно быть ни у кого иллюзий — не построим мы за наш областной бюджет Красногорский гидроузел. Если мы говорим о введении объекта в эксплуатацию, то без участия федерального центра этого не произойдет. Мое главное желание — отдать объект по назначению, — признался Бурков на одной из своих первых пресс-конференций.

Сейчас на обслуживание гидроузла — откачку воды и охрану — тратится около 50 миллионов рублей в год.

— В содержание Красногорского гидроузла входят следующие работы: поставка электрической энергии на объект, услуги по водопонижению на объекте, охрана объекта, техническое содержанию и обслуживание сетей электроснабжения и освещения, комплекс работ для безаварийного пропуска паводковых вод и недопущения возникновения чрезвычайных ситуаций, — поясняют в пресс-службе областного правительства.

«Они были уверены в том, что проект ляжет на полку»

Экс-глава «Мостовика» Олег Шишов отмечает, что проект омского гидроузла, который разрабатывала московская компания «Мособлгидропроект», был выполнен с огромным количеством технических ошибок. По словам Олега Шишова, его нужно откорректировать в первую очередь.

— Решение о строительстве гидроузла было осмысленным, и его подержало федеральное правительство. Но в самом начале пути была допущена стратегическая ошибка. Нет ничего хуже, чем некачественный проект. Сам проектировщик на совещаниях у губернатора Назарова заявлял, что этот проект они срисовали с предыдущего. Проектная организация не занималась изыскательскими работами, поскольку они были уверены в том, что проект ляжет на полку, а гидроузел строить не будут. Ошибки проектировщика — подмосковной компании «Мособлгидропроект» — нам пришлось исправлять по ходу строительства. Мы пытались согласовывать с ними исправления, а они начали требовать с нас наличные деньги. «Мостовику» пришлось вложить в этот объект более 700 миллионов рублей собственных средств сверх денег, выплаченных заказчиком по контракту, чтобы не допустить техногенной катастрофы. Мы не могли сделать свою работу некачественно и тем самым поставить под угрозу жизни людей. Гидроузел, который был построен по такому же проекту в другом городе, в итоге разрушился, и это обернулось многомиллиардными убытками, — рассказывает Олег Шишов.

Кстати, корректировка проекта — не единственная проблема, которую придется решить, прежде чем возобновить строительство. Минувшим летом министр экологии и природных ресурсов Омской области Илья Лобов заявил, что перед возобновлением работ нужно провести экологическую экспертизу — тщательно изучить влияние гидроузла на русло Иртыша в границах Омска.

— Этот вопрос пока не урегулирован, проекта нет, экспертиза не прошла. Вода бежит с определенной скоростью. У Омска она начинает тормозить, происходит завихрение. И всё, что она в себе несет, а мы видим, что Иртыш — с достаточным количеством песка и других микроэлементов, которые начинают завихряться и опадать на дно, и мы получим нарастание дна в случае постройки плотины, — сообщил Илья Лобов.

Идею строительства гидроузла поддерживают далеко не все. Эколог Сергей Костарев отмечает, что из-за соседства объекта с нефтяным трубопроводом и очистными сооружениями есть высокий риск загрязнения акватории Иртыша. Чтобы перенести очистные сооружения в другое место, потребуется еще 3–4 миллиарда рублей, а сколько денег нужно потратить, чтобы перенести несколько подводных нефтепроводов, даже трудно представить. Кроме того, эколог считает саму причину строительства объекта надуманной.

— Идея регулирования реки у омских властей появилась примерно в 2002–2004 году. Я тогда руководил бюро большого французско-российско-казахстанского проекта по исследованию Иртыша. Мы действительно убедились в том, что ситуация требует вмешательства, но предложили совсем другой вариант решения проблемы: договориться с Казахстаном, чтобы они отрегулировали попуск воды из своих водохранилищ. Немного позже они это сделали. Проблема заключалась не в том, что у нас слишком мало воды, а в том, что она регулировалась не совсем правильно для экологии реки. Однако Леонид Полежаев почему-то решил, что у нас есть риск сильного обезвоживания Иртыша. Это чистая фантазия — на самом деле такой проблемы нет. Но плотину решили строить. Первый предложенный вариант оценивался в 40 миллиардов рублей, но нам удалось доказать, что он ужасен. Дело в том, что водохранилище по этому проекту было слишком большим — это могло оставить нас без воды. Второй проект был предложен в 2009 году — и это тот самый проект гидроузла, о котором мы сейчас говорим. Он подвергался жесткой критике со стороны экспертов, в том числе со стороны исполнителя — «Мостовика». Экспертиза доказала что гидроузел, построенный по этому проекту, на 10–15 лет оставит нас без качественной питьевой воды. Выбранное под строительство место находится рядом с причалами нефтезавода — есть риск, что они разрушатся после изменения русла после плотины. Также перед плотиной находится рассеивающий выпуск городских очистных сооружений, что недопустимо. Речники тоже были против, мало того, что проход плотины — это дорого, так еще в шлюз с такими габаритами ни один капитан судно загонять не будет, поскольку это опасно. Но самая большая проблема, которую может принести за собой строительство гидроузла — загнивание Иртыша и Оми в летний период. Такое уже случалось в 70-е годы, когда в реке поднимался уровень воды и скорость течения падала. Тогда пришлось строить специальное сооружение для промывания русла. Получается, что для борьбы с загниванием Иртыша летом нужно держать шлюзы открытыми. Но зачем нам тогда плотина? — считает Сергей Костарев.

У эколога есть вопросы по поводу исчезновения песка и глины, которые были добыты во время строительства.

— В проекте ширина русла зачем-то увеличена вдвое. «Мостовик» выкопал почти весь остров длиной 4 километра, а затем, уже когда проект был заморожен, куда-то делся добытый песок и глина.

Я предполагаю, что продали за немалые деньги. Хорошо еще, что особого экологического вреда за десять лет работы мы не получили, так как все это время копали, но в действующее русло никто не залез. Тем не менее недостроенный объект обслуживали — а это десятки миллионов рублей ежегодно к тем миллиардам, которые уже «зарыли в песок».