Лунные зайцы, валенки «От Павла» и немного сексизма: репортаж с Покровской ярмарки в центре Омска

Я Ира, мне 34 года, и я люблю Покровскую ярмарку. В детстве мы смотрим на валенки и огромные варежки с недоверием, мол, «мам, ну не модно». А после 30 лет у некоторых (я в том числе), просыпается тяга к корням, глиняным горшочкам и к подобным мероприятиям.

Традиционно праздник ремесел работает всего три дня в году, в октябре. На бульваре Мартынова выстраиваются палатки, домики и просто столы. Мастера разворачивают огромные тюки, сумки, чемоданы. Некоторые товары нужно извлекать с особой осторожностью, чтобы не отколоть кусочек кружки или не сломать ювелирной работы деревянный самолетик. В этом году ажиотаж особый — ярмарки не было два года, и фанаты ручной работы успели соскучиться. В обычном магазине такого не купишь.

Я пришла во второй день ярмарки и за полчаса до закрытия. Об этом свидетельствовала только пара палаток, лежавших одиноко свернутыми на краю бульвара. Их хозяева задумчиво следили за приходящими людьми, видимо, размышляя, а не рано ли они прикрыли лавочку. Из динамиков на сцене звучала задорная народная музыка, но саму сцену занял деловитый паренек лет десяти, который важно ходил по дощатому полу и решал, очевидно, очень серьезные вопросы по телефону. Днем здесь выступали коллективы, обеспечивая зрелища. Хлебом в этом месте стали корзинки, куклы, шали, платки, носки, украшения, сувениры, платья, сумки, ложки, тарелки и так до бесконечного перечисления существительных.

С воодушевлением врываюсь в ярмарочный поток, сразу наталкиваюсь на стоящих на асфальте деревянных лошадок. Смотрю на них, они — на меня. Отвожу взгляд — лошадки «прискакали» из Седельниковского района. Принято, идем дальше.

На меня чуть не налетает мужчина. У него важная миссия — он внимательно смотрит ассортимент ярмарки и методично перечисляет его по телефону. Понимаю, что это не происки конкурентов, а на другом конце провода — супруга. «Хороший муж», — думаю я. Жена не смогла, так он пошел вместо нее и теперь ведет аудиодоклад. Надеюсь, результат был, и муж пришел домой не с пустыми руками. Уворачиваясь от докладчика, оказываюсь возле точки с медом. «Попробуйте мед», — тоном, не терпящим возражений, предлагает мне женщина за прилавком. Но я не люблю мед и пробовать не хочу. Она меня гипнотизирует, и я почти соглашаюсь, но меня спасает новая покупательница, которая ловко хватает предложенную палочку с медом. Спешу ретироваться. В другой палатке угощают выпечкой, ее мне, к сожалению, не предлагают, иду дальше.

Еды, кстати, на ярмарке достаточно. Прохожу вдоль трех длинных столов с упакованным чак-чаком и другими татарскими сладостями. Улыбающаяся девушка опытно хвалит продукцию, и люди невольно останавливаются. Я на опыте с медом иду дальше, не оборачиваясь.

Снова мед. На этот раз практически брендированный — «Личная пасека семьи Помогаловых». Мне идея нравится. Вроде продажа, но уже чувствуется душа. Дальше вижу еще один бренд — валенки «От Павла», написано от руки. Павел, кстати, молодец, валенки классные, модные и красивые. Искренне любуюсь ими.

«А ты закажи на "Вайлдберриз"», — слышу со стороны. Странно звучит это название в суматохе ремесленников. Разглядываю говорящую женщину и ее собеседницу, они одеты в русские народные костюмы, и диссонанс в моей голове продолжается. Ладно, придется смириться с мешаниной эпох, тем более по всей ярмарке слышится фраза «кидайте в вотсап». Какой вотсап! В голове не укладывается.

Оказываюсь у точки с деревянными изделиями и тут застреваю всерьез. С улыбкой и вежливо на все вопросы отвечает уютная женщина. Рядом, будто немного прячась, сидит хмурый мужчина. Видимо, он ремесленник, а это его супруга, которая привлекает прохожих природным обаянием. Вокруг этой локации начинают толпиться люди.

— Вот это возьми в руки, — говорит подошедшая с подругой пожилая дама.

— Купить хочешь?

— Зачем покупать, сфотографировать!

Женщина за прилавком слышит разговор, но понимающе улыбается. Сегодня сфотографируют, а завтра придут и купят. Мой взгляд теряется среди невероятного количества изделий из дерева. Оцениваю, как грамотно ассортимент рассчитан на разного покупателя. Ценитель обязательно обратит внимание на резной рояльчик или шкатулку с красивейшим орнаментом, любитель — на именные деревянные расчески или пилочки. Ребенок непременно захочет брелок в виде рыбки или котика. Цены на мелкие товары вырезаны на дощечках — выглядит солидно. Беру в руку ключницу, которая прямо-таки ювелирной работы. Здесь и механизм, чтобы открывались две дверки, и сова на стенке, и куча мелких деталей. Приходит четкое осознание, что она мне нужна. Делаю видео, кидаю мужу и жду реакции. Параллельно понимаю, что ключница хоть и красивая, но никак не вписывается в мой домашний интерьер. Пытаюсь найти хоть одну причину, чтобы ее купить. Походу, на меня уже действует ярмарочный туман. Потребность в ключнице растет, а муж предательски как раз спрашивает: мол, купи, если хочешь, но куда ее девать? Силой воли возвращаю себе логическое мышление и кладу ее обратно. Оперативно ухожу, чтобы не поддаться искушению.

Взгляд падает на карамельные яблоки. Безумно красивый десерт, но по опыту — невозможный. А глаз не оторвать, но, видимо, продавец не воспринимает меня как потенциальную покупательницу и даже не смотрит в мою сторону.

«Леденцы! Маленькие — 50, большие — 100», — уверенным шагом через толпу проходит молодой парень с подвешенным на груди подносом с разноцветными петушками. За ним остается вереница детей с этими леденцами в руках и мамы, которые мысленно подсчитывают траты на будущий прием у стоматолога. Тем временем я оказываюсь у точки с игрушками — шитыми, вязаными, выпиленными.

— Смотри, папа, заяц!

— Заяц-китаец, — странной рифмой парирует отец и уводит мальчика от опасной секции.

Замечаю толпы женщин. Всё понятно, здесь продают украшения. Единственное зеркало передается по рукам слишком интенсивно. Каждая дама жаждет увидеть себя в обновке. «Покажите галочку, чтобы подтверждение было», — доносится из глубины домиков и палаток. Наличные уже не в ходу, как раньше. Личные кабинеты активных посетителей пустели с каждым шагом.

«Вафли! Из вафельницы из музея», — этого мужчину знают все, кто хоть раз посещал городские мероприятия. В исторический тостер уже мало кто верит, но вафли берут охотно. А всё потому, что мужчина колоритный и улыбается красиво.

Дальше случайно выясняю, что матрешки и браслеты из бисера снова в моде. По крайней мере, эти точки не пустуют. «Можно на заказ», — убеждают продавцы, когда посетитель пытается уйти под предлогом, что не тот цвет и не тот размер. Последний план отхода — взять визитку и стыдливо удалиться. Не купить — неловко, ведь от всей души предлагают.

Взгляд вырывает надпись: «Не ешь меня, я мыло». Палатка со скрабами и мылом. Не удивлюсь, если какой-нибудь предприимчивый ребенок пытался ухватить вкусняшку, уж слишком достоверно сделано это ваше мыло.

Смотрю на часы, ярмарка должна была закрыться полчаса назад, но работает пуще прежнего. Мастерам торопиться, по сути, некуда. Кто из Омска — спокойно доедут домой. Кто с Урала или Алтая — домой ехать еще рано, завтра снова сюда. Некоторые мастера занимают себя полезными делами. Один из ремесленников выпиливает деревянную ложку, другой — обтачивает тонкие веточки. Сначала вижу процесс, потом смотрю на его скромный столик. Написано «Лунные зайцы», и действительно зайцы, и действительно будто лунные. Захотелось спросить, почему они именно такие, но пожилой мужчина занят веточкой, и отвлекать неловко. Тем более чувствую приступ нового озарения, что мне срочно понадобится лунный заяц.

К завершению обхода наталкиваюсь на едальню под открытым небом, неистово пахнет мясом. Перебарываю желание вкусить шашлык и прохожу быстрым шагом. Дальше спокойней: огромные пластиковые контейнеры с чаями и приправами на развес, пара коробок с сушеными лисичками и несколько банок уже заботливо засоленных грибов. Как-никак тоже ручная работа.

На финишной линии огромнейшая точка с носками, гольфами, варежками, чулками, кальсонами и прочей атрибутикой для того, чтобы в Сибири ноги были в тепле. Прохладная погода способствует продаже — носки охота натянуть сразу — поэтому и людей тут предостаточно. Напоследок возвращаюсь к точке с деревом, чтобы еще раз полюбоваться ключницей. Слышу, как мама разрешила сыну выбрать резную линейку.

— Мам, эта!

— С сердечком?

— Да!

— Выбирай другую, эта девчачья.

Мальчик кладет линейку обратно и не отводит от нее глаз. Становится грустно — и оттого, что пацану не дали купить линейку с сердечком, и что ключница к интерьеру всё-таки не подходит.