«Современный художник должен быть непонятен»: омичи — о выставке в столице, деньгах и творчестве

Участники омского творческого объединения «Левая нога» оказались на второй триеннале российского современного искусства в музее GARAGE, а также сделали выставку галереи на «Винзаводе». Родоначальники объединения Дима Вирже и Кира Газова вспомнили, как проходили мероприятия, поделились своими принципами и рассказали о ложном пути в искусстве.

— В этом году для участия в триеннале нужно было получить приглашение от предыдущих участников. У вас были какие-то амбиции попасть туда целенаправленно или это произошло просто по приглашению Дамира Муратова?

Кира Газова: Мы не предпринимали каких-то целенаправленных действий для этого. Нам предложили, и мы решили поучаствовать.

— Читал у многих художников, что они были недовольны таким способом отбора работ, ибо это влечет за собой кумовство и может в меньшей степени отразить нестоличных художников.

Дима Вирже: Это важный вопрос… Вообще сфера изобразительного искусства — это исключительное прохиндейство, конъюнктура и спекуляции!

К.Г.: Ха-ха-ха! Поддерживаю!

Д.В.: К этому можно относиться серьезно и унывать по этому поводу, только если ты большой прохиндей. К примеру, в сентябре проходила международная выставка современного искусства ARTLIFE2020 в «Манеже». Там работы отбирались экспертами из разных стран. Так вот эти самые эксперты настолько оскопили экспозицию, что у зрителей нет возможности задуматься о каких-то проблемах. Выставка получилась беззубая.

Любой выбор — это всегда субъективно. Одна знакомая художница вообще открыла аукцион на место участника триеннале. Это ее выбор, но я считаю это прохиндейством высшей степени.

— Насколько значима и важна триеннале в размерах страны и конкретно для вас?

К.Г.: Это вторая триеннале, первая была в 2017 году, и здорово, что на современное искусство обращают внимание не только в столичных центрах, но и в регионах. Сейчас приняли участие больше 80 художников из разных городов.

Нам приятно, что о «Левой ноге» узнают в столице и большое количество людей смогут увидеть работы наших художников. Экспозиция будет доступна полгода.

Д.В.: Самое главное, что мы раздали 2000 значков.

К.Г.: Да, конкретно для триеннале мы подготовили эти значки, чтобы максимально распространить свое мировоззрение окружающим.

Д.В.: Так как выставка идет полгода, мы предполагали, что их хватит, но их разобрали за три дня. Это, конечно, немного обеднило наш стенд, потому что на этих значках были представлены небольшие работы всех, кто принимал какое-то участие в выставочном процессе за пять лет.

К.Г.: Еще мы показали видео, которое является хроникальным и показывает атмосферу, которая витает в «Левой ноге».

— Это очень быстро.

Д.В.: Да, понятно, что свою роль сыграла и любовь к халяве, но зато появился такой дополнительный смысл от происходящего. Люди опускались вниз за значками, словно кланяясь священному алтарю.

К.Г.: Очень важно, что это мини-презентация участников выставок галереи. Изначально, когда мы вели переговоры, мы хотели перевезти всю экспозицию галереи, чтобы полностью отразить деятельность, и площадь GARAGE это позволяет.

Д.В.: Но кураторы решили иначе, и мы остановились на этих работах. Сейчас параллельно проходит наша коллективная выставка на «Винзаводе», и там удалось представить много работ и выставить практически всех художников, которые имеют отношение к «Левой ноге». Выставка называется «Морква».

К.Г.: Открытие выставок прошло одно за одним. Это были насыщенные два дня. Дима не ездил, мы открывали с художником Никитой Поздняковым.

— Вы между собой как-то отбирали работы для выставок?

К.Г.: Нет, у нас концепция тотального плюрализма. Мы просто показывали все работы, так как хотели перенести галерею полностью. В итоге из 300 с лишним предложенных работ чуть большее 100 сейчас можно увидеть на «Винзаводе».

— Кира, какую реакцию вы наблюдали на выставках? И что вам запомнилось из этой поездки?

К.Г.: Всё было организовано на высшем уровне. Нам оплачивали проживание, проезд и принимали везде шикарно. Была такая атмосфера, как в студенческие годы, в ночь перед развеской. Рядом с тобой творческие люди, и все добры друг к другу. Одно из главных приятных обстоятельств — знакомство с художниками. Я познакомилась с удивительной женщиной, которая придумала «Бурановских бабушек». Ей сейчас 65 или 67 лет, и она недавно поступила в университет на филолога. Просто уникальный случай! Еще мы познакомились с режиссером Сашей Беловым из Екатеринбурга. После приезда мы устроили показ его фильма в нашей галерее.

— Была ли какая-то политическая или этическая цензура на триеннале?

К.Г.: Нет.

Д.В.: У наших людей сильная самоцензура. Продуцируют страх внутри себя, поэтому никакой цензуры не нужно.

— Вы ощущаете это внутри себя?

Д.В.: Я — нет. Это же дело вкуса. Вот смотрите, если говорить о спекуляциях на политические темы, то это самый простой способ получить внимание и быстрый отклик зрителей. Меня интересует политика в разрезе последних 2500 лет. Конечно, я слежу за тем, что происходит сейчас, но это не очень интересно, и мне не хочется запускать эти вещи в свой творческий процесс.

— Расскажите про концепцию «Морквы».

Д.В.: Я давно наблюдаю за процессом переезда творцов в Москву. Многие грезят этим городом и думают, что там исполнятся все мечты, а по итогу получают чуть больше или чуть меньше, чем эта самая морковка. Мегаполис создает другой продукт. Более развлекательный и заточенный под зрителя. Там гораздо сложнее уединиться и что-то осмыслить. Мы не хотим участвовать в украшениях интерьера. Художники «Левой ноги» творят не для того, чтобы это оказалось у кого-то на стене или на полке, а чтобы высказаться и показать свое художественное видение тех или иных вещей и смыслов.

— Насколько я знаю, вы никак не монетизируете деятельность «Левой ноги». Понятно, что ваши работы и творения других художников галереи продаются, но у вас нет типичного подхода галеристов, стремящихся получить прибыль с работ. У вас даже выставки бесплатные.

Д.В.: Ну это пройденный этап многих художников. Когда в таком деле появляется какая-то структурированность и забота о деньгах, то возникает токсичность, которая разъедает творчество изнутри. В итоге галерея превращается в багетную мастерскую.

— Когда-нибудь были мысли пойти по пути стремления к обогащению и большому признанию?

Д.В.: Нет и, думаю, не будет. Плановая экономика ведет в тупик. Это можно наблюдать на примере СССР. Мы вообще ничего долгосрочно не планируем. Думаю, что это правильно. Когда вы какой-то музей, вам постоянно нужно планировать мероприятия, бюджеты и так далее. В этот момент у всех в сердцах разливается смертная тоска и скука: «Нужно что-то придумать!» Как правило, это влечет за собой проекты, связанные с временами года или какими-то датами. Это же не имеет никакого отношения к творчеству! Хотя мы недавно делали выставку к 150-летию Ленина…

— Расскажите о ней.

Д.В.: Нам предложили поучаствовать в выставке к такой дате сотрудники областного музея им. Врубеля. Я сразу же предупредил, что у нас будут неоднозначные работы и, возможно, 18+. Отправил им список с фотографиями, и мне ответили: «Ну, Дима, знаешь, мы как-нибудь сами. Посмотрим, что есть в фондах, нам такое не подходит!» Меня это поразило до глубины души! Вот уже нет этого человека, государства и той цензуры, но самый главный и большой музей города будет делать выставку, которая носит исключительно лакировочный характер. В итоге они не провели ее из-за пандемии, а мы, хоть и в урезанном формате, но сделали.

— Вы действительно никак не планируете жизнь галереи далеко вперед?

Д.В.: Ну у нас есть мероприятия, которые мы проведем в следующие два или три месяца, плюс какие-то идеи, которые озаряют в моменте.

— Мне кажется, у вас стало меньше выставок. Два года назад я ходил к вам в галерею чуть ли не каждую неделю на новую выставку. Это относится к тому, что в Омске кончаются какие-то творческие ресурсы?

Д.В.: Нет. И это ощущение как раз таки складывается из-за того, что мы делали выставки каждую неделю, но потом мы сами отказались от этого. Сейчас мы ставим одну-две выставки в месяц. Это комфортно для всех. К нам обращаются многие и знают, что мы открыты для всех, но большая часть хотят персональную выставку. Иногда случается, что для такой выставки у человека пара листочков с художественной школы. Зачем нам заниматься профанацией?

К.Г.: Еще недавно был случай: человек хотел сделать выставку в честь своего пятидесятилетия. У него исключительно салонные работы. Всякие изображения сухих цветов, гипсовых скульптур и всего такого. У нас же тотальный плюрализм и полное открытие, мы не знали, что делать с этой выставкой, но в итоге у него что-то не получилось и он сам снял выставку. И слава богу!

— У вас когда-нибудь было ощущение того, что «Левая нога» зашла в тупик?

Д.В.: Нет, если бы это был проект, который имеет четкие цели, то тогда вопрос был бы уместен.

— Как продвигаться начинающим художникам, которые желают какого-то богатства и признания? Мне интересно задать этот вопрос вам, потому что вы являетесь противоположностью этих целей.

Д.В.: Как только художник захотел сделать себе карьеру на творчестве, то о творчестве можно сразу забыть. Лучше попытайтесь устроиться работать в «Газпром».

К.Г.: Это невозможно совместить.

Д.В.: Можно начать здесь большой разговор об искусстве и творчестве в целом, но попытаюсь кратко. Никому не известна природа творчества. Как только твое творение становится читаемым, значит, у этого появляется какая-то цель и это уже не так интересно. Это личное дело каждого. Вообще современное искусство — то, что находится за границами признанного. Если ты хочешь быть современным художником, то ты должен быть вне границ. Ты должен быть непонятен. Если творчество сопровождает тебя на протяжении всей жизни, то ты делаешь какой-то контент. Изначально ты делаешь его для себя, потому что тебе просто захотелось что-то создать. Когда ты начинаешь думать о зрителе — это ложный путь.