Страсти по Аполлоновке-2. Пожарная машина есть, но разобрана. Врач есть, но год был на больничном

Недавно мы рассказывали об Аполлоновке — селе, в котором учителя записали видеообращение к Владимиру Путину. Корреспондент NGS55.RU Александр Зубов уже ездил туда, чтобы пообщаться с ними, но учителя на контакт не пошли, а местные жители рассказали, что в Аполлоновке на самом деле «всё хорошо, только всё плохо».

После выхода материала в редакцию позвонил житель села и сообщил, что там планируется общий сход. Мы, конечно, не могли оставить Аполлоновку без внимания, и Александр Зубов вновь отправился в путь. На этот раз его поразили местные производства и трудолюбие людей, но сельское собрание с участием властей показало — только на людей здесь и остаётся надеяться.

«Я покажу тебе другую Аполлоновку»

На Исилькульской станции меня встретил Иван Эпп. Ему 44 года, и он всю жизнь живёт в Аполлоновке.

— Мне кажется, ты не понял наше село. Я покажу тебе другую Аполлоновку, — сразу же заявил Иван.

Я был заинтригован. До схода оставалось около четырёх часов, и я согласился посмотреть на жизнь села, которую не увидел в прошлый раз. Иван рассказал, что большинство жителей Аполлоновки — немцы-меннониты. Это одна из христианских конфессий, которая исповедует пацифизм и ценности семьи и труда. Иван отлично знает историю села. По его словам, сами немцы между собой называют его Валдхайм, что в переводе с немецкого означает «лесная родина», а название Аполлоновка оно получило от имени казака Аполлона Телятникова, у которого в 1909 году немцы-переселенцы купили эти земли.

Иван рассказал, что в селе сейчас множество производств, а люди, у которых руки растут из нужного места, на жизнь не жалуются.

— Вот люди говорили о том, что нет автобуса. Меня этот вопрос не волнует, у меня две машины. Кто-то набирает ведро снега и топит его, а у меня дома водопровод, душ и туалет. Всё работает, вода есть. Тут все зависит от подхода и желания, — считает мужчина.

Он пообещал показать мне, как налажен быт у него в семье, а также устроить экскурсию по дворам жителей Аполлоновки, которые не привыкли жаловаться, а стараются решать вопросы сами.

«Немцы любят строить»

Как рассказал Иван, большинство семей в Аполлоновке многодетные.

— Когда я был маленький, что бы отец ни делал, я и другие братья были рядом. Я стоял, держал пассатижи и запоминал, как и что делает отец. Все эти вещи мне очень пригодились, — вспомнил Иван.

По его мнению, людям, у которых есть семья, много детей, дом, не стоит ждать решения проблем — нужно браться за них самому. Так, по словам Ивана, рассуждают все баптисты. Он показал свой дом и дом своего брата Якова. Было видно невооруженным глазом, что в каждую деталь вложили много труда.

— Немцы любят строить. Это у нас как хобби. Мы начинаем и строим, строим, строим. Не можем остановиться, — засмеялся Иван.

Тем временем его дети играли с конструктором. Двухэтажный особняк, дворовые постройки и дорогой автомобиль во дворе. Немцы любят строить.

— Ты знаешь, какая у нас тут главная валюта? Свиньи! Тебе в прошлый раз об этом никто не сказал, — улыбнулся Иван.

Он рассказал, что почти все жители Аполлоновки держат свиней.

— Я как-то следил за поросятами летом у дяди. Штук двадцать их было. Вот я намучился.

— Двадцать? Нет, так мало не держит никто. Я тебе сейчас покажу, 300 штук.

Мы заехали на зады, туда, где стояли длинные кирпичные домики. Они не были похожи на обычные деревенские хлева — как внутри, так и снаружи постройки напоминали свинарники крупных ферм.

Брат Ивана Яков, живущий по соседству, как раз управлялся. У него целая армия хрюшек — больше 300.

— В месяц на всех я трачу около 200 тысяч рублей. А с каждой свиньи имею 100% прибыль. В Германии такая выгода кажется космической, — улыбнулся Яков.

Довольный заводчик прошёл между загонами и рассказал о своих подопечных. Свиньи и поросята с интересом посмотрели на меня, а я в ответ на них.

— Как считаете, село вымирает?

— Да какой вымирает? Развивается. Вы вот правильно написали, что всё хорошо, но всё плохо. Не плохо только... а трудности, короче, есть. Вот нам бы помогли их решить, мы бы вообще развернулись.

Иван добавил, что такая работа, конечно, занимает массу времени и ресурсов, но результат себя оправдывает, и он сам планирует завести свиней. Сейчас неподалеку он строит примерно такой же свинарник.

— Жена хочет новый дом большой. Да и мне самому хочется. Так что я сейчас свиней заведу и потом начну стройку, — поделился планами Иван.

Мы отправились дальше исследовать Аполлоновку, которую я не увидел в первый раз. И чем больше я смотрел, тем больше удивлялся. Почти в каждом дворе, почти у каждой семьи здесь есть свой бизнес, крупное хозяйство или производство. За широкими стенами домов, на задах стоят фермы, лесопилки, заводы. Иван звонил хозяевам того или другого места и говорил с ними на диалекте немецкого языка «платыч», на котором здесь общаются. В речи проскальзывало «репортер», «всё плохо, всё хорошо». Действовало как «сим-сим, откройся». Пускали везде. Эх, всегда бы так...

Местный житель Виктор организовал здесь своё производство шлангов высокого давления. По его словам, на жизнь он не жалуется, с заказами проблем тоже нет.

— Работа есть, здесь есть чем заняться. Главное — желание. Я родился здесь, затем прожил 15 лет в Германии, вернулся сюда. Будущее у Аполлоновки есть. Здесь трудятся молодые ребята. Здесь много перспектив, — поделился владелец производства.

Иван показал мне и другие организации в Аполлоновке. Вы бы поверили, что такие цеха находятся в далекой деревне, которая стоит без связи и интернета? И везде дорога молодым.

— Работа здесь устроена так, что не успевает надоесть. Летом в поле, зимой на производстве. Не успевает приесться, — объяснил Иван.

— Я когда-то давно работал в кочегарке в Аполлоновке. Сейчас здесь, — рассказал местный житель Фёдор. — Конечно, мне нравится эта работа, условия. Нас здесь кормят, транспорт ходит. Зарплата хорошая.

— Сколько, если не секрет?

— Ну как поработаешь... 25–30 тысяч где-то. Ну можно еще допсмены взять, переработки. Будет больше.

— К вам, наверное, сейчас из Омска поедут. На работу устраиваться.

— Ха! Ну тут, конечно, не простая работа, но если работать могут и голова на плечах есть, то почему бы и нет.

Иван добавил, что на работу просто так не попасть. Должна быть вакансия, нужно, чтобы человек был надежным и старался улучшить свою жизнь.

Мы заглянули и на лесопилку. Везде в глаза бросался непривычный для деревни порядок, качественная техника. А ещё я обратил внимание на то, что люди работали, а не сидели на завалинках в ожидании обеда или перекура.

— Это герефорды. Особенная порода коров. Они постоянно на выпасе, им не нужен хлев, только небольшой крытый загон от сильного ветра или непогоды. Они неприхотливы, и их можно вениками кормить. Не боятся морозов, — рассказал Иван.

Рядом находится огромный коровник, в котором хозяйничают два кота самого бандитского вида. У них жизнь в шоколаде: с молоком проблем нет и вокруг сотни тёлочек.

С герефордами пасутся и кони — такое соседство никого не смущает. Они щиплют сено, сложенное в круглые стога.

Оказалось, что и сено тут необычное. По-особому собранная и хранящаяся трава, по словам Ивана, лучше и полезнее силоса. Я пробовать не стал, поверил на слово. Да и коровам с лошадьми вроде нравится.

Вся территория возле коровника зацементирована! Стога сложены аккуратной стенкой.

— Здесь раньше земля была, так колеи такие были от техники, что не проедешь никак. А потом хозяин зацементировал здесь всё. Так он на горючем только теперь стоимость эту за пару лет отобьет, — говорит Иван.

— Ну что, ожидал такое увидеть?

— Честно говоря, нет. И давно здесь так все налажено?

— Примерно с 2000 года. Появилась мельница. С 2011-го цех сельхозинвентаря в Медвежке.

— И это всё ваши?

— Да, большая часть — это немцы. Не только меннониты. Есть и те, кто не в церкви. Просто мы не привыкли сидеть сложа руки. Когда-то нам приходилось несладко. Мы были как изгои. Пальцем показывали. Поэтому мы стараемся пользоваться любой возможностью. Если бы мне в детстве сказали, что немцы в России смогут жить так, как мы сейчас, я бы не поверил.

Иван пригласил меня к себе на обед. Семья ест вместе, за большим столом, помолившись перед едой. Елена приготовила пюре с подливой, курицу, выпечку. На столе были и разносолы, домашние колбасы и сыр, варенье и мёд. Всё было вкусно и сытно. Иван, оказавшийся ещё и пасечником, долго рассказывал про секреты пчёл и правильного мёда. Время пролетело незаметно, и нам уже пора было отправляться в школу, где в прошлый раз со мной не захотели говорить учителя, а сегодня был сход села.

По пути к нам присоединился Яков с сыном. Уже на подходе к школе стало ясно, что народу соберется немало. Парковка растянулась вдоль дороги. Жители Аполлоновки шли со всех концов села. Актовый зал в школе оказался полностью заполнен. Люди сидели в проходах, а некоторые остались стоять у лестниц. В первых рядах сели те, кто должен был выступать, — участковый, врач, сотрудник МЧС, специалисты, ответственные за ЖКХ, электрику, дороги. Когда выступление ответственных лиц началось, стало понятно, что встретившийся мне во время первого визита мужчина был прав — всё хорошо, но всё плохо.

Выступление начал глава Новорождественского сельского поселения Юрий Косенок, рядом с ним сидел Александр Лямзин — глава Исилькульского района. Юрий Косенок долго читал отчёт за 2018 год: удои-надои, убыли-прибыли, рождение телят и козлят, смертность и миграция. Народ скучал и ждал. Потом были выданы грамоты за помощь в проведении выборов.

— Зачем нам эти цифры, пенсии, вся эта информация? Мы тут из-за воды, газа и связи! — громко выкрикнул мужчина из зала. Его вопрос ответственные лица проигнорировали.

За всем внимательно следила директор аполлоновской школы Ольга Макарова. В этот раз она тоже выступила исключительно как наблюдатель.

А вот учительница начальных классов Арина Ренге, читавшая обращение к Путину на видео, в этот раз проявила активность. Сначала она под аплодисменты зала рассказала, что автобусное сообщение с Аполлоновкой сохранилось — автобусы будут ходить, а потом и вовсе задала неудобные вопросы выступающим.

Когда на импровизированную сцену вышел аполлоновский врач, в зале начались смешки. Ощущение было такое, что появился любимый и знакомый всем комик. Он тут же начал шутить.

— В каждой амбулатории есть сотовый телефон, на который можно звонить!

— А у нас связи нету!

— Вы лукавите! Я к туалету в больнице подхожу и звоню!

Потом оказалось, что врач сам пролежал 10 месяцев на больничном. В селе есть карета скорой помощи, но нет водителя, и в лучшие времена она ездила с такой скоростью, что после вызова можно было «ложиться, простынкой накрываться и помирать». На вопрос, когда в селе появится фельдшер, врач заявил, что молодому специалисту негде жить и всем нужно скинуться, чтобы построить ему дом. Смеялись все, в том числе Юрий Косенок с Александром Лямзиным. На своё место мужчина садился под смех благодарного зрителя.

Вообще всё действие напоминало что-то среднее между баттл-рэпом и стендапом. Серьезные вопросы озвучивались с шутками. Спорили тоже как-то по-свойски. Было видно, что ответы известны заранее, а вопросы ожидаемы.

Только молодежь, которой предстояло расхлебывать годами накопившиеся проблемы, не спешила смеяться, а внимательно слушала.

Сами посудите, и вы поймете это сакраментальное «всё хорошо, но всё плохо»: в пожарной части есть пожарная машина, но она разобрана, вокруг села есть объездная дорога, чтобы большегрузы лесопилок и других производств не ездили по селу, но эти же большегрузы уже её разбили. На ремонт дороги в селе выделили деньги, но сделали ту дорогу, на которой уже был асфальт, а ту, на которой его не было, делать нельзя, потому что она без твердого покрытия. Другую улицу отремонтировали на участке 200 метров — на что хватило денег, в другой раз выделят ещё на 200 метров. Так, глядишь, лет через семь сделают полностью. Сотовую связь провести пока не могут, а интернет могут, но за 750 рублей за самый дешевый тариф. Зарплата и пенсии начисляются на карты, но банкоматов нет и ставить их невыгодно. Автобусную остановку можно сделать, но только в конце села, да еще и с противоположной въезду автобуса стороны, потому что нужна разворотная площадка. У села нет своего участкового, поэтому в случае чего из села, в котором нет связи, нужно звонить на 02.

— В Новорождественке краж не было. Там только угрозы убийства и телесные повреждения. Там просто воровать уже нечего, — пошутил во время своего выступления сотрудник полиции.

Всё это звучало как шутки, но люди с этим живут. XXI век на дворе, а аполлоновские женщины топят на печи снег в вёдрах, чтобы постирать или помыться. Люди пьют дождевую воду. Сами чистят дороги грейдером и эти же дороги прокладывают. Ставят электрические столбы, обустраивают детские площадки.

В этом особенность Аполлоновки — люди отчаялись дождаться помощи властей и начали всё делать сами, за свой счет. И водонапорную башню, и дороги, и электричество. И власти к этому, по всей видимости, уже привыкли. То и дело на претензии в ответ слышалось что-то вроде: ну почистите сами, ну киньте доску, ну закопайте, ну откопайте. В ответ звучал русско-немецкий фольклор и громогласное «А ЗАЧЕМ НАМ ТОГДА ВЫ И НА ЧТО МЫ НАЛОГИ ПЛАТИМ?». Ответом была тишина.

Особо запомнилось выступление мужчины, который рассказал аполлоновцам, как можно собирать валежник. Он объяснил, что разрешено брать сухие ветки, а с листьями нельзя. Нельзя также ломать сушины и деревья, которые сожгло молнией. Объемы и длины он показывал руками. Местные слушали с улыбкой. Вид был такой, будто хозяин учит кота таскать сметану.

Под конец всем стало понятно, что решения проблем с газом, водой и связью (то есть тех, ради которых все и собрались) ждать не стоит. Тут уже не стали молчать и учителя. Одна из женщин даже вскочила с места и задала несколько вопросов, от которых Юрий Косенок скрутил свою папку в трубочку, а Александр Лямзин начал нервно покашливать.

Люди стали расходиться. Вид у всех был такой, будто шли с концерта, который не очень удался, но повеселил и отвлек от обычных забот. Тут и там шутили: ну что, мол, решили все проблемы?

— Дали бы нам доступ к трубе, тут уже везде бы газ был. Мы бы сами всё сделали давно. Но самовольно-то мы не можем подключаться. Эти вот проблемы, трудности... газ, вода, связь. Они же не критичные, но они очень затрудняют нормальное развитие села, тормозят. С ними можно жить, но без них можно жить и работать лучше, — подытожил Иван.