Штаб тимуровцев, который облюбовали голуби: рассказываем историю дома с башней на Богдана Хмельницкого

При упоминании словосочетания «дом с башней» в головах омичей возникнет несколько образов. Это и относительно недавно отстроенные «Башни Сакена» на улице Маршала Жукова, названные в честь автора — заслуженного архитектора России Сакена Хусаинова, и ансамбль из трех домов на улице Герцена, и, конечно же, сталинские «башни-близнецы» на пересечении улиц Маяковского и Богдана Хмельницкого. Немногие вспомнят о существовании еще одного дома с башней с ними по соседству: он стоит на пересечении 3-й Транспортной улицы и Богдана Хмельницкого. В послевоенные годы в этой башне собирались тимуровцы. Вот история этой постройки.

Улица Богдана Хмельницкого до середины прошлого века носила более простое имя — 10-я Линия. Кстати, соседние с ней улочки — 9-я и 11-я Линии до сих пор сохранили свои прежние названия. Переименовали улицу в 1954 году в честь 300-летия со дня объединения России и Украины.

Раньше 10-я Линия была застроена простенькими частными домишками. Привычной картиной здесь был пастух, выгоняющий скот на прогулку. Однако еще до начала Великой Отечественной войны 10-я Линия начала постепенно преображаться. В 1938 году по ней пустили трамвайную линию, а в 1940 году здесь открылся Центральный парк культуры и отдыха, который быстро стал любимым местом отдыха омичей. Сразу после начала ВОВ в Омск из Запорожья эвакуировали моторостроительный завод, а из Москвы — завод, выпускавший боевые самолеты. Эти предприятия тоже «прописались» на 10-й Линии, ставшей артерией омской промышленности. Рабочие заводов нуждались в жилье — поначалу для них строили бараки, а потом улицу начали заполнять симпатичные однотипные двухэтажки. После войны, когда стало понятно, что заводы останутся в Омске, на пересечении 10-й Линии с улицей Маяковского построили два четырехэтажных дома с башнями, в которые заехали высококвалифицированные специалисты и партийные работники.

В 1953 году на 10-й Линии возвели еще один дом с башней — с коммунальными квартирами. Довольно скромное даже по тем меркам жилье предназначалось в основном для работников завода Баранова и завода № 166 (ныне ПО «Полет»). Комнаты жильцов отапливались печами-голландками, а прямо во дворе стоял дровяной сарай. Двор перед четырехэтажкой обнесли оградой, там посадили деревья и поставили скамейки.

Несмотря на то что здание было построено в сталинскую эпоху, омский искусствовед Жанна Хахаева отмечает у него признаки конструктивизма. Это удивительно, поскольку в 50-е СССР полностью «отменил» конструктивизм. К этому вопросу мы еще вернемся.

— Это не совсем сталинский ампир. Дело в том, что здание, хоть и было построено в начале 50-х, можно отчасти отнести и к конструктивизму. Объединенные по вертикали окна, строгость и отсутствие пышной лепнины, которую мы видим, например, на тех же башнях на углу улицы Маяковского, говорит о более строгом стиле, уходящем своими корнями в прошлое. Я бы даже подумала, что проект был сделан в довоенное время, если бы не знала, что он был построен в пятидесятых. Это архитектура архаичная для тех лет, — говорит Жанна Хахаева.

Комнаты в этом доме сдаются и сейчас — мы нашли несколько объявлений с предложениями об аренде помещений площадью 13 квадратных метров. Наряду с ними в здании продаются и обычные квартиры: однокомнатные, двухкомнатные и трехкомнатные.

Попасть в башню, которая венчает здание, с межэтажной лестницы не получится: в нее можно забраться только с чердака. Омичи гадают: как и для чего ее использовали? Свои предположения по поводу башни под нашим фоторепортажем высказывали читатели. Кто-то считает, что из башенки вели надзор пожарные, но нашлась и забавная версия.

— Когда была маленькой, думала, что в этой нашей башне хранятся красные революционные флаги. Мы туда лазили осмотреть, флагов не оказалось, но было страшно интересно и жутковато, — вспоминает читательница NGS55.RU.

Еще более интересную историю рассказал омич Дмитрий Юшко. Его отец, будучи 14-летним подростком, заселился в дом с башней сразу после того, как его достроили. Комнату в доме после переезда в Омск из села получила его мама — учительница истории. По словам Дмитрия, изначально у башни не было никакой функции, кроме декоративной, а облик самого здания просто скопировали с немецких чертежей 1937 года, которые оказались в распоряжении СССР после поражения нацисткой Германии. Оттого и выглядит дом немного старомодно даже для своего времени.

— В этом доме в юности жил мой отец. Он рассказывал, что в 1954 году этой башне размещался штаб тимуровцев, который он сам и организовал. Дело в том, что комнаты в этом и других домах на 10-й Линии отапливались дровами. По соседству жили инвалиды войны и просто пожилые люди, которым было тяжело подниматься с дровами к себе на этаж. И в штабе ребята вели журнал, куда записывали жильцов, которым нужно принести дрова. У них были ключи — от чердака, ведущего в башню, и от этого сарая. Это не было спущенным сверху обязательством, а собственной инициативой комсомольцев, которых вдохновила книга Гайдара. Штаб существовал на протяжении трех лет.

Отец Дмитрия — Борис Юшко в советские годы руководил несколькими цехами завода коробок передач — дочернего предприятия завода имени Баранова, а потом стал главным инженером Омского проектно-конструкторского бюро автоматизированных систем управления. Он скончался в 2015 году.

По мнению омского краеведа Бориса Коникова, постройка стилистически перекликается со своими знаменитыми соседями — домами-близнецами на углу Богдана Хмельницкого и Маяковского. Кстати, проекты строительства зданий на бывшей 10-й Линии до сих пор находятся под грифом «Секретно», поскольку дома предназначались для сотрудников промышленных предприятий. Наверное, по этой причине омские краеведы не могут назвать имя архитектора, который работал над обликом нашего дома с башней.

— Этот дом — часть ансамбля улицы Богдана Хмельницкого, которая фиксирует южные границы застройки. У дома интересное решение с треугольными фронтонами на рядовой секции и нишей с аркой на два этажа. В этом же квартале жил эвакуированный из Москвы советский конструктор Сергей Королёв, — поясняет омский архитектор Ефим Фрейдин.

В феврале 2024 года мы побывали внутри башни и посмотрели, что там происходит. Окна в ней не так давно застеклили, хотя долгое время они пустовали. По этой причине в башне любили собираться голуби — следы их пребывания видны в башенке до сих пор. В ясную погоду небольшое помещение полностью залито солнцем, а еще с него открывается отличный вид на Октябрьский округ — с его сталинками, двигающимися в обе стороны красными трамвайчиками, дымящими трубами заводов и рябыми многоэтажками.