Как мы сутки жили в бочке

Каково это — 35 лет прожить в металлической цистерне? Омичка Светлана Чернова оказалась в бочке в далеком 1986 году — в профкоме военного завода, на котором она трудилась, ей подсказали, что так женщина сможет ускорить очередь на получение жилья. Но грянула перестройка, и вместе с крахом Советского Союза в прошлом остались надежды на лучшую долю. С тех пор женщина и жила в бочке. Ее жизнь кардинально изменилась за последний месяц — после публикаций СМИ и блогеров для нее собрали пожертвования и купили квартиру. Дом-бочка опустел, и журналисты NGS55.RU решили прочувствовать, как же живется в таких условиях. Фотограф Елена Латыпова и корреспондент Евгений Игишев заселились в бочку ровно на сутки.

Раннее утро, начало ноября. Светлана отдала ключи от цистерны и поехала к себе в благоустроенную квартиру. Первое, о чём нам нужно было побеспокоиться, это дрова и уголь. Металлическая бочка моментально остывает, и без поддержания огня в буржуйке в ней попросту не выжить. Подкидывать дрова приходится примерно каждые 30–40 минут. Уголь держится немного дольше — его хватает часа на полтора. Но нужно учитывать одну особенность и закладывать его только после того, как прогорят дрова. Если сделать это раньше, дым пойдет внутрь жилья.

Когда в бочке было электричество, обогреваться можно было с помощью масляных радиаторов, однако последние два года Светлана жила без него. Провода перерезали после того, как в соседнем доме установили новую лифтерную. Свет проникает в бочку через три окна, но даже в солнечный день в ней царит полумрак. Освещать нехитрое жилище приходится с помощью кемпинговых фонариков и свечей, которые мы купили в ближайшем хозяйственном магазине.

В нашем новом жилище нет вообще никаких коммуникаций, поэтому за водой приходится бежать на колонку. Благо, что она в пяти минутах ходьбы — у ближайшего частного сектора.

В бочке живешь самыми простыми потребностями. Как приготовить ужин в таких условиях? Есть печка и газовая плита. Для последней нужны баллоны с пропаном. Но, как говорит Светлана, машину, развозящую газ, еще нужно поймать. Ведь бочки нигде не числятся, и водители не стремятся сюда заезжать.

Мы, признаться честно, немного схитрили и закупили продукты, которые готовятся быстрее всего: доширак, тушенку, картошку и колбасу в нарезке. Но изо дня в день питаться полуфабрикатами, конечно, не будешь.

Купленный картофель сначала нужно помыть и почистить. При свете свечей мы справились, но грязную воду выливать некуда. Зимой слив из раковины замерзает (им можно пользоваться только по теплу), поэтому тазик с водой приходится опустошать на улице.

Уже кипит на огне картошка, в заботах проходит какое-то время, и это даже неплохо. Ведь, помимо домашних дел, в бочке заняться особо нечем. Электричества нет, телефоны разряжаются мгновенно. На подзарядку Светлана Чернова ходила к соседям. Знакомые из соседней пятиэтажки выручали и с душем, ведь мыться в бочке негде.

Чтобы не умереть со скуки, мы предусмотрительно взяли с собой настолки и пригласили друзей на вечерние посиделки. Правда, стола для игр не оказалось. Под свет свечей и потрескивание дров в печи настольные игры превратились в напольные.

Спустя какое-то время друзья засобирались домой, а для нас наступило самое сложное время — ночь. Нам посчастливилось заселиться в бочку именно в тот момент, когда резко похолодало. За ночь температура опустилась на 14 градусов.

Я приютился на кровати у окна, над которой ожерельем висели нательные иконки и крестики. Чуть ниже акафист — на чью еще защиту приходилось надеяться одинокой женщине в этом холодном суровом жилище?

Жар от печи немного согревал, но по полу тянуло холодом. Чтобы поддерживать тепло, мы вставали примерно каждые два часа и каждый раз заново растапливали буржуйку. Она прожорливо поглощала бумагу и щепки, на которые мы рубили топором крупные полешки.

От перепада температур внутри и снаружи металлическая бочка начала трещать. Остывает такое жилье так же быстро, как и нагревается. Выспаться в таких условиях нереально. О том, как Светлана Васильевна жила здесь больше чем полжизни, остается только догадываться. Сложнее всего, конечно, приходилось в сибирские морозы, когда температура опускалась до -40 градусов. Но и в жару несладко — в летний зной металл накаляется, и в бочке становится нечем дышать.

Компанию в бочке женщине составляли белый кот и приблудившийся пес Черныш. С собой в квартиру она их забирать не стала — все местные знают животных, привыкших к улице, и подкармливают их. К тому же пса с котом согласились приютить люди, которые отвезут бочку к себе на дачу. Кот немного испугался нашего присутствия и неохотно шел на контакт. Он лишь приходил мяукать под дверь. Наконец зайдя в бочку, он ел из миски корм и снова уходил на улицу по своим кошачьим делам. Зато Черныш, как и положено собаке, был дружелюбен и очень хотел внимания. Светлана попросила нас насыпать ему сухой корм, правда, Черныш его почти не тронул. Зато остатки картошки с тушеной говядиной пришлись ему по вкусу.

Спустя сутки приехала Светлана. Впрочем, она беспокоилась о нас всё это время и звонила, чтобы узнать, как идут наши дела.

— Ничего вы накочегарили. Я всю ночь из-за вас волновалась, что замерзнете. Видно, что невыспавшиеся у вас глаза, — встретила нас хозяйка.

Наша жизнь в бочке ограничилась сутками, но и этого хватило, чтобы понять, как непросто жить в таких условиях. День пролетает в бытовых заботах, а ночь становится настоящим испытанием. Мы потратили два мешка дров, десять килограммов угля, одно ведро технической воды и пять литров питьевой. Дважды заряжали смартфоны от аккумуляторов. После 24 часов в бочке нам потребовалось еще столько же на отдых.

Для Светланы Черновой бочка и все коммунальные проблемы остались позади. Она до сих пор не может поверить в реальность происходящего.