Времянка на 35 лет. Как омичка живет в железной бочке больше чем полжизни

Эта статья попала в подборку «20 лучших материалов NGS55.RU за 2021 год». Трогательные, веселые и грустные — в эти истории наши корреспонденты вложили свою душу. Мы рады, что некоторые из текстов смогли изменить жизнь наших героев к лучшему.

Промышленная зона, соседствующая с многоэтажными панельками и частным сектором, — вид типичный для городских окраин Омска. Старый Кировск — не исключение. Здесь, в тридцати метрах от благоустроенной пятиэтажки, в зарослях деревьев спряталась неприглядная ржавая бочка. С первого взгляда можно подумать, что ее просто выкинули с расположенного рядом завода. Но в этой самой бочке с 1986 года живет Светлана Чернова. Жилье рассматривалось как временное, но после начала перестройки стало понятно, что станет основным для Светланы. В то далекое время женщина и догадываться не могла, что проживет здесь как минимум 35 лет. Корреспонденты NGS55.RU узнали историю жизни Светланы Черновой и познакомились с бытом в столь необычном доме.

По дороге к дому-бочке, в которой живет Светлана, нас звонким лаем встречает пес. Как позже выяснится, по кличке Черныш. Пес бездомный, но постоянно крутится возле жилья женщины, а она и не против такого соседства. У пенсионерки собака всегда может рассчитывать на миску каши. Раньше здесь было несколько бочек, да и жильцов побольше. Часть сооружений сгорели, при этом не обошлось без жертв — в огне погибли два родных брата. Сейчас Светлана проживает здесь одна, остальные бочки пустуют.

— Там не живут уже. Только я одна осталась. Здесь семья жила, они к родственникам переехали. В трешке им комнату выделили. А в соседней бочке мужик жил, он теперь у женщины. А две бочки спалили. В одной два человека сгорели, — рассказывает пенсионерка.

Как «быстрее» получить квартиру от государства

Светлана по образованию зоотехник, но также имеет и корочки крановщика. По этой специальности женщина работала на местном военном заводе. В 1986 году Светлана жила в заводском общежитии, но профком предложил ей переселиться в бочку, так как это бы значительно сократило очередь на квартиру. Планам не суждено было сбыться — в стране началась перестройка. Военный завод в конце концов прекратил свое существование, а очередь на квартиру осталась пережитком прошлого.

— Когда завод военный был, он дома строил и расселял. Раньше в бочках жили офицеры. Когда для них построили дом, то они переселились. Потом гражданских пригласили работать. В том числе и я пришла, — вспоминает Светлана. — Мне сказали: если переселиться в бочку как во временное жилье, то быстрее дадут квартиру. Я должна была однокомнатную получить.

Как ни странно, но у Светланы есть прописка. В паспорте у нее значится бывший адрес военного завода, а ныне частного предприятия. Женщина может посещать поликлинику по месту жительства, пользоваться услугами почты, правда, говорит, что почтальоны к ней ходить отказываются.

При входе в бочку с прохладного октябрьского воздуха нас обдает теплом и приятным запахом горящей древесины. После улицы глаза не сразу привыкают к полумраку. Посреди помещения в буржуйке неспешно потрескивают дрова, сверху греется чайник. Хозяйка показывает свое жилье, оно разделено на прихожую, кухоньку и две комнаты. Несмотря на ветхость и потрепанность домашней утвари, в помещении прибрано и чисто. Вода к бочке не подведена, как и централизованное отопление. Единственное благо цивилизации — электричество — отключили два года назад.

— Два года без электричества живу. Как новую лифтерную поставили в соседнем доме, у меня электричество отключили. Телефон заряжаю у знакомых. А так — фонари ставлю, сижу.

За водой необходимо ходить на колонку — ближайшая в пятистах метрах. На предложение помочь принести воды женщина ответила отказом: «Я и сама пока могу ходить». Пожалуй, самое сложное в жизни в бочке — это отопление зимой. В морозы металл моментально остывает, и дрова в буржуйку необходимо подкидывать каждые три часа. Чтобы не замерзнуть, приходится просыпаться и ночью, чтобы поддерживать в печке огонь. Но и в летнюю жару приходится несладко. От раскаленного железа внутри бочки нечем дышать.

Стирает одежду Светлана на улице, сушит здесь же, на бельевых веревках. А вот мыться ходит к своим знакомым в соседнюю девятиэтажку. Говорит, что неудобно, но ей не отказывают.

Как прожить на 2 тысячи в месяц

Прошлой осенью Светлана простыла и обратилась к врачу в местную поликлинику, у нее взяли анализ на коронавирус. Диагноз оказался положительным, и за ней в бочку приехали медики. После этого пенсионерку госпитализировали на два месяца, а затем и вовсе отправили в хоспис. Зачем, она сама не понимает.

— Два кота было. Пока в больнице лежала, они на теплотрассе жили. Из больницы выписали, у белого кота уши обморожены, а рыжий и вовсе пропал куда-то, — вспоминает Светлана. — А еще перед болезнью газовый котел купила. Пока меня не было — залезли и украли. Теперь вот кредит за него плачу.

Светлана Чернова за украденный газовый котел выплачивает кредит в размере 12 тысяч рублей в месяц — при условии, что пенсия у женщины всего 14 тысяч. Выплачивать кредит необходимо до января 2022 года. От какой-либо материальной помощи пенсионерка категорически отказывается. Говорит, что ей хватает. Несколько раз в месяц женщина ходит мыть пол в мебельный цех неподалеку. За это ей единоразово платят 400 рублей.

Мечта Светланы — это иметь свой дом с участком земли. После нахождения в хосписе ее хотели определить в дом престарелых. Женщина туда переселяться пока не собирается.

— В доме престарелых как в тюрьме. Сядешь и оттуда не выйдешь. Я уже здесь привыкла. Моя родная бочка. Тут намолено и освящено. Батюшка приходил. Если я отсюда уйду, то так бочку испоганят. Если на зиму куда-то перебраться только. А потом обратно, огород и прочее, — говорит Светлана.

Мужа и детей у Светланы не было и нет. Говорит, что так по жизни не сложилось. Два родных брата умерли несколько лет назад, а с остальными немногочисленными родственниками связь она не поддерживает. Женщина не раз обращалась в различные ведомства с просьбой о переселении, но какого-то внятного ответа ей получить не удалось.

— Тут и депутаты были, и прокуратура. Я уже понадеялась, что хоть что-то решат. А им, похоже, указание просто дали проверить, как я тут живу. Ну как это так? — удивляется Светлана.

Несмотря на все трудности, Светлана Чернова не жалуется на жизнь, считает, что «на всё воля божья». На ее подоконнике всегда лежат Библия и молитвослов. Она неторопливо ведет свое хозяйство, в свободное время любит вязать и шить.

Это может показаться странным, но в этих домах-бочках мы бываем уже четвертый раз. И каждый раз не знаем, что написать в качестве вывода — так просто живут некоторые люди. Из восьми человек, которые там жили в 2019 году, остался один. Те, кто смогли найти выход из ситуации, уехали. Тот, кто не смог — трагически погиб (как мы писали выше, герои наших материалов погибли в пожаре). От той бочки, в которой мы были в последний раз, остался лишь обугленный остов. Возможно, Светлана Чернова — последний из жителей этого «временного» поселка, и, может, спустя 35 лет у нее хоть что-нибудь поменяется.