«300 лет мне эта слава не нужна». Инвалид, создавший подъемник для своей коляски, больше всего боится помощи чиновников

В середине ноября соцсети облетело видео, на котором пенсионер поднимается на третий этаж с помощью самодельного подъемника. Он крепит инвалидное кресло к тросам на улице, затем они тянут его наверх, где он заезжает в квартиру через дверцу на балконе. Так инвалид сам себе обустроил доступную среду, не дожидаясь помощи от власти. Была опасность, что чиновники ему не скажут спасибо за это, а еще и заставят снести конструкцию. Впрочем, такая перспектива остается до сих пор, несмотря на обещания не трогать, а даже помочь.

После резонанса к 61-летнему Александру Юдину нагрянули мэр города и сотрудник прокуратуры, которые заверили, что не будут сносить конструкцию и проводить проверки. По словам главы города Тимашевска, ничего незаконного в сооружении нет, а значит трогать местного Кулибина не будут.

Журналист 93.RU отправилась в Тимашевск к Александру Васильевичу. Примечательно, что сначала его не оказалось дома. Несмотря на инвалидность, на месте он не сидит, всё время куда-то спешит по делам. Узнали, как пришла идея построить подъемник, чем живет человек, внезапно оказавшись в инвалидном кресле, и почему не рад свалившейся на него славе.

Первый раз я приехала в район сахарного завода, где живет Александр Юдин, около 14:00. Дом и нужный этаж найти очень легко — около одного из окон висят панели солнечных батарей, а на балконе можно заметить тросы. Под панелями установлена большая черная камера, которая при приближении к ней мигает красными и синими лампочками — ощущаешь себя то ли в фильме про будущее, то ли в мире Оруэлла под надзором «Большого брата».

Александра Васильевича дома я не застала, поэтому через несколько часов вернулась снова, на этот раз удачно — он проехал мимо меня на машине, прямо к гаражу. И уже с этого момента началось самое интересное: отечественная легковушка остановилась возле непримечательного серого бокса, двери которого автоматически открылись. Наш герой, переместившись из авто, которым тоже сам управляет, в коляску, выехал из гаража и согласился дать интервью.

Три года назад Александр Юдин сломал шейку бедра и сначала месяц лежал в гипсе в больнице, затем еще столько же дома. Тогда и появилась идея с подъемником.

— Думал-думал, как и что сделать. Не мой вариант дома сидеть. Мне брат интернет провел, точнее, шнур удлинил, чтобы ноутбук в кровати был. Ну вот я пока лежал, думал, что можно придумать. Я все сайты обошел, заводское всё смотрел, все пандусы. Видел, как там даже инвалид один тестировал пандусы на несколько ступенек — одному не вариант, это самоубийство просто.

Но переезжать с третьего этажа в частный дом Юдин не хочет — настолько привык к месту, где сейчас живет.

— Предлагают обмен, но я только ремонт с сыном сделал. Тем более у меня долевое участие в квартире после развода. У меня тут детвора помогает, все свои. У меня сын в шаговой доступности, друзья его помогают. Я в магазин могу позвонить, мне принесут продукты. Тут все знакомые, я вырос здесь. И садик, и школа — всё тут. Даже детвора бежит и спрашивает: «Дядь Саш, помочь чем-нибудь?» Раз пакеты занесли, я поднялся, у двери забрал, и всё, — объясняет Александр Васильевич. — Просто обо мне никто не думает, начался этот ажиотаж, а что со мной будет? Опять же, любая перестройка, я могу не выдержать, у меня гипертония. Переезд — это стресс для организма. Я вот даже сейчас сижу, и сердечко уже лупит.

По словам собеседника, в квартиру он вложил все последние сбережения — больше 100 000 рублей. И мебель поменял, которая осталась от бывшей жены, и шифоньер купил. Вдвоем с сыном привел квартиру в порядок. Пришлось даже расширить дверные проемы, потому что со старыми «руки сбивал».

— Опять же, они могут мою квартиру продать, а дом дать как муниципальное жилье. Могут такое сделать? Могут, — размышляет дядя Саша. — Дети без наследства останутся, они помогали, наверное же, на что-то рассчитывали. Просто никто не хочет в мою шкуру залезть и подумать, как это будет. Тут я под надзором. Я вот ковырялся в гараже, на лестницу залез, а у нее заводской брак был, и она сложилась — я боком рухнул. Тут же люди подбежали, на коляску меня подняли, и всё, вроде, нормально. Потом мне тут же вызвали скорую, обтирали водой — бок черный был. Меня и скорая знает тут, меня все по имени называют. Вот куда я перееду? Свой дом — это тоже приговор.

— Мэр говорил, что вас никто не будет трогать. Сдержал обещание?

— Опять прокуратура звонила, бьют на то, чтобы я поменял или дом, или квартиру. Обещали [не трогать меня], а теперь все сверху давят. Все давят, а обо мне не подумали, как мне будет? Они [прокуратура] бьют на обмен или пандус. А пандус что? Опять привязан. Они говорят: «Вот, мы будем человека давать». Это что, он будет со мной жить, что ли? Я же непоседа, могу в любое время выйти. На работу тоже, в полседьмого мне выйти надо. Вечером в гараже ковыряюсь и мне, извините, в туалет надо. Две минуты — и я дома. Пока я позвоню, пока человек приедет, мне уже не нужно будет, — разводит руками Александр Васильевич. — Пандус, я согласен, если ты с кем-то живешь. Но, опять же, это людям ни на работу, никуда, со мной только сидеть. Сколько людей поумирало, которые обездвиженные сидели. Нет, пандусы — это не вариант.

— Какую-то помощь власти и прокуратура вам оказали?

— Коляску заказали и группу [инвалидности] дали. У меня год вторая была, потом третью дали, бессрочную. Потом, когда шейку бедра сломал, врач всё говорил: «Будем-будем менять». Ну, ждал денег. Я денег не дал, и всё — больничный закрыли и до свидания. Была третья рабочая группа, сегодня только вторую дали. Вот позвонили, что готово, документы пришлют.

Александр Юдин всегда считался мастером на все руки. На электрика он нигде не учился, но работать с электричеством начал еще в школе:

— Я электрик-самоучка, со школы начал то там, то там делать. Отец тоже электрик, может от него что-то.

Сначала трудился на сахарном заводе старшим электриком, затем ему предложили новое место с лучшей зарплатой. Там и появилась возможность выучиться на крановщика — предприятие оплатило курсы, выдавало командировочные.

— Обслуживал кран сам. Эти 6 метров по сравнению с башенным краном — ну смешно. Я ж и по стреле лазил сам ремонтировать, повыше этого дома в несколько раз. Представляете башенный кран? Ну и представьте, я его еще и ремонтировал, лазил, никакой защиты. А тут 6 метров, — улыбается Александр Васильевич.

Во время болезни Александр Васильевич понял, что единственный вариант быть мобильным и ходить на улицу в нужное время — подъемник. Его пенсионер сделал вместе с сыном, а его друзья помогали заносить на третий этаж тяжелые детали. Всю электронику и автоматику настраивал сам. Солнечные батареи установил, чтобы не зависнуть в воздухе, если внезапно отключат электричество. Благоустраивать квартиру помогала вся семья: родители, брат, сын. На технику изобретатель тратил всю пенсию и накопленные деньги.

— Ну а вдруг света не будет, зависнуть там? Была одна батарея, но этого мало, один раз опустился и поднялся. И аккумулятор был, на балконе стоял на всякий случай. Панели по одной начал добавлять, всё безопасное. Подниматься теперь я могу сколько угодно. В первый день продемонстрировал же, потому что они [журналисты] тут все: поднимитесь / опуститесь. Целый день туда-сюда, и не разрядилось ничего.

— За три года не было случаев, когда что-то пошло не так?

— Никогда не было такого, чтобы чуть не упал. Один раз электроника сработала, когда я в магазин ездил. Гром, гроза, молния были, и у меня же всё на радиоуправлении. Оно сработало и туда-сюда ездило. Но я подъехал, остановил, потом переделал и блокировку сделал.

— А зимой никаких перебоев нет?

— Зимой тоже всё хорошо работает, а ему что? У меня под навесом всё, вода, ничего не попадает. Навесики сделал, калиточку.

— Есть ли какой-то вариант, как можно вам помочь, чтобы было удобно?

— Я на два варианта сначала согласился: частный дом и лифт, который они сами предложили. Его на том же месте сделать, принцип тот же самый, та же самая лебедка, просто защита на тросах есть, направляющие и площадка, чтобы заезжать. Можно упростить и удешевить, просто площадку сделать, и всё. У меня всё есть — площадку забетонировать и сделать упор. Всё в их власти.

Панин (мэр Тимашевска. — Прим. ред.) сразу выступил, что никаких проблем нет и всё в порядке. Потом мне ребята рассказали, что он уже начал говорить, что непонятно всё, может, надо запатентовать, будем смотреть. Наверное, с Москвы давят на них. Но они сами заикнулись про лифт, не я даже предлагал. Второй вариант — это частный дом, но там ты один. Тут у меня сын рядом, детвора.

— Журналисты вас часто беспокоят?

— Первый день до шести вечера сидели, на второй день тоже с утра началось опять. Телевидение, потом прокуратура и администрация ждали, пока все разъедутся. Потом на третий день следователи пришли. Просто представьте, сколько было их первый раз. Они все в квартиру как завалились. 300 лет мне эта слава не нужна, тихо-мирно опускался, никто не трогал. У меня такая голова, они все камерами тычут, микрофон в лицо, квадрокоптером чуть в лобешник не зарядили. Начал снимать, как я спускаюсь, за мной сюда шел, прям над головой пролетел.

Многие каналы звонят и говорят, что держат ситуацию на контроле, чтобы мне не убрали мой подъемник. Если начнут препоны какие-то чинить, будем поднимать СМИ. Всё на нервах, задолбали, не трогали бы уже меня. Пусть придет технадзор и напишет, что всё в порядке. Я ж говорю, я крановщик и электрик, я знаю все механизмы. Никому не угрожает, всё сделано добротно, подшипники широкие нашел, чтобы площадь опоры была больше. Я могу чуть усилить трос.

Александр Васильевич боится даже думать, что будет, если он лишится своего подъемника.

— Если заставят это убирать — это приговор. Любой переезд — это приговор. Эти пандусы, со мной никто не будет сидеть, тем более я не хочу. Главное, сами заикнулись за этот лифт, теперь считают, что дорого, наверное. Они обещают, что мы для вас всё сделаем, но я в этой стране вырос, я знаю, что это такое. Им отчитаться надо, и бросят потом.