Степной: заброшенные воинские части и церковь в разрушенном доме

За время моих путешествий по «Неизвестному Омску» я не раз удивлялся тому, как быстро природа захватывает места, покинутые людьми. Как легко пробиваются ростки через асфальт и бетон, как на крышах домов прорастают деревья. Да и в самих помещениях, где когда-то бурлила жизнь человеческая, появляется другая, но не менее бойкая. Всего несколько лет — и место не узнать. Так произошло и с воинской частью посёлка Степной за Завертяева. Именно здесь, в некогда секретной воинской части ракетных войск, мы с фотографом Еленой Латыповой решили сделать новый выпуск нашего сериала про Омск.

Степной — это микрорайон в Центральном округе Омска, на востоке от посёлка 1-го Кирпичного завода. Он был образован в 1962 году как место дислокации управления 7-го отдельного ракетного корпуса. В начале 60-х годов Советский Союз решил догнать и перегнать Америку по числу развернутых боевых ракетоносителей. Для полков 49-й ракетной дивизии под Омском начали строить стартовые шахты межконтинентальных баллистических ракет. Одна из трех площадок располагалась в чистом поле (10-я площадка).

Рядом возвели жилой городок, который назвали Степным. Для секретности. Здесь находился стратегический ракетный комплекс с межконтинентальной баллистической ракетой Р-9А конструкции Сергея Королёва. Он был полковым городком и после того, как 49-я дивизия ушла, оставив тут только 290-й отдельный ракетный полк. Квартировали в Степном и части 7-го отдельного ракетного корпуса, а затем и 33-й ракетной армии — здесь находилось их управление и жили военные с семьями. В частности, 110-й узел связи и ремонтно-восстановительный батальон (в/ч 22148), который строил бетонки в позиционном районе 290-го полка. Воинскую часть расформировали в 2006 году.

К сегодняшнему дню внутри технических корпусов ничего не осталось. Только мусор, ветер и голуби. Вход в часть свободный, через бетонные гаражи, выглядящие как доты. В них местные дачники устроили помойку и, судя по запаху, кладбище домашних животных. Ну а в самом периметре есть множество мест, где нет забора. Заходи — не хочу. Единственное, что может помешать, — это заросли татарника, крапивы и борщевика, которые будто специально, уходя, высадили военные, опасаясь за своё имущество.

Не надейтесь найти тут хоть что-то ценное или полезное. Никаких инструментов или ящиков с калашами. Только то, на что не польстились ни сами военные, ни их соседи.

В помещениях множество старых шкафов, столов и тумбочек. Всё очень тяжеловесное, сделанное из ДВП. На полу лежат книги, документация и картинки с элементами военной жизни, где румяные, круглолицые новобранцы бодро маршируют или стоят в карауле с современным оружием и в форме, какой позавидовал бы и Джон Рэмбо.

Среди кучи книг и плакатов находятся и различные журналы с информацией, состоящей на 90 процентов из аббревиатур, непонятных слов и цифр.

Не обошлось и без сына юриста всея Руси Владимира Вольфовича Жириновского, который и тут вставил свои пять шекелей.

Что вы ожидаете увидеть, открыв один из гаражей в старой, заброшенной воинской части ракетных войск? Кучу старой резины? Разломанные деревянные ящики и другой мусор? Старый, сгнивший УАЗик или ЗИЛ, на худой конец? А как вам новенькая Toyota Camry? Неожиданно, да? Нам стало очень интересно, что же делает здесь дорогой японский автомобиль, и мы решили немного подождать на верхнем этаже здания, чтобы понаблюдать и навести справки.

Позже я позвонил в ГИБДД и выяснил, что иномарка не числится в угоне. В голове рухнул план об интереснейшем расследовании про банду угонщиков, прячущих ворованные машины в воинской части. А немного после появился и хозяин авто, разрушивший мечту о наконец-то годном хабаре с заброшки. Под рухнувшие надежды мне осталось только крутить старый сломанный руль, мечтая, что я еду за «пулитцером» на новеньком S-классе.

Домик КПП когда-то был очень уютным. Теперь до него добрались чужие руки и выгребли всё подчистую. Нет ни одной более-менее годной доски или гвоздя. Всё, что могло пригодиться, оторвано и утащено — вероятно, на соседние дачи. Хотя, может, оно и к лучшему. Что добру пропадать, а так ещё сослужит людям.

Здание бани тоже полностью разрушено внутри. Я даже так и не понял, в каком помещении, собственно, была сама баня. Всё перевёрнуто, оторвано и переломано.

Около бани растёт на удивление вкусная малина. Мы не смогли пройти мимо и нарвали ягод. Хорошо, что часть покинули не так давно и тут ещё не стоит бояться медведей.

Воинские части делятся на две половины. Одна, где проходили различные технические работы и находились складские помещения и ангары, и другая, где велась административная работа, были штаб и казармы. Их разделяет дорога, по которой ездят маршрутные такси и автобусы.

Как только входишь на территорию Степного, рядом с которым находится воинская часть, сразу же натыкаешься на заброшенный дом с выбитыми окнами. Местные объяснили, что это офицерское общежитие. Оно пустует, а двери заколочены. Наглядное свидетельство тому, что военные покинули часть.

Воинская часть заросла травой и кустарником. Теперь она по-настоящему секретная. И как будто находится в глубоких джунглях или тайге. При такой маскировке камуфляж не нужен. Помимо травы, тут растут и деревья. Совсем скоро, чтобы увидеть штаб, нужно будет пройти через небольшой бор. Не удивлюсь, если на плацу можно будет собирать грибы.

Вход в самое главное здание воинской части — столовую — выглядит так, будто за крыльцом как минимум Нарния или Неверленд. Очень красиво, и хочется посидеть на крыльце, ожидая фавна или волшебника с трубкой в широкополой шляпе.

Проникнуть в помещение воинской части можно через заботливо открытое окно или, как выяснилось позже, одну из дверей.

Попав внутрь, я сразу понял, что человек сюда не заглядывал давно, а сами стены уже и забыли, для чего возведены. Всего несколько лет прошло, но суровое казённое помещение под действием погоды и времени превратилось в место, где спокойно можно снимать триллеры и хорроры.

В помещениях нет ничего такого, чего бы мы не видели раньше. Разруха, запустение и голые стены, где изредка валяется план части, старая книга из тех, что никто в здравом уме не рискнёт почитать, или солдатские просвещения. Вроде методики наматывания портянок или чистки обуви. Очень позабавило то, как всё это по-военному чётко прописано: отмерьте столько-то сантиметров ткани, просуньте туда-то на 3,7 миллиметра, обвяжите и повторите процедуру.

В солдатских уборных больше всего поразило то, что даже в 60-е годы военные посещали туалет типа сортир. Почему военные не могли позволить себе нормальные унитазы? При этом сами туалеты имели очень интересную конструктивную особенность: стоять нужно было непосредственно на унитазе, на рифлёных подножках. Не зря тут же висело наставление по чистке обуви. Ну и прозрачные стены между кабинками добавляли шарма при посещении туалета.

Стиральных машинок нет. Всё сурово и по-военному. Стиральная доска, видимо, не приглянулась ни военным, ни мародёрам и осталась здесь. Она, кстати, тоже имеет свой номер.

В уборной я нашёл интересную табличку, но так и не понял, где здесь мыть ножи. Наверное, эта табличка осталась со времён, когда главным оружием русского солдата ещё был штык.

Отдельно хочется поговорить об окнах в воинской части. Они выглядят так, будто над каждым из них поработал художник. Одни разбиты, другие затянуты плёнкой. Есть окна в паутине, сквозь которую красиво падает свет. А есть и такие, как на фото ниже, заросшие вьюном. Это выглядит одновременно и красиво, и жутковато. Наверное, через такое окно очень атмосферно наблюдать за полнолунием под волчий вой.

В другом кабинете почему-то очень сыро. Сырость проникает от окна и медленно пожирает оконную раму, доски пола, искажая потолок и сдирая краску и обои со стен. А сам подоконник похож на живописные скалы. В них уже копошатся муравьи и другие мелкие жители, которые совсем скоро заберут себе всё помещение, и здесь появится свой небольшой мирок. Со своим климатом, рельефом, флорой и фауной.

Зелень не обошла стороной и здание штаба. Со всех сторон его окружают красивые ели, а плац так зарос травой и зеленью, что становится ясно: еще лет пять, и тут не найдешь и сам штаб, не то что плац.

На одном из этажей здания была комната с компьютерной техникой, по-военному убранной в деревянные рамы. Сейчас старые и поломанные мониторы валяются на полу, а мыши и клавиатуры кто-то заботливо свернул и оставил на столах и подоконниках.

Единственным встретившимся нам живым существом на территории части была кошка. Неизвестно, что привело её сюда. Может быть, где-то здесь у неё котята, а может, в подвалах воинской части водятся крысы. Как только она нас увидела, то след её тут же простыл. Она забежала в пустую комнату, где нет ни одного открытого окна или щели, но, зайдя за ней, в помещении её мы не нашли. От этого стало как-то жутковато.

В отдельном здании находится спортивный зал. Внутрь не попасть — его двери заколочены так, будто кто-то опасался нападения зомби. Несколько досок, прибитых вкривь и вкось, с щелями и торчащими гвоздями. Через щели и удалось подсмотреть, как выглядит место, где занимались спортом военные. Рисунки спортклубов на осыпающихся стенах, деревянный пол и тренерские. Интересно, когда-нибудь здесь ещё застучит мяч?

В здание столовой, которое закономерно находится напротив штаба, попасть удалось со служебного входа. Внутри картина мало чем отличается от других помещений воинской части. Своровано и вырвано все, что может хоть как-то пригодиться. А что не может пригодиться, то поломано. Поначалу кто-то даже пытался сковырнуть плитку со стен, но потом бросил это занятие и оставил её в коробке.

Еды обнаружить не удалось. Только банка майонеза, который превратился в песок. Но не беда. Я решил вспомнить солдатскую мудрость и за неимением топора сделал гуляш из кирзача. Если зубы хорошие, то можно прожевать. Только подошва не пропеклась. В общем, садитесь жрать, пожалуйста.

Мы вышли с территории части и пошли в сам военный городок. Он небольшой. Несколько домов и три улицы: 40 лет Ракетных Войск, Смоленская и Новаторов. В парке городка есть современная спортивная площадка и клумба, которая, очевидно, когда-то была фонтаном. На самом деле, тут было очень приятно находиться. Кругом лес, свежий воздух. Много родителей с детьми. И сразу видно, что все «чужие» тут моментально фиксируются. Секретка как никак.

На велосипедах здесь катается несколько мальчишек. У одного сломана рука, но это его никак не смущает. У другого на шее висит толстенная золотая цепь, которой позавидовал бы любой цыган или рэпер. Родителей не видно. Видимо, здесь всё еще спокойно и тихо. Совсем как в старые времена, когда за городком следило командование, а за порядком на улицах приглядывали солдаты. Сейчас большую часть действующих военных перевели в другие места, а отставники остались. Купить квартиры на сертификаты от государства смогли немногие: выдавали их в расчете на себестоимость квадратного метра, а жилье продавали по рыночным ценам.

— Чем тут молодежи заняться? На лавочке посидеть. Вот мармеладки купили. Будем есть. А в воинской части мы не лазили никогда особо. Там раньше у штаба карбид лежал. Ну его брали. А так, что там делать? Часть и часть, — признался молодой человек, гуляющий в компании двух девушек.

Население городка живёт в старых домах — четырёх- и пятиэтажных. Они и в советские годы строились не слишком качественно. И с тех пор капитального ремонта жильцы не видели ни разу. Несколько домов полностью заброшены. В этом здании находилась детская больница. Теперь внутри, как и в воинской части, ничего не осталось. Очередное пустое здание с выбитыми окнами и горами мусора в комнатах.

Каково же было наше с Леной удивление, когда, заглянув за угол разрушенного дома, мы увидели комнату, в которой при свечах читал молитву священник, а над козырьком крыльца высился небольшой куполок с православным крестом.

— Выделили нам помещение под церковь, чтоб людям молиться можно было. В 1999 году обратились к владыке Феодосию. Он дал помещение и священника. В 2001 начались службы. Помещение это было захламлено, но порядок навели. А потом военные ушли, отключили все свои объекты, и теперь здесь нет электричества. Здесь сейчас только отопление и вода. Сейчас служб нет. Из-за коронавируса. Надеюсь, осенью возобновим богослужение. По пятницам у нас панихиды. Я сейчас их сам служу. А в субботу уже полноценные службы — литургия, причастие. Все таинства. Ну вот так живём потихонечку. Приход был большой. А сейчас 15–20 человек, постоянный костяк. Господь всегда сохраняет 15–20 человек, как ни странно, — рассказал отец Владимир.

Военный городок, в котором почти не осталось действующих военных, принадлежит Министерству обороны Российской Федерации. Земля — тоже министерская, как и большая часть квартир. Среди них множество пустующих. Некоторым местным с трудом удалось приватизировать жилье через суд.

— Я уехал и очень этому рад! А военных я не люблю. Они меня уволили. Из-за них я работы лишился. Эти дома примерно 60-х годов, военный городок. Ракетчики стояли. Жили тут только семьи военных. Сейчас военных мало осталось. Контрактники, служащие. Когда я тут жил, то всё было спокойно. Чисто. Правда, как только часть расформировали, зимой перестали снег чистить. Клуб разваливается теперь. Магазин дышит ещё. Баня, штабы — всё разваливается. Да и дома разваливаются. Вон, трещина идёт, смотрите, какая. Но в домах тепло. Я уехал и не скучаю, — признался Юрий, который и манерой речи, и усами напоминал одного из героев Лапенко.

Это здание заколочено досками. Но заколочено так красиво и живописно, что напоминает не лачугу или барак, а какую-то инсталляцию. Тем более что на досках нарисованы разные позитивные рисунки к 300-летию Омска. Вокруг валяются поломанные грампластинки. Может быть, здесь была сцена или местная дискотека?

Мемориал воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны, не впечатлил. На мой взгляд, в военном городке могло быть что-то более масштабное. За время моих путешествий по Омской области я встречал куда более интересные памятники в обычных посёлках, где проживает пара тысяч человек. А уж военные могли бы и устроить что-то более интересное, чем камень и дорожку, к которой нужно идти по газону.

В местном клубе давно не звучала музыка. Если только из портативных колонок. Залезть туда при желании не составит труда. Только вот зачем? Здание разрушено вандалами и сильно замусорено. В стенах культурного помещения теперь туалет и место для распития алкоголя. От крыльца почти ничего не осталось, а на его козырьке прорастает берёза.

Понять, есть ли охрана на КПП части, не удалось. С одной стороны, помещение выглядит вполне рабочим и целым. С другой стороны, сколько мы не стучались, нам никто не открыл. Во время нашей прогулки по части мы не встретили ни одного охранника. Не удивительно, что большая часть оставшегося имущества военных, включая колючую проволоку и егозу, теперь доживает на дачах, находящихся по соседству.

На площади у клуба стоит сам Владимир Ильич. И,надо сказать, выглядит он отлично. В серебристом костюме, словно сын маминой подруги на выпускном, вождь мирового пролетариата оглядывает посёлок Степной. Только видно, что и ему уже нет до него дела: руки в карманах, а взгляд отстранён. Видимо, Степному всё же ещё долго предстоит существовать без хозяйской руки, а найдётся ли она — большой вопрос.