«Ракета угодила туда, где минуту назад спали дети»: журналист из России — о жизни в Израиле

Журналист Ая Шафран 4 месяца назад переехала на юг Израиля. После сообщений о бомбежке, которые появились в СМИ в последние дни, она рассказала нам, каково это — жить под обстрелом и как вообще устроена система безопасности в Израиле.

«Ая, как вы там? Как дети?», «Отзовись скорее, дай знать, что у тебя все хорошо!». Вчера я получила с десяток таких сообщений. Писали родные, друзья, знакомые, которые в новостях прочитали про бомбежки на юге Израиля. Мы переехали сюда в июне, поселились в Беэр-Шеве, которую называют столицей Негева — пустынного региона на юге страны. И теперь люди в России, конечно же, беспокоятся о нашей безопасности.

За последние два дня ХАМАС выпустил в направлении израильских городов больше 400 ракет. Одна из них попала в автобус. Пострадали трое, однако никто не погиб, водитель успел эвакуировать пассажиров. Другая ракета угодила в дом в Ашкелоне (я могу доехать туда на автобусе за 40 минут). Большую часть ракет, выпущенных не прицельно, а наобум, сбивают в небе израильские системы ПРО. В Интернете я вижу сообщения людей, которые живут неподалеку от меня: горящие дома, рябящее вспышками небо, рев самолетов…

Если смотреть на ситуацию в Израиле через окно «Фейсбука», то покажется, что здесь творится настоящий огненный ад. Вот почему друзья в России волнуются больше, чем мы сами. Однако изнутри все выглядит немного по-другому.

Что происходит, когда на нас летит ракета, мы хорошенько прочувствовали, когда около месяца назад среди ночи завыла сирена. Ровный густой рев, звучащий будто отовсюду, разбудил взрослых, дети не проснулись. Мы с мужем посмотрели друг на друга, поговорили о том, «что же делать», но так и не встали с постели — сирена смолкла, и мы продолжили спать. Как оказалось, напрасно — утром мы узнали, что ракета попала в частный жилой дом в Беэр-Шеве. К счастью, живущая там женщина проснулась от сирены, быстро вывела с верхнего этажа троих детей и увела в бомбоубежище. Всех их оглушило, но психологический удар был, пожалуй, сильнее — ракета угодила туда, где минуту назад спали дети.

Услышав эту историю, мы поняли, что повели себя совершенно безответственно, когда не пошли в убежище. Почему я так сделала? Может быть, потому, что пару лет назад в России осталась работать в «заминированном» здании, которое, конечно же, никто не минировал. Привыкла к ложным сообщениям о терроризме, бессмысленным досмотрам в метро, излишним мерам безопасности… Здесь все совсем не так.

Вчера, когда начался обстрел, мы решили подготовиться. Перед сном сложили у кроватей одежду, которую можно быстро набросить, положили в ее карманы ключи, проверили, открыто ли бомбоубежище (в нашем 8-этажном доме оно находится в подвале). На этот раз мы были готовы вскочить и побежать, но сирена не прозвучала. Тем не менее все уроки отменили, чтобы дети в любой момент оставались под присмотром.

Если не включать Интернет, кажется, ничего не происходит. Но стоит открыть специальное приложение, становится видно — совсем неподалеку от нас летают ракеты ХАМАС. А если прислушаться, издалека доносятся глухие взрывы — с земли ли, с неба, этого я не знаю. После случая с попавшей в беэр-шевский дом ракетой наш город, ранее считавшийся безопасным, тоже накрыли Железным куполом (так называется израильская система противоракетной обороны). Тем не менее один из сотен снарядов теоретически может долететь до нашего района. До нашего дома.

Мои немногочисленные пока знакомые в Израиле обсуждают происходящее спокойно. Однако я знаю, что есть люди, которые находятся на грани паники. При звуках сирены они начинают метаться в истерике и, говорят, несколько лет назад даже выбили для себя из государства компенсацию морального ущерба. И все же их меньшинство — остальные деловито и спокойно готовятся к возможному походу в убежище (оно есть почти в каждом доме, а в новых районах — и в каждой квартире).

Я знаю, почему люди спокойны на территории, куда летят сотни ракет. Они готовы к удару, они знают, что их предупредит об опасности сирена, а если их дом пострадает — государство построит им новый, как это планируют сделать для той семьи с тремя детьми в Беэр-Шеве. Мои дети тоже — будущее государства, и я верю, что нас защищают по-настоящему.