«Восстановить можно всё что угодно»: омский краевед — о пожаре в здании-памятнике

Утром 7 июля в центре Омска загорелось здание-памятник в Газетном переулке, 3. По предварительным оценкам пожарных, пламя охватило около 100 квадратных метров. Ликвидировать последствия пожара удалось через два с половиной часа. В мэрии сразу отчитались, что еще в сентябре 2021 года сдали аварийное здание в аренду микрокредитной компании «Капитал» на 20 лет. Именно арендатор обязан содержать и ремонтировать строение, соблюдать требования правил пожарной безопасности. NGS55.RU решил узнать мнение краеведа, зампредседателя омского отделения ВООПИК Игоря Коновалова.

Дом стоял заброшенный, не охранялся, свободный доступ — немудрено, что это произошло. Там адрес один, но это, по сути, два разных дома, они строились в разное время. Левое крыло — чисто деревянное, рубленое, а правое крыло — кирпичное. Там сложная история строительства: дом строился не единовременно — было много очередей, но до революции это была одна усадьба, один хозяин, поэтому один адрес.

В кирпичном правом крыле есть деревянные перекрытия, но лестница там была капитальная. Она сохранялась только в кирпичной части. В деревянной части когда-то была деревянная лестница, но ее давно ликвидировали. Там была поздняя наружная лестница. Внутри было всё относительно сохранно. Там, кстати, уже был пожар — частично крыша выгорела еще раньше.

Здания-памятники горят в Омске регулярно. Самый известный случай — это Музейная, 3 (там находится Омский музей просвещения. — Прим. ред.). Он горел в 1993 году, там вообще выгорела вся центральная часть, только наружные стены оставались, тем не менее его восстановили. При желании вообще всё можно восстановить. Ленина, 20 (здание, в котором расположены «Цветы у Яблоньки». — Прим. ред.) трижды горел. В последний раз в прошлом или позапрошлом году горели надворные постройки, но они тоже исторические. Левое крыло здания — деревянный сруб середины XIX века. Он еще в советское время горел дважды. Там на чердаке до сих пор остались следы этого пожара — конструкции обгоревшие.

Горел дом на Учебной, 107 (деревянное строение в районе бульвара Мартынова. — Прим. ред.) — существенно пострадал, но ничего страшного, восстановили. Горел дом на Либкнехта, 31 (здание у бизнес-центра «На Гагарина» с золотыми львами и атлантами. — Прим. ред.), на Гусарова, 16 (одноэтажное деревянное строение. — Прим. ред.), но там вовремя потушили — он дважды горел, непонятно почему. Горел дом на Почтовой, 43, на Булатова, 104.

Рано или поздно мы посмотрим [на последствия пожара в Газетном переулке]. Потушили — молодцы. Но от пожарных вреда больше, чем от пожара: заливают, ломают, всегда бесцеремонно работают, они больше ущерба создают своими действиями, чем происходит от пожара.

Я не знаю, что арендаторы собираются делать с этим зданием, почему они не организовали охрану. Там все сети отрезаны, электроэнергии не было. Частично было остекление. Он стоял заброшенный, но глобального погрома не было, всё было на месте: окна, двери, полы.

Когда дом заброшенный, вероятность поджога высока. Поджигают бомжи. Разводят огонь. Бездомные, на самом деле, четко понимают, заброшенный дом или нет. Если дом надежно закрыт и под присмотром, они туда не лезут. Они лезут только в те дома, которые откровенно заброшены, куда свободный доступ.

Если есть арендатор, то это (охрана. — Прим. ред.) уже должна быть его задача. Когда арендатор заинтересован в эксплуатации здания, в его сохранности, он сразу организует охрану, консервацию. Там неподалеку, кстати, есть дом — Либкнехта, 26. Владельцы его законсервировали. Окна закрыты щитами, двери на надежных замках. Он несколько лет не эксплуатировался, но туда никто не пытался залезть, потому что они понимали, что дом под присмотром. И никаких проблем не было. А как дом заброшен — сразу начинается.

В прошлом году арендаторы взяли в аренду дом на Куйбышева, 48, привезли свое имущество, что-то хранили, но не поставили охрану и появлялись там периодически. У них украли всё, причем работали долго, с применением инструментов, с техникой, погрузкой. И арендаторы это не заметили — спохватились, когда уже всё украли. А городская администрация говорит: мы людям сдали под их ответственность. Если у них есть договор, значит, в нем прописано, что они обязаны охранять здание. Допустим, нашей организации — обществу охраны памятников — предоставили дом на Декабристов, 48. Там жили бомжи, мы их выгнали и в тот же день поставили металлические двери и решетки. И бомжи поняли, что появился настоящий хозяин, им там ловить нечего, и они туда больше не совались, ведь это уголовка — проникновение в чужое имущество. Как только появляется хозяин, бомжи исчезают — только в бесхозные дома лезут. Должна сидеть охрана или дом должен быть надежно закрыт, тогда они уходят.

Здание [в Газетном переулке] всё равно нуждалось в реставрации. 100 квадратных метров [площадь пожара] — это не так много (общая площадь зданий составляет 879,7 квадратного метра. — Прим. ред.). Всё зависит от желания и от приложенных ресурсов. Восстановить можно всё что угодно.