В Африке нашли новый штамм коронавируса — «омикрон». В ОмГМУ рассказали, чем он может быть опасен

В Южной Африке обнаружили новый штамм коронавируса — «омикрон». Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) уже предупредила государства о рисках массового распространения штамма. Россия закрывает границы со странами, где выявляют инфицированных «омикроном». NGS55.RU пытался спросить у омских врачей, что они знают о новом штамме, однако получить ответы нам не удалось. Омские медики пока не готовы давать комментарии, поскольку точной информации о штамме «омикрон» на сегодняшний день нет. Нет и рекомендаций от Минздрава и ВОЗ для врачей. Тогда мы обратились с нашими вопросами в медицинский университет. Профессор ОмГМУ Николай Николаев рассказал, что известно об «омикроне», а также объяснил, почему прогнозировать роль нового штамма в нашей жизни преждевременно.

Пока о новом штамме трудно говорить. Почему? Штамм регистрируется на протяжении последних месяцев в девяти странах Африки. Африканское население имеет иммунный статус, отличный от европейского. Существует ряд особенностей, начиная от климатических и заканчивая, например, широко распространенной в популяции инфекцией ВИЧ. Соответственно, у них исходно «омикрон» может протекать не в той форме, в которой он будет протекать, допустим, в европейских странах. Это первая проблема, которую нужно понимать. Вторая проблема: в Африке, с учетом всех этих особенностей, нет такой сплошной распространенности вируса «дельта», как у нас. «Дельта» сейчас у нас занимает 98–99%. Этот штамм в Америке, в Европе и в России в частности — он практически вытеснил все основные формы вируса. «Дельта» сам по себе мутирует, могут быть какие-либо местные мутации, но они пока значимых последствий не несут. Это то, что мы имеем сегодня.

Когда стали отслеживать новую мутацию «омикрон» и почему она вызвала очень большую озабоченность? За короткий период времени в ней произошло очень большое количество, а именно 32, значимых мутаций в спайковых белках. Белках, которые, по сути, являются маркерами иммунного ответа, на которые реагируют вакцины. Поэтому, когда в них произошло большое количество изменений, возникло первое очень серьезное опасение о том, что могут перестать работать те вакцины, которые работают против уханьского штамма, против «дельты» и так далее. Соответственно, человечество временно может оказаться беззащитным перед этим штаммом.

Есть проблема клиники. У нас пока нет достоверных данных о штамме, они довольно отрывочны. Мы читаем, получаем информацию, видим, что, во-первых, значительно, в большей степени, стало заболевать молодое население — 20–30 лет, нежели при «дельте». И у молодого населения стали отмечать среднетяжелое, тяжелое и очень тяжелое течение, которое требует реанимационного пособия — сопровождения и лечения больных в условиях интенсивной терапии. Если при «дельте», при классических вариантах, всегда и в первую очередь страдает население старше 60 лет, то в этом случае высока доля молодого населения. Опять-таки мы это пока наблюдаем в Африке, в Европе у нас завозные пациенты, у которых «омикрон» выявляется штучно — во многих случаях бессимптомно. Поэтому, как будет протекать «омикрон» у европейцев, мы пока не знаем. Те данные, что публикуются из Африки — нет потери обоняния, нет потери вкусовых ощущений, — они пока основаны на очень маленьких группах наблюдения, на 15–20 человек. Они могут совершенно не отражать реальной картины, поэтому на них ориентироваться пока нельзя. То, что на первое место выходит интенсивная слабость, — даже после уханьского штамма у многих пациентов мы видим тяжелейший астенический синдром. Заболевание протекает у них с высокой слабостью. Поэтому сейчас, с точки зрения клинической диагностики, сказать, какие «омикрон» будет давать симптомы, мы не можем.

Сейчас для нас гораздо важнее понимать, что «омикрон» может быть более устойчив к действию вакцин и, соответственно, нам придется менять вакцину. Предварительная позиция на данный момент: аденовирусные, векторные вакцины — «Спутник», AstraZeneca, — они, как ожидается, будут более активны в отношении «омикрона», чем, например, мРНК-вакцины — Pfizer или Moderna или чем «убитые» вакцины. Но это пока больше предположение.

Центр имени Гамалеи уже получил образцы нового вируса. Директор центра недавно давал интервью. Он сказал, что на разработку новой вакцины потребуется около десяти дней — это чтобы вакцина была адаптирована к «омикрону». Затем еще примерно 40–45 дней потребуется на проведение необходимых административно-правовых процедур — на подтверждение безопасности нового варианта вакцины, на подтверждение иммуногенности, то есть активности в отношении вируса, на регистрацию этого изменения в Минздраве. Если у нас возникнет такая форс-мажорная ситуация, то в течение двух месяцев в России будет новая вакцина. По крайней мере, наш ведущий производитель об этом заявил совершенно однозначно. Объемы выпусков, которые они смогут обеспечить, — это десятки миллионов доз.

Поэтому на сегодня пока — да, это новая угроза для мира, угроза прежде всего потому, что «омикрон» пока непонятен. Ряд вирусологов вообще выдвигает версию о том, что «дельта» за счет своей агрессивности может конкурентно не допустить распространения «омикрона». Возвращаясь к ситуации в Африке, ситуация там связана с тем, что ни в одной стране «дельта» не стала подавляющей. Там большое количество разнообразных вариантов вирусов. В Европе, Азии, Америке всё-таки 98–99% — это инфекция, вызываемая сейчас «дельтой». Это один из вариантов, и нет гарантии, что он сбудется, — «дельта» может выступить в качестве такой ограничивающей подушки и не даст «омикрону» распространиться. А может быть, и нет. Всё это пока в рамках гаданий.

Стоит помнить, что любой вирус распространяется в популяции, в среде, где он хочет жить, по двум основным направлениям: либо он становится более злодейским, более убийственным, либо он становится более дружелюбным, но тогда вирус старается активнее передаваться от одного зараженного к другому. Это математическая задача, которую вирусная популяция между собой решает. Грубо говоря, выживают те варианты штаммов, те версии, которые обладают более легким путем распространения. То есть те, которые за единицу времени могут захватить как можно большую часть популяции, воспроизвести там себя, распространиться дальше и таким образом в этой популяции себя поддерживать.

Мутации, которые пока выявлены в варианте «омикрон», они, предварительно говоря, в том, что этот вариант вируса сможет еще легче передаваться воздушно-капельным путем от человека к человеку. Мутации могут повысить способность вируса к выживанию в условиях окружающей среды, и тем самым для заражения может потребоваться меньшее количество вирусов, чем при других мутациях. Опять-таки это пока на основании тех мутаций, которые произошли от вируса. Практического подтверждения этому мы пока не видим. У нас завозные случаи «омикрона» стали диагностироваться во многих странах Европы, причем уже есть пути и внутренней передачи — выявляется «омикрон» у людей, которые в Африке не были. В Италии, например, есть такие случаи. Наверное, это говорит в пользу того, что это более легко распространяющийся вирус. Но и тут однозначно мы сказать не можем.

Что же касается того, что Россия закрывает границы со странами, где обнаружили «омикрон», — мера совершенно разумная, совершенно понятная. Когда мы видим угрозу, которую пока не можем просчитать, то, конечно, сначала нам нужно создать условия безопасности, а потом уже разбираться. В таком случае лучше перестраховаться — перебдеть, чем недобдеть.