80-летний школьный учитель: «К пенсионной реформе народ надо было как-то подготовить»

60 лет стажа в школе, под тысячу выпустившихся учеников, многие из которых — неизлечимо больные дети. Корреспондент NGS55.RU пообщался с 80-летним учителем начальных классов при омской областной детской больнице Любовью Павловной Петровой.

— Эта девочка, третьеклассница, лежала у нас с лейкозом, — вспоминает учительница. — Хорошая такая… Больные детки всегда мудрые, а она вообще умничка — много читала, замечательно училась. Когда к нам попала — красивая такая, глазки весёленькие, волосики замечательные… Потом химиотерапию начала принимать. Через год удалось найти донора костного мозга в Америке, поехали с мамой на пересадку в Питер — но вернулись сразу же, не сделали им операцию. Месяца не пролежала после этого. Не стало девочки.

Одни дети лежат в областной больнице по месяцу, другие, как эта десятилетняя девочка, — годами. Для того чтобы школьники не отставали от программы, в больнице работают 25 преподавателей — в том числе и Любовь Павловна Петрова.

Одна из старейших работающих педагогов в Омской области, она большую часть жизни, с 1960 года, трудится учителем начальных классов в 64-й школе. С конца 70-х — ещё и в ОДКБ. Общий педагогический стаж — ровно 60 лет! А если в детях? По самым приблизительным подсчётам получается под тысячу человек. Среди них есть даже внуки её первых учеников: повзрослевшие дети из первых выпусков приводили к Любови Петровой своих детей, те ещё лет через двадцать — своих.

Отец Любови Павловны был директором школы в Щегловке Полтавского района. В Великую Отечественную его призвали на фронт — уже в 1942-м пропал без вести. Спустя целых 62 года, в 2004-м, поисковая группа из Казани всё-таки нашла его останки под Ленинградом.

— У папы на шее висел медальон, а в нём записаны наши имена. Потом ещё долго, когда приезжала в Щегловку, люди кланялись: «Любочка Павла Степановича приехала». Очень отца уважали, хотя учеников-то его в живых почти не осталось. И ещё у меня есть два двоюродных брата в Исилькульском районе — тоже преподаватели, — говорит она.

Иными словами, не случайно Любовь Павловна оказалась в профессии. Другое дело, что вопрос выбора работы, как часто бывало в те годы, решили за неё. Рассказывает, что после школы хотела поступать на филфак — не пустило руководство района: в этот момент вовсю поднимали целину, и десятиклассников распределили кого в доярки, кого в полеводческую бригаду... Но через несколько месяцев крестьянского труда вчерашнюю школьницу Любу отправили учить младшеклассников в соседнюю Бородинку. Затем — в Красногорку того же, Полтавского района.

— Вела биологию, музыку и по вечерам работала воспитателем в интернате. Потом всё-таки отпустили в Омск. А когда отучилась, не пустили уже обратно: в городе, говорят, полно мест. Направили сюда, в школу № 64, — продолжает она.

— Лет 20 назад наша завуч Клара Адольфовна говорила: «Вы меня не трогайте. Я когда почувствую, что уже не могу учителем быть, — сразу подойду и скажу». Ей в тот момент было уже много лет. Мне понравилась эта позиция, запомнила. Когда у Клары Адольфовны начались проблемы со здоровьем, сразу написала заявление. А я, думаю, ещё год проработаю, и всё. Нет, не потому, что физически устала, — говорит Любовь Павловна.

Всю жизнь Любовь Павловна занималась лыжами, а сейчас с работы домой ходит только пешком: это с 1-й Линии до площади Серова — пять километров зимой и летом, в любую погоду. А ещё зарядку делает — и дочь-невролог за этим строго следит.

— Дети давно выросли и их дети взрослые уже — правнуков ждём. Муж умер в 2009 году. А мне что одной дома делать? Никто меня не принуждал ни уходить, ни оставаться. Нужны учителя — вот и работаю. Что касается пенсионной реформы: конечно, не всем она нравится. Во-первых, надо было как-то подготовить народ. Тем более сейчас какая заболеваемость среди людей — просто не все до пенсии доживают. Вот за год — двое моих братьев и племянник. Онкология, — рассуждает учительница о скандальной реформе.

И всё-таки — почему Любовь Павловна планирует пополнить ряды обычных безработных пенсионеров? Может, дело в современных стандартах образования?

— Да, советская программа была лучше. Из новых нам нравилась «Школа-2100», учили по ней лет десять, до 2014 года. Насыщенная программа, много информации на закрепление. А вот последняя — перевернули всё шиворот-навыворот. Учим по ней, что делать.

— А дети с тех пор поменялись?

— Поменялись. И дети, и родители раньше как-то уважительнее относились к учителю. Опять-таки, они сейчас в основном вот, — показывает на телефон. — Таблицу не учат, книги не хотят читать...

Мы понимаем: природа не терпит пустоты — если что-то убавилось, то где-то должно прирасти. Дети не могли просто взять и стать хуже. Они постепенно становятся другими, и кому, как не Любови Павловне, это видеть.

Говорят же, что молодость — не возрастная категория. А старость, она тогда начинается, когда человек перестаёт быть полезным для других. То есть совсем не наш случай. Пять уроков каждый день — хоть снег, хоть дождь. До курьёзного доходит: в этом году, например, Любовь Павловна прошла курсы повышения профессиональной квалификации. Вот она, та самая советская закалка: партия сказала: «Надо!» — значит, так тому и быть.