«Наркотики умеют ждать»: труд, котики, ЛИУ-2

Лечебно-исправительное учреждение № 2, где побывал корреспондент NGS55.RU Александр Зубов, находится в поселке Береговой. Пока не подъедешь к высокому бетонному забору, в посёлке ничего не говорит о том, что по соседству отбывают наказание несколько сотен заключенных. Обычная русская деревня — приземистые домики соседствуют с новыми кирпичными коттеджами, мужчина на велосипеде везёт вёдра..

С 1965 года здесь лечат заключенных, страдающих алкоголизмом и наркоманией. Это было одно из первых подобных учреждений в Советском Союзе. Сейчас таких лечебниц в России единицы. В омском учреждении содержатся заключенные, осужденные в основном за тяжкие и особо тяжкие преступления.

В ЛИУ-2 у них есть работа. Здесь действует своё швейное производство, есть подсобное хозяйство, автосервис, деревообрабатывающий цех. В ЛИУ-2 выпускают маргарин, сгущенное молоко и яблочный сок.

Начальник психологической лаборатории ЛИУ-2, майор внутренней службы Дмитрий Шагаров рассказал, что многие заключенные сами стараются избавиться от наркотической или алкогольной зависимости. В заключении большинство из них с этим справляются, но, выйдя на свободу, многие вновь начинают употреблять алкоголь и наркотики.

— Был один случай — заключенный, который лечился от наркотической зависимости, боялся выходить на свободу. Он до этого освободился и вернулся домой, ожидая встречи с отцом. Они не виделись несколько лет. В итоге входит он в квартиру, отец сидит на кухне, на столе куча наркотиков. Говорит: «Будешь?». Ни «привет», ни «как дела?», с ходу предложил. Среда очень влияет и окружение. Мы вообще рекомендуем тем, кто освободился, переезжать и рвать старые связи, — объяснил психолог.

По его словам, фраза «бывших наркоманов не бывает» правдива.

— Они сами говорят: «Наркотики умеют ждать». Тут же как — с женой поругался, с работы уволили, еще какие-то проблемы, и сразу же появляется человек, который предлагает выпить или дозу. И всё по новой, — пояснил Дмитрий Шагаров.

Он добавил, что после лечения от алкогольной или наркотической зависимости нужно не менее десяти лет реабилитации. На Западе распространены случаи, когда реабилитацию проходят вдвоём — тот, кто завязал несколько лет назад, и новичок. Они следят друг за другом и в сложных жизненных ситуациях помогают решить проблему не с помощью дозы или рюмки, а благодаря поддержке и советам. У нас такая практика не распространена.

Пока мы общаемся, в комнату входит кот и устраивается на одном из кресел.

— А у него какая зависимость?

— К колбасе, — шутит один из сотрудников администрации.

Дмитрий Шагаров добавляет, что зоотерапия тоже хорошее средство — заключенные заботятся о животном, оно отвечает им добром, и это помогает им бороться с желаниями из старой жизни. А один из сотрудников поясняет, что на каждое животное выписывается разрешение, куда вносится его вид, окрас и кличка.

В помещениях ЛИУ-2 царят чистота и порядок. По словам сотрудников администрации, это не показуха. Заключенные привыкают следить за собой, своим внешним видом и спальными местами.

— Здесь условия лучше, чем в детских городских больницах. У друга недавно дочка поступила [учиться], он отвозил её в общагу. Сам он бывший сотрудник УФСИН. Так он посмотрел и ужаснулся, в каком виде там комнаты, туалеты. Оторванный линолеум повсюду. У нас заключенные лучше живут, чем дети, не на что жаловаться, — поделился один из сотрудников.

«Перестарались немного, погиб человек»

Один из заключенных ЛИУ-2 согласился пообщаться. Евгений — высокий, крупный мужчина 36 лет, это уже его третий срок. Первый срок, три с половиной года, он получил за хулиганство и нанесение тяжких телесных повреждений. После освобождения он сошёлся со старыми друзьями и уже через три месяца был объявлен в розыск. На этот раз Евгения посадили за грабёж и дали 2 года строгого режима.

— Освободился после второго срока. Полтора года не употреблял. Старые связи, старые друзья... Снова начал употреблять. Первое время на наркотики хватало своих денег. Доза начала расти, денег стало не хватать. Начали барыг хлопать — забирали у них наркотики. В один момент перестарались немного, погиб человек, — начал рассказывать мужчина.

За это преступление он получил третий срок — ему дали 19 лет строгого режима. Евгений отсидел уже 10. Он вспоминает про жизнь на воле и говорит, что осознавал свою зависимость всегда. Вся его жизнь сводилась к тому, чтобы достать дозу, употребить и начать искать наркотики снова. При этом страха за будущее не было.

— Я видел, как погибали друзья от передозировки, но меня это не останавливало. Казалось, что смогу так распределить дозу, что передоза не будет, — делится Евгений.

Самое страшное для него было оказаться в камере.

— Передать это словами невозможно. Такое ощущение, что весь организм пропустили через мясорубку. Болело всё. Я не спал, ходил из угла в угол. Ничего не помогало. И так три недели, каждый день, — говорит заключенный.

Сейчас Евгений надеется на то, что после освобождения начнёт новую жизнь. Он бросил курить, играет в теннис, ходит в спортзал и играет в футбол.

На воле его ждут жена и 11-летний сын. Ребёнок не знает, почему его отец сидит в тюрьме, и Евгению предстоит объяснить это сыну.

— Спустя столько лет я понял, что жизнь-то у нас одна. Второго раза не будет. Сейчас надо будет попытаться всё наверстать, — заключил Евгений.

По словам начальника медицинской части Ксении Севериновой, главная задача сотрудников — чтобы заключенные сами осознали, что им нужна помощь, и захотели избавиться от зависимости.

— Они изолированы от употребления наркотиков и алкоголя. Очищается сознание. И они работают, а это помогает в дальнейшем найти себе работу. Общение с животными помогает им быть более чувствительными, — поясняет начальник медчасти.

Ксения рассказала, что процент рецидива среди зависимых от алкоголя и наркотиков достаточно большой. По её словам, бывших наркоманов не бывает. Она также согласна, что во многом на возвращение к старой жизни у освободившихся влияют прежние связи, в том числе и с близкими родственниками.

— Группы у нас здесь набраны из тех, кто хочет изменить свою жизнь. Но на практике это всегда 50х50. Есть те, кто выйдет и начнёт употреблять снова, а есть те, кто хочет нормальной жизни. Мы с психологом должны заложить им программу в голову: выйти на волю и начать новую жизнь, — говорит врач.