«Я животных люблю. И не только мёртвых»: разговор с ветеринарным врачом-патологоанатомом

— Люди очень удивляются, когда узнают, чем я занимаюсь. Они видят весёлую, жизнерадостную девушку с прикольными увлечениями, которая на конях скачет, а тут оказывается, что я патологоанатом у животных, — начинает заведующая государственной ветеринарной клиникой Ольга Пичугина.

По её словам, патологическая анатомия — лишь часть её профессии. Ещё в институте она увлеклась морфологией — наукой о внешнем и внутреннем строении организмов. Ольга посещала конференции и секции, а затем поступила в аспирантуру по специальности «Патология, онкология, морфология».

— С морфологией я связана очень давно, и я думаю, что я пронесу это через всю жизнь. Я также очень увлекаюсь гистологией (изучение тканей живых организмов. — Прим. ред.) и цитологией (изучение живых клеток. — Прим. ред.). Это очень интересные и перспективные направления. Когда к нам приходит животное с каким-то новообразованием, то мы можем понять, что это — воспалительный процесс или онкология. И если это онкология, то мы можем понять, доброкачественная она или злокачественная. Выстроить весь процесс лечения и повлиять на исход. Патологическая анатомия — это основная часть, а гистология и цитология — это часть, которая дополняет мою работу. Всё это мне очень интересно, — признается врач.

Ольга рассказывает, что анатомия — это базовая наука, именно с неё начинает обучение студент-ветеринар. Когда люди ещё понятия не имели о таких словах, как патологическая анатомия, охотники и мясники разделывали туши и по состоянию тел и внутренних органов могли определить, годятся ли они для пищи, чем болело и от чего умерло животное. С животных начинали и учёные, которые позже делали открытия о человеческом здоровье.

— Когда ко мне приходит владелец животного, я ему очень сопереживаю. Но каждую смерть я не пропускаю через себя. Да, эти животные любимы, ухоженные, за них борются, их любят, их жалко. Но когда я начинаю с ними работать — это объект исследования. Я отстраняюсь и абстрагируюсь. Да, в процессе я могу подумать — боже, как ты страдал, что ты вынес. Но я стараюсь выполнить свою работу, — рассказала Ольга.

Ольга объясняет, что у неё, как у врача-патологоанатома, есть несколько групп клиентов. Одна из них — владельцы животных, умерших внезапно. Человек приходит с работы и видит мёртвого питомца, несмотря на то, что буквально вчера всё было хорошо. Люди хотят знать, что случилось. Кто-то подозревает соседей или членов семьи в отравлении. Но чаще всего оказывается, что человек просто не знал о болезни животного или не смог вовремя понять, что ему нужна помощь.

— Собака кашляет, человек думает, что подавилась или простудилась. А это изменение сердечно-сосудистой системы, которое приводит к гибели, — говорит Ольга.

Ещё одна группа людей, обращающихся к Ольге, — это заводчики животных, которые сталкиваются со смертями в помёте. Гибель одного детёныша ещё можно как-то объяснить, но когда умирает несколько животных, у заводчиков начинается паника. Ведь, как правило, каждый детёныш уже распределён между клиентами. Людям нужно понимать, в чём дело, и отследить давность процесса.

Среди клиентов Ольги есть и её коллеги-ветврачи, которые сделали буквально всё для лечения животного, но оно всё равно погибло. Это важно как для хозяина, который потратил деньги на лечение, так и для врача, который использовал знания, тратил силы, но всё равно не спас животное. Также ветеринарам это нужно для последующей работы, чтобы понимать то, что увидел патологоанатом, и поступать соответствующим образом.

Бывают случаи, когда хозяева животных точно знают, что их любимца убили, и хотят сделать экспертизу, которая будет доказательством в суде.

— Им нужно заключение патологоанатома, например, что это не он сам собаку скинул с балкона, а её сбила машина. Там совершенно разный характер повреждений. Патологоанатом даёт чёткое заключение, что именно произошло — сбили, отравили, ударили молотком и так далее. Иногда может прийти постановление от полиции с просьбой ответить на ряд вопросов по тому или иному случаю. Как правило, все механические повреждения к нам приходят из полиции. Владельцы обращаются, пишут заявление, нам приходит ряд вопросов, и мы проводим досудебную экспертизу, — делится врач.

Часть животных, которые попадают на стол к Ольге, приносят зоозащитники. Такие животные погибают из-за насильственной смерти — травм, отравлений.

— Когда таких животных смотришь, в голове просто не укладывается, что подобное мог сотворить человек. Какие-то безумные поступки. Такое делают ненормальные, живодёры, — признаётся Ольга.

Врачей-патологоанатомов, специализирующихся на животных, в Омске можно пересчитать по пальцам. Стоимость услуг Ольги начинается от полутора тысяч рублей. Но могут понадобиться дополнительные исследования, и работа обходится дороже.

— Когда есть возможность сделать гистологию и цитологию, то даже мёртвое животное расскажет всё, что с ним произошло. Диагноз можно поставить в 95 процентах случаев, — говорит врач.

— Большая часть моих клиентов — это владельцы экзотических животных. Мои знакомые говорят: «Что ты там видишь в этой мыши?» Ты на неё смотришь, а она реально 20 сантиметров с хвостиком. Это, конечно, сложно. Но когда это уже тридцатая у тебя мышка, ты уже понимаешь всё, что нужно смотреть. Мне всё видно, — рассказала девушка.

По словам Ольги, определённых животных, которые находятся в группе риска, нет. Ведь каждый организм — это отдельный мир, и двух одинаковых нет.

— Самый необычный случай — это, наверное, ящерица агама весом 20 грамм. Владельцы попросили, чтобы она была приведена в надлежащий вид. Я её зашивала косметическим шовчиком, чтобы их не шокировать. Нужно понимать, что, когда мы исследовали животное, мы должны вернуть его владельцу так, чтобы его не напугать или шокировать. А там уже без разницы, на кремацию он его отдаст или на даче похоронит. Я как-то змею зашивала, полтора метра. А самое крупное животное, которое я исследовала, была лошадка. Их всегда жалко, — поделилась Ольга.

— Нужно быть внимательным к животному, отличать и знать его привычки. Как оно ест, как пьёт, весело ли встречает вас. Люди как приходят: «Знаете, у меня собака поносит уже пять дней. Но ему только сегодня стало плохо». А процессы уже пошли. С того момента, как он заметил, и нужно обращаться. Животному будет легче, ветеринару проще, а владельцу дешевле, — объясняет Ольга.