Почему в Салехарде хорошо, а в Омске лучше: о том, как я уехала на Север за деньгами и вернулась обратно

Пару лет назад Евгения Демина (ныне новый корреспондент NGS55.RU), оставив пост главреда газеты, дом, сына и собаку, собрала вещи и отправилась в Салехард. О том, что поразило омичку на Севере, фантастических для Омска реалиях жизни города на полярном круге и причинах возвращения в родные пенаты — в ее колонке. Далее — от первого лица.

«Куда она собралась! — переживал, узнав о моем отъезде, старый приятель-фотограф. — Женька в Омске-то вечно мерзнет, куда ей на Север! И вообще, Салехард — это деревня, дыра, с тоски помрешь»! Но решительно собрав чемоданы, в сентябре 2021 года я улетела на Край Земли, — дословно с ненецкого так переводится Ямал — работать редактором в Ямало-Ненецкий окружной музейно-выставочный комплекс имени И. С. Шемановского.

Не прав был мой друг. Современный Салехард — не дыра и не деревня, а маленький, отстроенный чуть ли не заново город-игрушка. Последний раз приятель видел его в 80-х, и с тех пор в городе многое изменилось. Здесь везде отличные дороги, яркая иллюминация, чистые тротуары, как грибы растут новые дома. Здания выше пяти этажей на вечной мерзлоте возводятся редко, но все новостройки Салехарда красивы и современны. Неказистые двухэтажные дома-«деревяшки», которыми меня пугали, остались только на окраинах. Их постепенно сносят, большую часть власти обещают «зачистить» к 2028 году и, скорее всего, обещание свое выполнят.

Как рассказывают местные, причина чудесных изменений — в финансах. ЯНАО богат нефтью и газом, и львиная доля денег, полученных округом от предприятий нефтегазового комплекса, последние несколько десятилетий здесь же и остается. Грех не вкладывать в благоустройство столицы. Вот и вкладывают. Единственное, чего не хватает — набережной. Несмотря на множество рек, полноценной набережной для прогулок в городе нет ни одной. Зато утопающих во тьме кварталов, таких как в Омске, лично я здесь не увидела, уличное освещение в столице есть везде.

Салехард — единственный в России город, где можно работать еще до 66-й параллели, а жить уже в Заполярье. У меня получилось именно так, хотя дорога от музея до дома занимала всего минут 15 езды — столица Ямала расположена непосредственно на Северном полярном круге. Салехард и соседний Лабытнанги вообще самые северные города Ямала. Кстати, по омским меркам они как наш правый и левый берег — два муниципальных образования разделяет только река Обь. Севернее этих городов в ЯНАО лишь небольшие населенные пункты, фактории, тундра и льды Карского моря с белыми медведями. Поэтому климат, конечно, не южный. Морозы за минус сорок бывают часто, в декабре-январе на улице светает ближе к полудню, темнеет уже после 14:00, солнца не хватает катастрофически, а весны, на мой взгляд, здесь нет вообще — снег лежит до самого июня и снегопады в первый летний месяц тоже не редкость.

Но вот что парадоксально — салехардские зимы я переносила гораздо лучше омских. Они хоть и холодные, но зато сухие, снежные и чаще всего, маловетреные.

В июле-августе здесь стоит настоящее лето: теплое, а порой даже жаркое. На реке Палябте, неофициально на самом северном пляже мира, в эти дни настоящий аншлаг.

Из крупных промышленных производств здесь работает только старейший рыбоконсервный комбинат. Однако заработать в Салехарде денег вполне реально — столицу Ямала справедливо называют «городом чиновников». Основные сферы, в которых работает народ, — это окружное правительство, госучреждения и прочие чиновничьи структуры. Самые хлебные места — в окружных департаментах, аналогах наших министерств. Говорят, что даже рядовой специалист получает там за сотку, поэтому в чиновники хотят попасть многие. Госучреждения ЯНАО с финансированием тоже не обижают. К примеру, у нас в музее были и квартальные, и годовые премии. Без них, только приехав и начав с самого минимума, я получала столько же, сколько в Омске, будучи главредом газеты и персональным корреспондентом дорогих рекламодателей. И дальше зарплата только росла.

На что придется потратиться? Главным образом, на съем жилья. Найм здесь настолько дорог, что переезд в Салехард может стать просто бессмысленным — однокомнатная квартира стоит порядка 45–50 тысяч в месяц. Осознавая это, многие учреждения готовы предоставить сотрудникам служебное жилье или компенсировать затраты. Например, я жила в трехкомнатной коммунальной квартире, моими соседями были коллеги по работе. Кстати, спрос на специалистов со стороны здесь достаточно велик. В городе нет вузов, молодежь уезжает учиться в другие города и, видимо, не всегда возвращается. Поэтому приехать в Салехард на одну работу и там же сменить ее на другую вполне реально. После музея у меня была возможность устроиться корреспондентом в один из крупнейших окружных медиахолдингов. Начальную зарплату обещали в среднем на 20–30 тысяч выше, чем у омских коллег, служебное жилье предоставлялось.

Недешева здесь и плата за коммунальные услуги. Мои средние платежи за комнату площадью в 20 кв. м и часть общей территории составляли немногим меньше, чем расходы на родную полноценную двушку в Омске — порядка 5000 рублей.

А вот стоимость продуктов и бытовых товаров, благодаря тому, что не так давно в город пришли федеральные торговые сети, почти сравнялась с омской. Ощутимо дороже в Салехарде стоят лишь привозная говядина и свинина с рынка. Выручает местная оленина — очень вкусное и экологически чистое мясо.

Другие северные деликатесы — рыба сиговых пород и морошка. Огромных, с толстое бревно осетров, о которых рассказывают местные старожилы, в Оби уже не осталось, но муксун и щёкур пока еще водятся. Готовят из них абсолютно все, главные фишки — строганина и сёгудай. Последнее блюдо — это малосольная, разделанная на филе рыба, приготовленная особым способом. Лично мне очень зашел сёгудай из щёкура. Будете на Ямале, попробуйте обязательно.

Каждый омич знает — поход по больницам в родном городе сродни хождениям по мукам. Талоны на многие обследования приходится вырывать с боем, в очереди к терапевту нужно сидеть часами, зачастую рядом с чихающими, кашляющими и температурящими людьми.

В Салехарде я подхватила какой-то вирус через две недели после приезда — без местного полиса и регистрации в городе. Больных с видимыми симптомами ОРВИ принимали в отдельно стоящем здании. Меня, иногороднюю, не только без вопросов осмотрел врач. Здесь же был взят анализ на ковид, и, не дожидаясь результатов обследования, мне выдали пакет лекарств — работаешь в Салехарде, значит, можешь воспользоваться этой мерой поддержки независимо от прописки. В наборе было всё, что может понадобиться больному вирусной инфекцией: от таблеток от кашля до витаминок.

Компьютерную томографию за два года жизни в Салехарде я совершенно бесплатно прошла дважды. Оба раза, по словам врачей, просто на всякий случай: с ковидом и проблемами с ЖКТ. Легкие просветили уже на следующий день после назначения врача, живот ждал обследования меньше недели. Бесплатно вылечить, установив при этом качественные современные пломбы, в Салехарде можно даже зубы.

При малейших сомнениях в диагнозе или лечении местные врачи без проблем направляют больных в Тюмень или федеральные медицинские центры. Не дожидаясь «предсмертного» состояния пациента, не опасаясь нагоняя за расход квот от вышестоящего начальства, без унизительного обивания больными чиновничьих порогов.

Когда денег в бюджете много, качество жизни на порядок выше по всем пунктам. Общественный транспорт в Салехарде ходит строго по расписанию. Автобусов достаточно для того, чтобы пассажиры не утрамбовывались в них как сельди в бочку. Теплые остановки являются таковыми на самом деле, а не только в отчетах чиновников.

Окончательно сразил меня подарочный набор «Малышу Ямала». Такая мера поддержки от окружной власти положена всем детям, родившимся на территории округа, независимо от материального положения их родителей. В 2022 году в наборе у моей соседки, ожидавшей появления малыша, лежали: матрасик из кокосового волокна, пеленки, распашонки, ползунки утепленные и нет, комбинезоны нескольких видов и размеров, бутылочки, соски, атрибуты кормящей матери, детские лосьоны, присыпки, прочее. За исключением коляски и кроватки, в первый год жизни ребенку можно было практически ничего не докупать. Все вещи в наборе — высочайшего качества и от известных производителей.

От скуки в Салехарде тоже не умрешь. В КДЦ выступают местные и приезжие звезды, приезжают на гастроли московские театры. Ночных клубов, ресторанов — в достаточном количестве. Есть кинотеатр, музей с богатейшими коллекциями и крутыми выставками, молодежная арт-резиденция с интересными проектами, туры на Полярный Урал и в чумы к оленеводам в тундру.

Мне Ямал был интересен прежде всего своей самобытной культурой и историей. Ненцы, ханты и коми-зыряне — эти народы живут здесь испокон веков, встретить на улицах Салехарда человека в национальной одежде — обычное явление.

Многие представители этих народов до сих пор сохранили и традиционный образ жизни, и верования своих предков. Действующие древние святилища уживаются здесь с православными иконостасами, чумы — со спутниковыми тарелками, олени — со снегоходами.

В полной мере увидеть и прочувствовать всю эту экзотику, смесь старого и нового, конечно же, можно только в тундре. Но есть в году один день, когда «тундра приходит в город» — на празднование Дня оленевода съезжаются его главные герои. Устанавливают чумы, в которых радушно принимают всех желающих, катают народ на оленях и снегоходах, проводят соревнования по национальным видам спорта и гонкам на оленьих упряжках. Также в программе — национальные песни и танцы, дегустация блюд традиционной кухни, дефиле национальных костюмов.

Вернуться от такой райской жизни обратно в Омск, наверно, может только человек безосновательно, совершенно по-идиотски в него влюбленный. В Салехарде много бывших омичей, в свое время приехавших на Ямал, чтобы заработать на квартиру или машину. Заработали, но купили квартиры и машины там. По крайней мере, из омичей, встреченных мною в столице ЯНАО, в ближайшее время никто обратно не собирается. А для меня этот сказочный заснеженный город-игрушка родным так и не стал. Я безумно тосковала по омским расстояниям и просторам, театрам, паркам и скверам, по высоким домам и деревьям, по душистому, в бело-розовой пене маю. Здесь остался мой дом, семья, проверенная годами дружба.

Любимый город, конечно же, встретил блудную дочь неласково — в первый же рабочий день возвращалась на подножке переполненного автобуса, с зажатой дверью сумкой, до дома добиралась 2 часа. Но при этом я улыбалась и беззлобно думала: «Ну здравствуй, Омск, узнаю тебя, родной!» Может, я все-таки мазохистка?