Стены сочатся водой и повсюду черная плесень: как на окраине Омска разваливается дом, в который селят из аварийного жилья

Когда старый дом признают аварийным, жильцы переезжают из него не сразу — новую квартиру или деньги дают, когда подходит очередь по программе переселения или через суд. Обычно это занимает несколько лет. Но когда экспертиза показывает, что здание обветшало настолько, что может рухнуть в любой момент и жить в нем дальше опасно, людей переселяют оттуда принудительно.

Некоторые уезжают к родне, другие снимают квартиру, а тем, кому совсем некуда идти, власти предлагают квартиры из маневренного фонда. Один из таких домов с жильем для безопасного временного размещения находится в Степном. Корреспонденты NGS55.RU Тамара Башаева и Евгений Софийчук побывали в поселке и узнали, как там живется.

С первого взгляда кажется, что дом заброшен. Четыре этажа серых кирпичей, открытые подъезды, разбитые окна, во дворе — ни души, только заросли травы и унылая детская площадка, которая уместно смотрелась бы разве что в покинутой десятки лет назад Припяти.

Может, нас не туда привезли? Сверяемся по карте — всё правильно, 40 лет Ракетных Войск, дом № 19. Из окна второго этажа выглядывает женщина, во взгляде читается: «Кого там еще принесло?» О своем визите мы никого не предупреждали, идем знакомиться.

В подъезде воняет подвалом, на стенах трещины и плесень, ступени крошатся. По виду дверей на первом этаже ясно — тут давно никто не живет: замки раскурочены, дыра в нижней части приперта дощечкой. Эхом по подъезду разносится монотонный шум воды. Приходится подавлять желание развернуться и уйти, но теперь становится ясно, почему жители аварийных домов не принимают предложение о переезде в «безопасное место» даже под угрозой обрушения.

Поднимаемся выше и стучим в ту дверь, за которой, как нам показалось, живет выглядывавшая в окно женщина. И не ошибаемся, нам открывают она и ее пожилая мама. Правда позже выяснилось, что постучи мы в соседнюю дверь, вышли бы они же — весь второй этаж — это одна большая секция, в которой сейчас осталось всего две жилых квартиры. Во всем доме, по словам местных, на постоянной основе живут 12 семей.

Надежда Петровна когда-то трудилась бухгалтером в военной части здесь, в Степном. В те времена квартиры давали сотрудникам на время работы с условием оплаты небольшой суммы за занимаемые квадратные метры и использованную коммуналку. Потом часть расформировали, военным дали квартиры, дом перешел с баланса Минобороны к администрации Омска.

Надежда Петровна вышла на пенсию и осталась на прежнем месте. Дочь переехала к маме полтора года назад, чтобы присматривать за ней, и заняла отдельную небольшую комнату. Свободные площади дома стали использоваться как маневренный фонд.

«Здесь жить невыносимо. Тараканы лезут, всё разваливается, гниет. Раньше здесь столько людей жило, всё было прекрасно, никто не жаловался. Но когда Минобороны передали дом администрации города, пошла разруха. Чтобы его сейчас восстановить, нужны колоссальные деньги, это просто нереально. Самая главная беда у нас — трубы. „Канашку“ за свой счет откачиваем, горячая и холодная вода — в ужаснейшем состоянии коммуникации, всё течет», — рассказывает дочь Надежды Петровны Вероника.

На этаже полно заброшенных комнат, два санузла и две кухонные зоны. С трудом, но считывается, что всё это некогда было функциональным, хоть и «на минималках». Когда в 1964 году возвели этот дом, цель была поселить людей поближе к работе, чтобы детей в садик/школу отвел — и сразу за дело. На кухне можно было по-добрососедски засидеться, поговорить о насущном за чашкой чая или чего покрепче, пожурить малышню, бегающую по длинным коридорам, пожелать «с легким паром» выходящим из душевой.

Сейчас на газовой плите прямо поверх конфорок лежит противень с водой, сочащейся по трубе с верхних этажей. Он уже переполнен и заливает саму плиту, но газом всё равно никто не пользуется — у жильцов стоят маленькие электроплитки.

Омичи платят за свои апартаменты 7–8 тысяч в месяц, в них входит социальный наем и коммуналка. Счетчиков в доме нет, поэтому все услуги делятся на количество фактически проживающих. Если случается какая-то авария, это дополнительные расходы, потому что за дом никто не отвечает, управляющей компании нет.

В свободных комнатах не осталось ничего, кроме кроватей с разодранными матрасами, теперь их населяют только тараканы.

Вероника работает ревизором и помогает деньгами маме-пенсионерке. Со своей зарплатой ипотеку не потянет, переезжать всем вместе в съемную — тоже дорого. Единственный шанс отсюда уехать — это дождаться признания дома аварийным и получить положенное жилье.

И они такие не одни. В соседнем подъезде на первом этаже живет молодая семья — Виталий и Елена воспитывают маленькую дочку и ежедневно устраняют последствия коммунального ада.

У мужчины на Минобороны работала мама, квартира досталась ему по наследству. Всё, что мог, омич сделал своими руками, но это похоже на борьбу с ветряными мельницами. Перестелили полы — потекли трубы, починили трубы — коротнуло щиток, поменяли в щитке оборудование — его залило, и теперь через всю секцию у жильцов проброшен удлинитель к пока еще сухой розетке.

«Сегодня опять тут взрывалось, хлопок был. Отказал свет на кухне, в туалете, я переноску кинул из квартиры», — объясняет Виталий.

Стены мокрые, в коридоре душно и влажно, за дверью хныкает ребенок. Пока мы беседуем в коридоре, над ухом трещит электричество. Молодые родители собирались даже сделать капитальный ремонт в своей секции, но руки опускаются от мысли, что всё новое так же зальет вода из гнилых труб и покроет черная плесень.

Когда прорвало трубу с горячей водой в подвале, люди за свой счет протянули новую, но аварийных коммуникаций в подвале полно, то и дело их рвет, на полу первого этажа в кухне шевелятся сгнившие от влаги доски. Этажами выше кое-где уже начала выпадать кирпичная кладка, в одной из квартир разъехались бетонные плиты.

«Мы просили, чтобы нас хотя бы на второй этаж переселили, там есть пустая секция. Но нам сказали: не положено», — разводит руками Елена.

Омичи боятся, что, когда и если дом признают аварийным, им дадут не другое жилье, а выплату в размере выкупной стоимости комнат. На эти деньги приобрести ничего не получится.

По словам постоянных жильцов, сюда периодически приезжают те, кто нуждается во временном пристанище, но большинство сразу же сбегает. Семья погорельцев прожила три года, как раз в той секции с тараканами на стенах, но недавно они получили деньги и съехали. Соседи выдохнули с облегчением, потому как это были «нехорошие личности».

«Полы мыли раз в полгода, соседушки», — морщат нос постоянные жильцы.

Обычно люди уезжают тут же, объясняя, что лучше уж они останутся в своем аварийном доме, чем переберутся сюда. Конечно, жильцы свои квартиры обустроили как смогли. После вида подъезда, заброшенных комнат с тараканами и мрачного коридора жилой угол выглядит уютно: чисто, светло, тепло.

Да, места совсем не много, но всё необходимое под рукой. Но когда осознаешь, от какой безнадеги отделяет тебя входная дверь, это угнетает, и абстрагироваться невозможно. Жильцы признаются: тяжело без соседей, без перспектив, в умирающем доме, до которого никому нет дела. Сейчас по Степному ползут слухи о том, что рядом со старенькими домами собираются построить новый ЖК.

«У нас рядом с домом будут сносить штаб, и мы боимся, что всё пойдет по швам. Там вроде как хотят микрорайон новый — под него одну часть строений уже почти снесли, и КПП, где заезд в поселок, тоже собираются. А если начнут забивать сваи, мы тупо рухнем».

В городской администрации о планах на строительство новых жилых домов в поселке ничего не знают.

По информации городской администрации, омичи не обращались в профильную комиссию за признанием дома № 19 аварийным, и он таковым не является. Интересно, что на сайте «Дом.МинЖКХ» строение всё же числится в списке аварийных.

В департаменте жилищной политики нам сообщили, что сейчас «маневренников», временно переехавших из аварийного жилья, в Степном нет. Договоры соцнайма при этом заключены с 27 горожанами, занимающими 27 жилых помещений в доме № 19 на улице 40 лет Ракетных Войск. Если же омичам из старых домов, где есть угроза обрушения, некуда будет идти, для них есть 22 комнаты. Но зачастую люди отказываются даже временно здесь селиться.

Жильцы утверждают, что неоднократно жаловались на состояние дома, обращались в разные ведомства. Управляющей компании в доме нет, конкурсы на ее поиск проводят, но никто не соглашается. В доме около сотни жилых помещений, минимум две трети — пустые и заброшенные.

Два года назад омичи написали коллективное заявление в прокуратуру (документ есть в распоряжении редакции), чтобы ведомство проверило работу администрации Омска. В 2019 году степень износа конструкций, по данным жильцов, составляла 59%, но за прошедшие годы состояние дома значительно ухудшилось: рушится фасад, стены трескаются, кирпичи выпадают.

В 2023 году прокуратура внесла представление руководителю регионального фонда капремонта с требованием привести дом в порядок и дополнительно предложила мэрии организовать обследование дома и принять меры по текущему ремонту. В администрации омичам рекомендовали собрать документы и заказать экспертизу, чтобы определить степень износа конструкций и решить вопрос с аварийностью дома.

В прошлом году жильцы стали собирать по списку эти документы. К ноябрю почти всё было готово, дело оставалось за экспертизой. Но зимой к дому привезли стройматериалы и отремонтировали кровлю. Теперь это единственная часть дома, которая не выглядит удручающе.

«Лучше бы трубы сделали за эти деньги, мы бы только спасибо сказали. В прошлом году несколько раз вызывали службы, чтобы латали прорывы. Но раз крышу починили, дом теперь не признают аварийным», — разводят руками омичи.

По словам одного из жильцов, когда хотели провести замеры износа конструкций, омичи обратились за услугой в БТИ (бюро технической инвентаризации), где им ответили, что знают про этот дом и жильцы только зря потратят деньги. Омич уверил: в ведомстве их убедили, что аварийным здание не признают, якобы там нет таких разрушений и оно вполне пригодно для жизни. А это было еще до ремонта кровли.

«Нам четко дали понять, что и без крыши нас бы не признали, а с крышей тем более», — рассказали омичи.