А был ли бунт? Восстанавливаем картину беспорядков в ИК-6

Прошел ровно год с бунта в омской исправительной колонии № 6 на улице 10 лет Октября. Он начался 6 октября около 22:00. Несколько десятков заключённых решили не подчиняться требованиям администрации колонии. По версии УФСИН, одна группа заключенных решила склонить других к бунту. Но договориться не получилось, и началась массовая драка, в которой участвовало около 200 осуждённых. Сотрудники УФСИН смогли их успокоить и развели по казармам. Но этим история не закончилась.

NGS55.RU решил вспомнить события годичной давности. Корреспондент Александр Зубов, который во время бунта вёл репортаж у колонии, пообщался со старшим помощником прокурора Андреем Хомяковым. Он не только участвовал в переговорах с заключенными, но и зашел в колонию сразу после отряда спецназа. Мы решили сравнить его версию произошедшего с официальной версией УФСИН и слухами, которые появились после бунта.

Версии были разные. Говорили, что в ИК-6 прибыл этап из Урала, где находятся так называемые «черные» зоны, в которых всё еще царят «понятия». Например, сотрудничество с администрацией, там, мягко говоря, не приветствуется. По этой версии, прибывшие в этапе заключенные, в основном уроженцы Кавказа, увидев, что в омской колонии дела обстоят по-другому, начали подстрекать остальных заключенных к бунту. С теми, кто отказался, началась массовая драка.

Андрей Хомяков опровергает этот слух. По его словам, в колонии и так не было места для новых заключённых и этапов в ближайшее время не приходило.

— Учреждение было в лимите. И этапов туда не было. Тем более из других регионов. И кавказцев с уральских регионов к нам не переводили вообще. Все эти разговоры, пересуды о издевательствах, они направлены на то, чтобы оправдать действия заключенных. Они же говорят, что над ними издеваются. Ладно, в колонии положим они зависимы. Но почему никто из тех, кто освободился, не идет с жалобами, когда на него уже никак не могут надавить? За полгода, за три года, не было таких фактов, — заявил старший помощник прокурора.

7 октября. Утро.

Часть осужденных колонии отказались выходить из казарм отрядов и выдвинули свои требования к администрации. Оказалось, что заключенным никак не обойтись без сотовых телефонов. Помимо этого, их не устраивала утренняя зарядка. Также осужденные хотели бы иметь свободное время после 18:00. Они попросили открыть штрафные изоляторы и выпустить оттуда остальных заключённых. Напомним, что ИК-6 — это колония для осуждённых в первый раз, но по тяжёлым статьям. В ней сидят как чиновники за крупные экономические преступления, так и наркоманы, убийцы и насильники. Поэтому такие условия, которые больше подходят для детского летнего лагеря, чем для колонии, сотрудники УФСИН, разумеется, отклонили и сообщили об инциденте в Москву и начали усиление.

Все силовики Омска, включая полицию, Росгвардию и ФСБ стянули к ИК-6 дополнительные силы и перекрыли дороги.

— Хотелось бы особо отметить работу всех структур. Все сработали очень грамотно. Живое взаимодействие. Как один кулак, — рассказал старший помощник прокурора.

Возле колонии находится конечная троллейбусных маршрутов № 2,12 и 16 — их на время бунта отправили в депо. Для пострадавших в драке вызвали скорую, но почти сразу вызов отменили.

Полицейские оцепили все подходы, въезды и выезды из колонии, а на территории от 3-го Разъезда до 20-й Линии по улице Лермонтова и 10 лет Октября находилось большое количество патрулей. Всех, кто намеревался пройти мимо или подойти к остановке «25 Линия», тормозили сотрудники полиции и просили перейти дорогу на противоположную от колонии сторону. И даже сигнал светофора, который находился рядом, переключили только на красный свет — чтобы никто не переходил дорогу. Силовики говорили особо любопытным омичам, что беспокоиться не стоит — в колонии идут учения.

При этом через дорогу от ИК-6 стояли родители и близкие заключенных, которые явно в официальную версию не верили.

— Они там над ними издеваются! По живому режут, убивают, насилуют! Помоги, сынок! Нас не пускают туда, шесть КАМАЗов с ОМОНом туда заехало. Убьют их там! Они вон простыню вывесили, на ней кровью написано: «Спасите!» — со слезами начала говорить одна из стоявших женщин.

Тем временем к женщинам, стоявшим неподалеку от колонии, подошли полицейские и сначала поговорили с ними, а потом приняли решение, что им будет удобнее дожидаться вестей в автозаке, куда их под руки увели прямо с остановки «25-я Линия».

— Отпусти мою руку! Я тебе в матери гожусь! Я тебя тогда даже проклинать не буду! Мы, цыгане, никому ничего плохого не делали! — кричала одна из женщин, пока ее вели в машину.

«Спасите. Помогите».

Около 15:00 из окошка казармы, которое видно со стороны десятилетия, кто-то вывесил небольшой плакат с надписью: «Спасите». Кто-то даже утверждал, что его написали кровью. Примерно в это же время вокруг колонии стали собираться люди. Со стороны колонии — силовики в боевом обмундировании, бронежилетах и с автоматами. С другой — родственники заключенных, среди которых было очень много цыганок.

Заключённые же сообщили, что если их будут штурмовать, то они совершат суицид.

Примерно в 15:50 в колонию приехали сотрудники прокуратуры, следователи, члены ОНК и прочие проверяющие. На территорию колонии они не пошли. Всё, что происходило внутри, им показывали по телевизору.

В 16:30, уже из другого окна казармы, вывесили новый плакат — «Помогите!».

На переговоры с заключенными вместе с начальником колонии отправился и Андрей Хомяков.

— Я участвовал в переговорах. Никто не говорил, что их бьют, издеваются. Предъявляли требования в основном о запрещенных предметах: мобильные телефоны, изменение режима. Например, они на зарядку не хотели ходить. Свободное перемещение между секторами. Что самое интересное и мы, и главное они сами понимали, что им это не разрешат. Не позволят. Все эти требования противоречат закону. Им же в основном телефоны нужны не родителям звонить, а для мошеннических действий. А 90% массы вообще ничего не просили. А парламентёры их больше торговались, чем что-то просили, — рассказал Андрей.

Он рассказал, что со стороны заключенных в переговорах принимали участие как рядовые «разбойники», так и убийцы, и организаторы преступных сообществ. По его мнению, такое «активное поведение» одобряется в преступной среде и может положительно повлиять на авторитет преступника перед его коллегами. Мол, и бунты поднимал в колонии, и требования предъявлял. Исполнили или не исполнили эти требования — это уже другой вопрос. А вот участие зачтется.

— На переговоры приходили несколько групп по три–четыре человека. Один говорит, двое просто стоят. Они сюда за бонусами пришли. Все просили разных вещей. И сами понимают, что они говорят смешные вещи. А вот когда мы заходили к другим заключенным, которые соблюдают режим, работают, спрашивали, что им нужно, что не устраивает — они стоят, молчат, переглядываются. А во время бунта как получилось — все пошли, и я пошел. Они так сказать не могут, в их среде такое не поощряется. Типа пустослов. Но 90% вообще не понимали, зачем это всё происходило, — рассказал Андрей.

Штурм

Ближе к концу дня, около 17:00, на территорию колонии въехали автозаки с бойцами ОМОН. На помощь заключенным отправился отряд спецназа УФСИН, но перед этим они получили инструкции под мостом. Через час начался штурм и спецназ зашел в колонию. А еще через полчаса всё кончилось. По официальной версии, увидев спецназ, осуждённые сдались. Им заломили руки за спину и всех завели в автозаки, чтобы потом изолировать от остальных. В УФСИН сначала заявили, что пострадавших нет, но в СУ СКР позже сказали, что пострадало всё-таки 20 человек.

По словам старшего помощника прокурора, всё что происходило в колонии сложно назвать бунтом. Андрей рассказал, что ездил в другие исправительные учреждения, где бунтовали заключенные, и ему есть с чем сравнивать. В ИК-6 не устраивали баррикад, не заколачивали окон, не сопротивлялись силовикам при штурме, и самого штурма не ожидали. Также не было главной отличительной черты таких «мероприятий» — сплоченности толпы и общей цели.

Про штурм тоже появилась ещё одна версия. Якобы во время начала бунта компания положительно настроенных к администрации заключенных дала отпор бунтовщикам, а потом забаррикадировалась на кухне. По этой же версии, во время начала штурма ответственные и боевитые заключенные даже помогали спецназовцам подавлять бунтовщиков.

— Нет. Такого не было. Да такая ситуация и невозможна, — пояснил Андрей, добавив, что сам штурм, которого до последнего хотели избежать, занял 30 минут. Как только заключенные увидели бойцов спецназа, то сразу же сдались.

В 18:30 следователи уже возбудили уголовное дело по ч.3 ст.321 УК РФ (дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества) из-за массовой драки, а на территорию запустили проверяющих.

— Это всё выглядело как бунт ради бунта. Даже штурм когда был — спецназ просто зашел, и они сдались. Сразу же исполнили требования, встали, построились. Такое ощущение, что кто-то просто получил задание затеять всё это. Подставив остальных, не сильно ответственных заключенных, — подытожил Андрей Хомяков, добавив, что уже вечером 7 октября большинство заключенных отправились на ужин, а потом легли спать. Колония продолжила работать в обычном режиме.

Расследование этого уголовного дела длится до сих пор. Из десятков подозреваемых осудили лишь нескольких. Им добавили срок пребывания в колонии. Все остальные подозреваемые участники бунта сейчас находятся в СИЗО и ожидают окончания расследования. Пока ни один из осуждённых не признался именно в организации. Все участники, как рассказал источник NGS55.RU в УФСИН, дают показания в стиле «все побежали, и я побежал».