Дверодом. Что это такое и почему пугает омичей?

На улице 7-й Северной возвышается трехэтажный дом, полностью собранный из старых дверей — чудо инженерной мысли. Соседи в ужасе, прохожие в восторге. Местные говорят, что однажды это строение стало причиной ДТП: женщина за рулем засмотрелась на него и притормозила, чтобы быстренько сфотографировать. Водитель, ехавший следом, не был к такому готов.

До сих пор никто не понимает мотивов творца, а сам он не рассказывает. Какими легендами успела обрасти за прошедшие пару лет личность домовладельца и почему омичи недовольны таким соседством — читайте в материале корреспондента NGS55.RU Тамары Башаевой.

Наметки строения появились при одноэтажном домишке несколько лет назад. По крайней мере, тогда работа над проектом стала видна прохожим и соседям, которые по сей день не получили внятного ответа на вопрос — зачем?

Владельцы смежных участков восприняли появление громадины без энтузиазма. Сейчас дом не только вымахал до полноценных трех этажей, но и начал разрастаться вширь. Стройматериалами для фасада стали десятки, если не сотни дверей, которые крепятся на деревянный каркас.

Мы приехали на Северные ближе к вечеру, чтобы наверняка застать хозяина. Но сколько ни стучали, ни спрашивали «есть ли кто дома?», на участке за забором стояла тишина. Пошли искать соседей и не успели: пробегавший мимо мужчина потарабанил в окно соседнего дома и отрывисто бросил нам: «Пусть расскажут, что у нас тут творится». За забором послышался лай собаки и шаги.

Мужичок вышел к нам в полурасстегнутой (или полузастегнутой?) рубашке, явно наспех собирался, услышав стук. Узнав, что мы ищем соседа, усмехнулся.

«Да он не выйдет. Вы откуда? Журналисты? Хах, он даже полиции не открывает», — поведал сосед неуловимого строителя.

Нашему визиту не удивился, мы не первые, кто пытается разведать подробности необычной стройки. Виталий, запуская нас на участок, рассказал, что живет на Северных около сорока лет, а Юрий (на это имя отзывается хозяин дверодома) поселился значительно позже.

«Недавно он тут живет… Сколько? Ну лет 10–15», — вспоминает Виталий.

Сказал, что по паспорту строителя зовут не Юрием, у него какое-то татарское имя, но в целом созвучное, поэтому и упростили, тот был не против. Поначалу сосед никаких хлопот не доставлял, жил тихо, спокойно. Но с кем жил, остается загадкой. То ли с матерью, то ли с женой. Всегда здоровался, скандалов не учинял, жить не мешал. Сейчас остался один и начал бурную деятельность, тогда-то его и заметили.

«Весь мусор сюда тащит, вы только посмотрите. Мыши, крысы бегут, а запах какой! Летом ветром снесло шиферину и она воткнулась в землю острым углом, а если бы там кто-то стоял?»

Соседи пытались разговаривать с Юрием, и не раз, но на все претензии отвечает категорично: «Моя территория, что хочу, то и делаю». Граница дома проходит строго по краю участка. Забора в этом месте нет, да он и не нужен — роль ограждения выполняют два нижних ряда дверей.

«Синдром Плюшкина у него, слышали же про такое? Ну вот. Года за три сляпал этот помоечный дом, и сам не знает, зачем».

Стройматериалы для жилища Юрий берет с участков, где стоят в ожидании сноса брошенные дома, и со свалок. Запас у него есть всегда — груда хлама возвышается за забором Виталия, часть лежит у ворот. Продуктовая тележка, коляска, детские игрушки, металлолом, сломанный зонтик, ванна и, конечно же, двери.

Дверодом не пустует, но используется только летом — света и тепла там нет. Жилой дом на участке, который практически не видно из-за гор хлама, Юрий делит с бабушкой-соседкой, в силу преклонного возраста не способной его урезонить. Сам мужчина тоже пожилой, нигде не работает, но по слухам, неплохо зарабатывает на сдаче металлолома.

Из-за дверного самостроя Виталий с женой не могут продать дом — желающих обозревать современное искусство в шаговой доступности пока не нашлось. И создание шедевра явно не окончено, соседи то и дело слышат стук молотка.

«Нет на него никакой управы. Даже в администрации нам сказали, что он на своей территории может творить что угодно. Но сами представьте, если это посыплется или загорится, куда нам бежать?»

Мужчина, живущий через дорогу от самостроя, пессимизм Виталия не разделяет. Павел подбежал, увидев, что мы интересуемся домом. Юрия охарактеризовал как умного мужика, который не курит и не пьет.

— А откуда вы знаете, что не пьет? Предлагали? — шутим мы.

— Да почему сразу предлагал? Просто по нему видно.

Что именно видно по Юрию, нам не суждено было выяснить лично, но Павел до последнего оставался с нами ждать и охотно рассказывал всякие байки. Например, что у соседа есть четкое расписание, когда выбирается за очередной порцией стройматериалов или металла, когда возвращается обратно и что делает потом.

«Он как раз в это время приходит, с тележкой с мусором. Привезет доски, железо. Но я сам не видал ни разу, чтоб он сдавал металлолом. Но где какая богатая мусорка, он все знает».

Павел говорит, что у Юрия за городом живет сестра, за которой нужен уход. Что за помощь обещала переписать на него квартиру, но брат отказался — ехать далеко.

«А так он грамотный, начитанный. Только я не знаю, правду говорят или нет, что он в Афганистане был. Какая-то женщина к нему приходит, вишню рвет. Сам он пухлый, высокий, всегда с тележкой».

Перед домом на газоне у пешеходного тротуара стоит некое подобие скамейки и растет два куста — вишня и смородина. Павел говорит, что именно здесь по вечерам сидит Юрий и разбирает свежепривезенное. Потом ужинает и поднимается наверх — гадать кроссворды.

— Очень грамотный мужик, — в который раз повторяет Павел.

— Грамотный-то грамотный, но вот соседи боятся, что его строение рухнет…

— А, ну да. Там ведь всё сколочено на старые гвозди, — соглашается омич.

Третий этаж строения венчает скатная крыша, а вот с боков еще есть место для фантазии — на открытой веранде сушатся вещички хозяина, да и запас дверей у входа на участок мы видели.

В перерывах между собирательством и строительством Юрий помогает соседям наколоть дров, таскает воду и поливает ягодные кусты. Пару раз приносил и раздавал вещи с помойки, а люди брали, чтоб не обижать, и выкидывали снова.

«Однажды соседка обвинила его, что он подменил ей газовый баллон, который она просила заправить, и теперь они в контрах, — продолжает докладывать Павел. — А в другой раз я видел, авария была: баба за рулем остановилась и фотографировала. Светофор сработал и в нее въехали».

Павел утверждает, что ветер не разрушил дом Юрия всего по одной причине — там сквозняки. Если закрыть в дверодоме все щели, его постигнет судьба хатки поросенка Ниф-Нифа.

«Люди говорят, что у него жена померла, или в дурдоме лежала, что был он нормальным и работал шофером, что-то такое. Люди, которые хорошо его знают, говорят. Он общительный, но близко никого к себе не подпускает».

Сам Юрий всё не появлялся, хотя по уверениям нашего оппонента, давно должен был вернуться. В конце концов мы подмерзли и решили пройтись. Павел отбыл домой, а мы остались прогуливаться вдоль 7-й Северной.

Дойдя до угла, откуда хорошо просматривается верхний остекленный этаж дверодома, увидели фигуру. Похоже, всё это время хозяин был на месте, но не захотел выходить. И немудрено, учитывая какие легенды о нем слагают.