Бревна за кирпичами и подвал-загадка: раскрываем тайны самого старого дома в Омске, о котором все забыли

Когда смотришь на дом на улице Победы, 5, сложно представить, что он имеет хоть какую-то историческую ценность. Простые кирпичные стены, небольшие окна и ни одной мемориальной таблички — именно так выглядит самое старое сохранившееся в городе здание. Когда-то здесь работал Достоевский, а о назначении подвала этого дома историки спорят до сих пор.

Сегодня корреспондент NGS55.RU Екатерина Шрайнер вместе с краеведом Игорем Коноваловым разгадывает загадки старинного здания. Все подробности — в материале.

Гордое звание города Омск получил лишь через 65 лет после своего основания — в 1781 году, а до тех пор считался крепостью. Построил ее Иван Бухгольц в 1716-м, а в 1768-м под руководством генерал-инженера Ивана Шпрингера она была перенесена на другой берег Оми и полностью переделана.

Дом на Победы, 5, о котором сегодня идет речь, — ровесник новой Омской крепости. Его здесь возвели первым, и в нем была служебная квартира генерал-инженера, который руководил градостроительством. Узнать здание на исторических фотографиях и рисунках практически невозможно, потому что его несколько раз переделывали и перестраивали. Бревенчатые стены сейчас прячутся за кирпичом:

— У дома высокая шатровая крыша — отсылка к древнерусской традиции, в то же время есть элементы другого стиля — барокко. Первоначально фасад был симметричным, но еще в конце XVIII века к нему сделали прируб. После пожара 1825 года второй этаж разобрали, а дом обшили тесом (тонкими досками. — Прим. ред.). Он в таком виде просуществовал до 1870-х, затем обшивку заменили, а в начале ХХ века здание и вовсе обложили кирпичом. В таком виде оно и существует сейчас, — рассказал Игорь Коновалов.

Самое интересное — не в доме, а в том, что под ним. Огромный подвал с толстыми стенами. Зачем он нужен был под небольшим деревянным строением? Единого мнения среди исследователей на этот счет нет, зато есть несколько интересных версий.

Хотя Омская крепость никогда не воевала, учебные стрельбы проходили и там. Без пороха она обойтись не могла, и его нужно было где-то хранить. Один из вариантов — подвал дома генерал-инженера.

— Порох обычно хранили в просмоленных бочках как раз в подвалах. Пороховые погреба были и в каждом бастионе (выступ на крепости для размещения артиллерии. — Прим. ред.), но запас там был тактическим. Солдаты разносили порох по бастионам в специальных холщовых мешочках для зарядки орудий. Во время стрельб нужно было пополнять запасы. Версия порохового погреба в доме генерал-инженера не исключена. Исторически в этот подвал было два входа. Вполне вероятно, что с одной стороны бочки с порохом закатывали, в первых двух комнатах они хранились, в третьей их распаковывали, ну а с другого входа — выдавали и отправляли в бастионы. С другой стороны, зачем генерал-инженеру в прямом смысле жить на пороховой бочке?

Генерал-инженер не занимал весь дом. Там у него была лишь служебная квартира. Все остальные помещения предназначались для инженерной канцелярии — разрабатывали проекты, по которым позже строились крепости. В подвале, по словам историка, вполне могли хранить инструменты, которые использовали инженеры этой канцелярии.

Дом генерал-инженера построили в 1768-м, а через год начали строительство Воскресенского собора. При этом первое здание стоит в центре архитектурного ансамбля крепости, а второе — в углу. С точки зрения градостроительства это нелогично, должно быть наоборот. Игорь Коновалов полагает, что изначально на месте дома могли начать строить собор. Этим можно объяснить и массивность стен в подвале — они должны были выдержать тяжелое каменное сооружение.

Возведение Воскресенского собора поручили тобольскому ямщику Ивану Черепанову. Когда он прибыл в город, заметил, что собор на плане крепости стоит не по христианским канонам — алтарь смотрит на юг, а не на восток.

— Черепанов сказал Шпрингеру: «Нельзя так храм ставить, его нужно строить по христианским правилам». Черепанов — каменщик, а не архитектор, поэтому он и выбирает место для собора каноническое, но архитектурно ущербное — в углу площади. Известно, что собор начали строить в 1769-м. Получается, что в 1768-м могли заложить его фундамент. Потом приезжает Черепанов, и фундамент переносят. Но деньги уже потрачены, поэтому, чтобы место не пропадало, на существующем фундаменте решили возвести дом генерал-инженера, — делится предположениями историк.

Правда, есть здесь и нестыковка. Дело в том, что сейчас дом построен по оси запад — восток, а не по оси север — юг, как должно было быть по этой версии. Получается, подвал либо переделывали уже после вмешательства Черепанова, либо он все-таки строился для других целей.

«Нам не делали и не смели делать никакой поблажки, никакого облегчения перед прочими арестантами в работе. Но один раз, однако, попробовали сделать: я и Б-кий целых три месяца ходили в инженерную канцелярию в качестве писарей». Это отрывок из «Записок из мертвого дома» Достоевского, в которых он описывает жизнь в Омском остроге во времена ссылки.

Инженерная канцелярия, которую упоминает писатель, — как раз та, что располагалась в доме генерал-инженера:

— В середине XIX века в этом здании довелось поработать Достоевскому. Туда он ходил три месяца. Потом крепостное начальство все-таки испугалось, потому что каторжанин и политический преступник работал на офицерской должности, да еще и с секретными документами. Достоевского перевели в разряд «чернорабочий, знающий грамоту».

Именно в доме генерал-инженера, кстати, Достоевский начал «Сибирскую тетрадь», записи из которой позже использовал во многих произведениях.

— Понятно, что, если Достоевский работал писарем, у него было и перо, и чернила, и он мог писать всё, что хотел. Этот дом существует, но на нем нет и слова, что писатель там работал. Он совершенно не оценен. Его даже на охрану ставить не хотят. Под охраной только подвал, — делится историк.

Сейчас в одной половине старейшего здания Омска находится Центр раннего развития ребенка, вторая половина пустует. И дом действительно не оценен. Многие, как говорит Игорь Коновалов, даже не верят, что у этого небольшого строения такая богатая история.