Последняя пристань: жизнь в доме престарелых, вокруг которого бушует COVID-19

В Нежинском геронтологическом центре, который располагается в Омске в двух филиалах по улицам 5-я Марьяновская и 3-я Ленинградская, живут около 700 пенсионеров. Пожилые люди — самая уязвимая категория людей во время пандемии коронавируса, поэтому на время карантина все контакты с внешним миром здесь строго запрещены. NGS55.RU поговорил с одним из постояльцев центра о карантине и о том, как самоизоляция повлияла на его жизнь.

— Мы живём в автономном стационарном учреждении социального обслуживания. И вот эта автономия даёт великолепную возможность быть в карантине и не испытывать при этом никаких недостатков. У нас есть все условия для проведения досуга и проведения оставшегося времени, которое нам отпустил Бог. Потому что каждый из нас знает, что проживание в Нежинском доме — это так называемая последняя пристань. Отсюда и в вечность, — говорит один из постояльцев Андрей Скиба.

79-летний мужчина связан с центром уже 18 лет. Он пришёл сюда работать культорганизатором — проводил концерты и различные мероприятия. Сначала Нежинский центр стал для него вторым домом, а затем первым и одновременно последним, что Андрея Андреевича нисколько не расстраивает.

— Я когда тут работал, у меня был свой кабинет, там был холодильник, диван. Это сначала стало моим вторым домом, а теперь это для меня дом родной. Сейчас я отошёл от дел, но помогаю. На все большие праздники я стараюсь подготовить свою собственную сольную программу и обязательно выступаю на сцене нашего актового зала. В основном у меня программа это советская эстрада. Я из Баку, учился в одном учебном заведении с Муслимом Магомаевым, и у меня очень большой репертуар из его песен.

Андрей Андреевич переехал в Омск из Азербайджана в 1979-м году. Прежде, чем устроиться в центр, мужчина работал солистом Музыкального театра, а затем — директором кинотеатра «Космос».

— Живу тут 40 с лишним лет, за это время Омск стал мне по-настоящему родным и очень дорогим. И самое главное, знаете, чем он мне нравится? Отношением к людям. Такое трепетное отношение я нигде не встречал. Нет, в Баку встречал, — поправляется омич-бакинец. — Баку — это был самый интернациональный город нашей страны, сколько там было национальностей напихано. И потому, когда я смотрю на наш контингент ветеранов, — столько национальностей и все дружат. Если бы было две-три национальности, может быть был бы какой-то антагонизм, а когда много — другое дело.

Андрей Скиба не считает чем-то зазорным, что он, деятель культуры, живёт в геронтологическом центре. Скорее наоборот — воспринимает это как огромный плюс и удачу, особенно в период всеобщего карантина, когда люди вынуждены сидеть дома.

— Многие говорят, это дом престарелых. Что вы, многие живут отдельно в своей комнате, прекрасная мебель, обстановка, как в своём доме. Правда, сейчас за забором, но у нас очень большая территория, несколько гектаров, и это парковая зона. А сейчас весна, всё расцвело, ароматы какие, утром выходишь на балкон и вдыхаешь полной грудью лесной запах. Ивы, берёзы, сосны, ели — красотища необыкновенная.

На территорию центра сейчас никого не пускают. Сюда приходят только сотрудники, они в обязательном порядке измеряют температуру, переодеваются и по территории ходят только в масках. Сейчас даже рассматривается вопрос о переходе на полную самоизоляцию, чтобы работники центра переехали на период пандемии жить в центр. Но пока железный занавес окончательно не опустился, и постояльцы, не имеющие возможности выходить за территорию, могут попросить социальных работников купить в магазине всё, что им необходимо. Также родственники могут принести гостинцы и оставить их на пропускном пункте, написав записку, для кого они.

— Раньше наши пожилые люди могли выйти в магазин, прогуляться за территорией, сейчас мы временно этого лишены. И, наверное, слава Богу, мы не подвергаем себя той опасности, которой подвергаются все те, кто нарушает карантинный режим. Я слышал, устроили там шашлыки и прочее — нельзя такое делать, ведь пожилые люди наиболее подвержены вирусу. И пока, тьфу-тьфу, ни одного даже простудного заболевания.

В центре каждый день проводится утренняя зарядка для всех желающих. Прогулки по территории свободны, можно даже поездить на велосипеде. А особые любители физической активности даже организовали небольшой огород.

— Старики, сами знаете, они любят эти добрые дела. Они устроили грядки. Уже у нас прошёл посадочный период, посадили мелочь, зелень всякую, лучок, чесночок. А для крупных растений — помидоров, огурцов — ждём тёплой погоды. Администрация провела воду на наши участки, но, слава Богу, дни стоят сейчас дождливые и тёплые. Всё, что посадили, начинает прорастать, и так приятно видеть ту зелень, которую посадили собственными руками.

— Вот такая у нас жизнь. Я думаю, те люди, которые живут за нашей территорией, искренне завидуют. Сын, когда приходит ко мне, говорит: «Папа, вы живёте лучше, чем те пожилые люди, которые живут в городе». Потому что иногда трудно свести концы с концами, в буквальном смысле. А тут пятиразовое питание, работает диетическая сестра, она точно рассчитывает, сколько калорий надо человеку. Конечно, вкусностей таких, как копчёная колбаса или жареная картошка, нет, потому что щадят желудки пожилых людей. И что интересно, в нашем центре люди доживают до ста лет. Где вы такое ещё видели? Всё потому что уход здесь за людьми буквально как за детьми: стирают, убирают, купают, баня своя у нас.

75% своей пенсии постояльцы отдают на содержание центра, оставшуюся сумму тратят на своё усмотрение.

— 25% — это вполне приемлемая сумма. Человек, который всем обеспечен, у него на руках семь, пять или четыре тысячи — это вполне нормально. В основном наши пенсионеры те деньги, которые у них остаются от пенсии, отдают внукам. Я говорю: «Прибереги для себя» — «Да ты что, Андрей Андреевич, им там трудно». По сути, наверное, это правильно — мы всегда привыкли помогать своим детям, внукам, вот они продолжают делать то же самое.

У многих местных жителей имеются ноутбуки или планшеты, смартфоны тоже, разумеется, в порядке вещей. Так что связь с окружающим миром в условиях всемирной пандемии здесь не теряется. В центре даже проводили курсы по пользованию современной техникой.

— У меня есть WhatsApp, я звоню друзьям, знакомым. Мне недавно позвонили друзья-коллеги из Болгарии, рассказывали, что у них та же самая история — карантин, сетовали, что туристов нет, что культурные связи нарушаются.

И действительно, нарушение культурных связей — одно из основных ограничений, которое появилось в условиях карантина. Поскольку геронтологический центр располагается на двух территориях, культурная связь между ними сейчас отсутствует, как и с другими подобными заведениями нашего региона.

— Площадка нашего актового зала очень ценится. У нас же есть ещё учреждения такого типа. Когда не было карантина, они приезжали к нам, а мы к ним. У нас хор ветеранов, танцевальный коллектив, а ещё у нас был коллектив наподобие «Бурановских бабушек» — «Нежинские бабульки». Они так заводили зал, что он, как говорится, стоял на ушах. Но время идёт, из этого коллектива четверо или пятеро уже в ином мире, но они и там, наверняка, продолжают петь свои весёлые песни.

— Сейчас, увы, ни к нам никто не может приехать, ни мы выехать. Но наш коллектив подготовил программу, посвящённую 9 Мая, и мы её показали во всех отделениях. Но больше десяти человек не собиралось, дабы не нарушать правила. У нас две программы: одну мы уже показали, вторая на подходе.

Тот, кто не особо интересуется гаджетами или культурной самодеятельностью, может коротать карантинные деньки за шахматами, шашками, нардами, чемпионаты по которым здесь проводятся на регулярной основе. А ещё можно посещать местную библиотеку.

— Это не просто библиотека — это наш музей трудовой и боевой славы. Там хранятся вещи, фотографии, письма фронтовиков, ветеранов труда, которые у нас жили. В самом центре музея висит список, там сто с лишним человек. Я смотрю на список фронтовиков — это прекрасные, добрейшие, удивительной искренности люди. И многих из них я застал.

Когда Андрей Андреевич в 2002 году устроился сюда работать, в центре жили 58 фронтовиков. Сейчас остался только Трофим Иванович Басов, ему 99 лет, и он по совместительству является самым пожилым постояльцем центра. На самых пожилых или лежачих постояльцах карантин вообще не отразился никоим образом.

— Сейчас Трофим Басов не выходит, сидит у себя, но он подвижный, нормально всё, просто говорит: «Не хочу я выходить, у меня дома книжки, телефон, телевизор есть». Он очень скромный человек, читает, общается, трезвый ум. И ещё что интересно — он ни в коем случае не уходит только в прошлое, живёт настоящим, интересуется, что-как. Мы приходим, поём ему песни. Вот сейчас на 9 Мая готовим программу специально для него. Ну и что, что он один, а в его лице мы видим всех остальных.

Ещё одно ограничение состоит в том, что в местной домовой церкви на время карантина перестали проводиться службы. Сейчас батюшка не приходит, но люди могут зайти в церковь (правда, не больше трёх-четырёх человек), поставить свечку (при выходе её обязательно гасят), помолиться.

— Обычно, если человек не может выйти из комнаты, то батюшка приходит в комнату. Некоторые хотят покреститься. Батюшка приходит, исповедует и причащает. И в этой церкви иногда проходили даже венчания. Чувства проверяются временем. Здесь есть люди, которые находят друг друга именно в таком возрасте, когда сексуальные дела отходят на такой дальний план, остаются только чистые взаимоотношения, понимание, взаимовыручка.