Штраф за спасение жизни: колонка медика о нагоняях от ГИБДД и ремонте машин за свой счёт

Очень часто водители скорой помощи сталкиваются со штрафами за превышение скорости — их выписывают в те моменты, когда фельдшеры едут на вызов, пытаясь спасти человеческую жизнь. Это значительно осложняет работу медиков и, как показывает практика, медленно, но верно уничтожает желание водителей посильнее давить на газ. О конфликтах с ГИБДД, нарушениях ПДД ради общего блага, GTA-гонках и других трудностях работы NGS55.RU рассказал на условиях анонимности один из медиков скорой помощи.

— В последнее время стало немного легче из-за того, что народ убрал треноги. Раньше повально треноги стояли — камеры не стационарные, а переносные. А особенность треноги в том, что она фотографирует только нижний бампер автомобиля. Скорая ли это едет, легковая ли это едет, — непонятно. Там всегда фотографируется только та часть, где бампер и госномер. И в этом случае доказать, что ты ехал на спецмашине, да ещё и с мигалками, становится практически невозможно. Ухудшает ситуацию и то, что госномеров карет скорой помощи в базе ГИБДД нет.

Если это стационарная камера, которая вверху висит и фиксирует, то, в принципе, теоретически она способна зафиксировать мигалки. Но иногда бывает так, что вспышка, выдержка этой камеры не совпадает с нашими мигалками. То они в другую сторону в этот момент мигали; то из-за яркого солнечного света произошло отражение, и на снимке не видно, что мигалка была включена и работала. Поэтому даже на стационарных камерах доказать правоту медиков бывает очень сложно.

Важно и чисто человеческое понимание, которым наши сотрудники ГИБДД порой пренебрегают. Ты человек — и ты рассмотрел, что на фотографию попал спецавтомобиль. Ты возьми и подумай: у нас что, спецавтомобили просто так, что ли, летают по городу?! Нет. Но всё равно без разбору установил-постановил — штраф. Всё, разговор окончен.

Правила такие, что на каждой машине четыре водителя. Если машина никому из них не принадлежит, значит она принадлежит автобазе. Поэтому штраф приходит на автобазу. И когда приходит штраф, начинается разбор полётов: «Куда ты гнал? Зачем так быстро ехал?». На автобазах есть отдел, отвечающий за безопасное движение. И они, чтобы это безопасное движение отрегулировать, постоянно наседают на водителей, мол: «Это ты был за рулём, ты ехал слишком быстро, вот ты иди и плати штраф». Почему-то у нас автобаза не очень хочет разбираться, кто ехал, куда ехал, зачем ехал. Они просто дают постановление: «Иди по номеру квитанции заплати, принеси нам чек, что ты и правда по штрафу расквитался, и будь счастлив». А чтобы водителю штраф заплатить и получить документальное подтверждение, нужно пройти целый квест. Сначала прийти в кабинет, выслушать лекцию о том, как плохо водитель ездит, затем получить бумагу, получить *** (нецензурное слово, обозначающее «нагоняй») от гибэдэдэшника. Потом сходить заплатить и вернуться. Такое приключение, такой квест нашим водителям неспроста запоминается очень надолго. И пройдя эту процедуру однажды, они уже в следующий раз не хотят повторения. Встречаются и такие, конечно, кто заявляет: «Да мне пофиг на эти камеры. Выпишут штраф — схожу и заплачу куда и сколько надо. Мы боремся за жизнь человека, оно того стоит». А некоторые не хотят. После первого же штрафа говорят: «Всё, мне одного раза хватило. Больше я так не поеду!». И едут с мигалкой, но за очень медленным троллейбусом.

Ещё один момент: есть федеральный закон о работе дальнобойщиков, о пассажирских перевозках. О непрерывном сидении за рулём. Вот к ним относится разграничение по времени — они должны работать по 12 часов в сутки. И этот же закон навязывают и водителям скорой помощи, хотя у нас совершенно другой график. На вызов съездил — вернулся, и машина стоит в приёмнике. Есть время — заехал на подстанцию, машина моется, обрабатывается, а водитель снова отдыхает. И если сложить всё это время, то рабочих часов не набирается до того предела, о котором говорится в этом законе. Но автобазы это не волнует, и примерно месяцев восемь назад директора автобаз и их юротделы вычитали этот закон и решили применить его к нашим водителям. Раньше водители скорой могли где-то подработать. На скорой сутки отработал, пришёл домой, выспался, и у тебя, грубо говоря, день-полтора для какой-то работы, для подработки, есть. Кто-то также в другом месте водителем подрабатывал, кто-то мог где-то ремонт помочь сделать, что-то подкрасить-подштукатурить и зарабатывать какие-то деньги. То теперь с новым графиком они никуда пойти не могут. Они первый день в день работают, вечером приходят домой и ложатся спать. На следующее утро встают и вроде как свободны, но вечером нужно опять идти на работу. Получается, опять день пропал. Ночью они работают, утром приходят, до вечера спят. На третьи сутки вроде как свобода, но, как они сами уже говорят: «Ни бухнуть, ни поработать». Потому что этот день и для себя в отдых не пустишь — на следующее утро снова за руль садиться, — ни подработке его не посвятишь. График ужасный. А автобазам он очень нравится. Они якобы соблюдают федеральные законы и даже не пытаются как-то вылезти из них. Никто ничего решать не хочет, задумываться о жизни простых людей они не хотят. Когда наши водители узнали об этом нововведении, то первое время пытались поднять маленькую революцию, но у них не получилось, и всё затихло.

Так вот. Из-за такого графика, из-за этих проблем со штрафами (которые водители платят со своей собственной зарплаты) началась ужасная текучка кадров. Если раньше, года четыре назад, я знал все бригады, всех водителей, знал, кто и как ездил, на кого можно положиться, с кем лучше в смену выходить, кого нужно подгонять, — то теперь за этими перемещениями-увольнениями не уследишь. Теперь приходят молодые, руль держать умеют, понимают, чем мы здесь занимаемся. И энтузиазм у них есть, и лишних вопросов не задают. Но это всё до первого штрафа. После этого они задумываются: «Я нарушил ради спасения чужой жизни, а в итоге штраф заплатил, и никто за меня даже не встаёт, никто не защищает». А ещё если с мигалками на вызов поехал и на каком-нибудь перекрёстке случилось [ДТП], то, как показывает практика, априори будет виновата скорая помощь: «Выехал на перекрёсток, совершил манёвр и не убедился в безопасности». А то, что въехал не ты, а кто-то в тебя — кто-то, кто не заметил или не услышал орущие мигалки скорой помощи, — это ГИБДД всё равно.

Из-за такого давления водители начинают ездить медленнее. У меня были вызовы, когда я пытался с ноги водителя вытолкнуть из машины, потому он «не мог ехать на вызов, так как светофор не зелёный горел». Так быть не должно.

В последнее время, правда, ГИБДД старается как-то прислушиваться. Периодически устраивает акцию «Маячок», то бишь едет машина скорой помощи — на вызов или с вызова, главное, что с мигалкой, — а сзади, чуть подальше, едет машина ДПС. Проверяет, пропускают ли на дороге скорую. Но, несмотря на эти акции, всё равно в итоге находится тот, кто никого — даже скорую — никуда не пропустит, и случится авария.

Дело ещё и в том, что зарплата водителя автобазы около 17 тысяч рублей. С такой зарплатой практически никто лишний раз рисковать не хочет. Потому что если признают водителя виноватым, то восстановление автомобиля будет осуществляться за его счёт. А если учесть, что бампер от нашей «Газели» стоит как минимум четыре тысячи, а ещё покрасить и привинтить надо, то такими темпами, в принципе, зарплата за месяц становится… Да её просто не становится, этой зарплаты. И зачем такое? Автобаза на твою сторону не встанет, ещё ты можешь и сменщиков своих подставить. Сменщиков нет, работать не на чем. А по ремонтным часам им вообще копейки капают.

Ещё есть такой нюанс, как предпенсионный возраст. Когда водители говорят: «Да мне тут до пенсии год остался. Зачем я буду куда-то влетать, втемяшиваться, всех всё равно не спасёшь, поэтому я буду спокойно ездить». И их, с одной стороны, понять можно. Из-за такого давления многие начинают ломаться под системой. Но, с другой стороны, мы же всё-таки жизни людей спасаем…

Я не говорю, что штрафы не нужны и что наши водители должны ездить как сумасшедшие. Вы играли в такую суперигру, как GTA? Там есть миссия, где нужно спасать людей. Ты садишься в скорую помощь и «летишь» спасать людей. Но пока ты едешь до нужной точки, ты ещё человек двадцать по пути давишь. И ещё чужие автомобили цепляешь, штук пять-шесть минимум. И ещё свою машину разбиваешь. Вроде как ехал одного спасти, свою миссию свыше выполнял, но в итоге полгорода раздавил. Вот так, конечно, делать нельзя. У тебя же ещё и в твоей машине человек лежит. Что от него останется при такой езде? Конечно, в работе той же реанимационной бригады важны эти три-четыре минуты, которые можно выкроить на светофоре. Но мы сами понимаем, что, конечно, надо быть аккуратными.

Ещё водители, которые едут со спецсигналами, они проходят инструкции, как надо ездить с мигалкой. Я всегда думал, что левый ряд — это ряд для обгона. Поэтому когда скорая едет по двух-трёхполосной дороге с включенными мигалками, то водители должны смешаться вправо, уступать этот левый ряд. Но это опять палка о двух концах. Некоторые водители легковушек со скорой помощью начинают в шашечки играть: туда-сюда, влево-вправо перемещаться. Другие так вообще включат поворотник, и хоть ты тресни: он решил поворачивать, и пусть весь мир подождёт. Никуда не сместится, пока не повернёт. Или ещё лучше: мигалку сзади услышали и сразу тормоза нажимают, чуть ли не посередине дороги останавливаются и начинают думать, куда — влево, вправо — им от этой скорой убежать. Да нажми ты на газ, отъедь на сто метров вперёд и встань вправо. Но нет! Из-за этой неорганизованности на дороге могут произойти ДТП, и мы снова возвращаемся к пункту, о котором я говорил ранее: снова априори виноват водитель скорой помощи, который ещё и спецавтомобиль вынужден восстанавливать за свой счёт.

Если честно, всё это — огромная многофакторная куча. Существует столько условностей, как это всё работает, кто в каком случае виноват, кто как должен ехать и кому уступать. Разобраться с этим сложно. Но одно ясно наверняка: такая система ломает водителей скорой помощи и их практически не остаётся.