«Мы смогли выжить»: как учительница в омском селе 16 лет тянет в одиночку огромную школу

От Полтавки в Омской области до деревни Каменки двадцать километров убитой дороги. Автобусы из районного центра сюда ходят только в определенные дни и часы — спонтанной поездки не получится, если у тебя нет лишних 400 рублей на такси. Село населяет не более 200 человек, и, честно признаться, в голове рисовалась картина тлена: перекосившиеся деревянные избушки, вросшие почти по самые ставни в землю, заброшенные строения с пустыми глазницами вместо окон. Но ожидание разошлось с реальностью. На первый взгляд, Каменка живет довольно-таки неплохо: некоторые дворы оформлены новенькими цветными заборами, за ними виднеются симпатичные ухоженные домики.

Большое удивление вызывает школа — ее уютный просторный двор и огромное двухэтажное здание, которое по внешнему виду ничуть не уступает многим городским. Удивительно, что на такие владения здесь осталась всего одна учительница. С 1991 года после постройки учебного заведения много чего изменилось: из средней школы сделали начальную и упразднили педагогический состав до одного сотрудника, а два года назад перестали отапливать половину здания. Как держится сельская школа на одном педагоге — в материале корреспондента NGS55.RU Анны Никитенко.

Как только мы входим во двор, сразу же из-за двери сельской школы показывается хрупкая фигура учительницы, одетой по строгой классике школьного гардероба: белый верх, черный низ. 54-летняя Надежда Николаевна Хмельницкая ждет нас давно, заметно волнуется: гости в учебном заведении появляются редко, а журналисты тем более. В большом фойе всё по-домашнему: слева во всю стену растянулся деревенский пейзаж — березы, озеро, луг, на котором пасутся кони. Здесь же продолговатый столик с чайником для питьевой воды, советское трюмо с разросшимся декабристом. Справа разместилась этажерка с уличной обувью — дети оставляют ботинки прямо у входа. Сейчас в каменской школе учатся 10 человек — три второклассника и семь третьеклассников.

Учительница, вооружившись указкой по привычке, проводит экскурсию по первому этажу. Она ведет нас по темному коридору мимо опечатанных дверей: здесь раньше была раздевалка, а этот кабинет когда-то принадлежал завхозу. От стука ее каблуков и голоса раздается эхо — кроме нас, здесь больше никого нет. По аромату супа становится ясно: мы идем в столовую. Надежда Николаевна откуда-то мигом достает ключи и распахивает закрытые на замок до жути скрипучие двери. Она поясняет, что повар ушел еще до обеда, как и другие из немногих сотрудников. Помимо учительницы, здесь работают кухарка, дворник, два сторожа и уборщица служебных помещений, в обязанности которой входит подавать звонки на перемену — в колокольчик.

Тридцать два года назад здесь кипела жизнь. В 1991 году школу возвели на деньги совхоза. Его директор пригласил Надежду Николаевну работать учителем географии и биологии — по специальности, а ее мужа, который на тот момент преподавал математику в соседней деревне Гостиловке, где и жила семья, — директором учебного заведения. Семья с ребенком ютилась в небольшой квартире, а им предложили большой дом — они согласились на переезд. На момент открытия школы, помимо Надежды Николаевны, набрали еще шестерых учителей. Они обучали 24 ребенка. Спустя семнадцать лет всё изменилось.

— Тогда всё делалось для народа — асфальтировали дороги, строили новые дома. Мы хорошо жили до 2006 года. А потом стали считать подушевое население, во сколько обходится ученик. И, как нам объясняли, нужно было провести реорганизацию: сократить финансирование на 600 тысяч рублей. У нас забрали среднее звено и оставили только начальную школу. Раньше у нас дети учились до 9-го класса, а теперь выпускников 4-го класса возят до Еремеевки, в 15 километрах отсюда, на автобусе. В минут пятнадцать восьмого они уже отправляются — рано.

— В 2007 году сократили и педагогический состав. Нас собрали всех вместе и объявили, кто уходит. Приоритеты какие были? Оставить тех, у кого было высшее образование и категория. Первый год после сокращения нас работало двое — я и другая учительница, потом она сама перешла работать в другую школу. Конечно, тогда было тяжело, ведь уволили педагогов, у которых семьи, дети. В общем, я уже 16 лет преподаю здесь одна, — Надежда Николаевна не может сдержать слёз, но продолжает рассказ, делая небольшие паузы, чтобы набрать воздух. — Я, помню, плакала. Во-первых, у меня специфика совершенно другая. Плюс меня сделали заведующей, а это все приказы, вся хозяйственная часть, отчеты — всё навалилось. Один директор из другой школы мне тогда сказал: «Надя, тяжело первые 5 лет, потом пройдет».

За 16 лет работы в одиночку действительно «прошло». Надежда Николаевна привыкла и приноровилась. За это время она выпустила 12 классов. Она ведет нас в библиотеку, мимо учительской, в которой давно никто не заполняет журналы и не обсуждает успехи учеников — кабинет переформатировали в спортзал.

Учительница достает огромный плакат, который называет «кинолентой памяти». На ней фотографии ее последних выпускников.

— Это не для съемок я показываю, а просто чтобы вы увидели, как много мы чего с детьми делаем. Вот мы на празднике «Дары осени», а это Новый год. В деревне дети не видят того, что городские, хочется создать для них какой-то праздник, чтобы их тянуло в школу, — отвлеклась учительница и снова обратилась к плакату. — А здесь дети в поле. Я всегда учу их видеть в простом прекрасное. Когда у нас проходит День бегуна на улице, то мы останавливаемся и смотрим, как идет уборка, как вообще хлеб выращивается. Иногда просто смотрим на поле — на его красоту. Какие у нас сейчас дети? С гаджетами и в своем маленьком мире, но они же дети сельские, должны это знать.

Она ведет нас в учебный кабинет, где ее уже заждались ученики, и дает им домашнее задание — на правой половине доски пишет, какие уроки нужно сделать детям из второго класса, на левой — для третьего. Школьники собираются домой, учительница провожает их до выхода. По возращении объясняет, как она организовала учебный процесс в классе-комплекте.

— Переключаться от одного класса в другой тяжело, конечно. У меня одни могут работать самостоятельно, а с другими я могу обсуждать новую тему. В этом году хорошо по новым ГОСам, потому что темы третьего класса пересекаются с темами второго класса. Например, мы изучаем «Мой край», тему «Омская область». Во втором классе мы более объемно знакомимся с регионом, а в третьем классе — с достопримечательностями края: чуть больше дополняется. Я детям говорю иногда: «Всё, я ухожу во второй класс», — смеется педагог и предлагает продолжить экскурсию по школе. По длинным коридорам она ведет нас в левое крыло здания.

— Мы же в школе не одни всё-таки. У нас еще и садик есть, группа дошкольного образования, работает с 2013 года. Дети сейчас спят. Здесь работают воспитатель и его помощник. В 2018–2019 учебном году у меня был один ребенок в классе, я думала, что школу закроют, но благодаря садику мы как-то смогли выжить, там было ребятишек много. Сейчас в сад ходят семеро детей, — говорит с надеждой учительница, ведь это значит, что в ближайшие годы она обеспечена новыми учениками и школа продолжит работу.

Переходим в правое крыло здания — Надежда Николаевна хочет показать нам историко-краеведческий музей, экспонаты для которого приносили местные жители. Снова долго идем по длинным и темным коридорам. Новичкам здесь запросто можно потеряться. В один момент температура воздуха резко падает — становится холодно.

— Вести такое большое хозяйство и иметь такую огромную школу сложно. Мы были на угле, а в 2020 году нам отрезали котельную, и теперь у нас электроотопление — посчитали, что так будет дешевле. Мы наполовину прикрылись. Здание от этого рушится, конечно. Чувствуете, как здесь холодно и какой запах? — спрашивает Надежда Николаевна, открывая двери музея.

Через некоторое время за учительницей приехал муж — пару пригласили на концерт в Полтавке, посвященный Дню учителя. Хмельницкие предложили подвезти нас до районного центра. По дороге Надежда Николаевна призналась, что до сих пор переживает, что школу могут закрыть, и в первую очередь вовсе не из-за того, что она останется без работы.

— Хотелось бы, чтобы жили деревни, были и школы, и ФАПы, фермы и клубы, была работа у людей, отцы видели, как растут их дети, чтобы они не уезжали далеко в поисках работы, чтоб не исчезали деревни и сёла России.